Мы вошли в густой лес, что располагался в двадцати минутах от города и уверенно направились в сторону севера.

Азазель изредка останавливался, прислушиваясь к местности, чутко улавливая посторонние звуки и запахи. Я старалась не шуметь лишний раз и просто шла позади, нервно оглядываясь по сторонам.

Пронизывающий ветер продувал насквозь, и я как можно плотнее укуталась в свой плащ. Оказывается пока я вчера приходила в себя Зельда, привела мою одежду в порядок, не оставив и следа от пролитых чернил, чему я еще долго не могла нарадоваться!

С каждым шагом мы приближались все ближе к своей цели, и я чувствовала постепенно нарастающее волнение. Однако, несмотря на это, моя решительность усиливалась, принося с собой удушающую нетерпеливость.

Я обязательно спасу их. Я смогу!

Внезапно отец резко замер на месте, останавливая меня жестом.

– Стая Марвел рядом. Дерек и Натан тоже там! – он задумчиво посмотрел на меня, заглядывая в глаза. – Ты уверена?

– Уверена! – четко ответила я, сжимая в кармане листок с заклинанием. – Они уже знают, что мы здесь?

– Думаю, да! – твердо ответил он, медленно оглядываясь по сторонам.

– Тогда приступим… – прошептала я и направилась в противоположную сторону, как неожиданно для себя остановилась и повернулась лицом к отцу. – Пожалуйста, будь осторожен!

Он мягко улыбнулся в ответ, а после скрылся в гуще леса.

Мы разделились специально. Все должно было выглядеть так, словно мы просто пришли спасать Дерека и Натана, а не добровольно учувствовать в этом ритуале.

Буквально через десять минут я оказалась на просторной опушке среди высоких деревьев, в центре которой была выжжена странная пентаграмма.

Вокруг никого не было, но я знала, что это была ловушка. Они ждут…

Я подошла чуть ближе и увидела своих любимых, что были привязаны к двум столбам железными цепями прямо в самом центре круга. Третий оставался пустым и предназначался видимо для Азазеля.

Сердце сжалось от боли, видя их ослабленные тела с поникшими головами. Я тут же кинулась к ним, прекрасно понимая, что как только зайду за черту - назад пути не будет. Магия не выпустит ведьму, пока обряд не будет завершен.

Я мгновенно отбросила все сомнения и как можно быстрее подбежала к мужчинам, падая перед ними на колени и взволнованно заглядывая в лица.

– Дерек? Натан? – позвала я их, но они не отвечали, оставаясь без сознания. Я тут же подползла к Деру и обхватила его лицо двумя руками, слегка приподнимая вверх.

– Дерек? – я так соскучилась, так хотела увидеть снова эти родные глаза, что не выдержала и расплакалась как маленькая девчонка.

– Пожалуйста, очнитесь!

– Бельчонок? – едва слышный голос донесся до моих ушей, и я тут же облегченно выдохнула, обнимая мужчину за шею. – Ты не должна была приходить! – прохрипел мой блондин. – Это ритуал полной луны… он убьет тебя!

– Я не могла оставить вас, – прошептала я на ухо, нежно поцеловав в щеку. – Что с Натаном?

– Он в порядке, просто еще не пришел в себя, – устало ответил Дер, косясь на брата. Я быстро поцеловала его в лоб и тут же подбежала к Нату, пытаясь привести его в чувства.

– Натан…

Внезапно с противоположной стороны послышались крики и глухое рычание. На опушку сразу же выбежал огромный черный волк, в которого стреляли из арбалета, загоняя в самый центр.

Вся пасть зверя была в крови, капая на землю густыми сгустками. Азазель скалил зубы, пытаясь прорваться вперед. Но знакомый следопыт и еще парочка крепких ребят не подпускали его, обороняясь изо всех сил металлическим оружием.

Тогда одним мощным рывком он оттолкнулся от земли и набросился на мужчину, что стоял позади всех, опрокидывая его навзничь.

– Стой! – закричал охотник, направляя на меня арбалет со стрелой. – Иначе я прострелю ей ногу!

Волк замер на месте, продолжая скалиться, капая на свою жертву кроваво-розовой слюной, а после все-таки неохотно отступил назад.

– А теперь иди в круг, псина! – злобно выплюнул громила и волк медленно направился к нам, при этом громко клацнув зубами, когда проходил мимо.

У охотника заметно дрогнула рука, и я увидела на морде волка явную усмешку.

– Отлично! – раздался испуганный голос, и я сразу же его узнала.

Это был Джонатан Марвел! Хозяин таверны, в которой я не успела проработать и дня.

Он, шатаясь, поднялся на ноги, стряхивая с себя грязь. А после подошел чуть ближе в сопровождение еще четверых оборотней.

– Азазель! Вот это сюрприз! – нервно произнес он, вытирая рукавом кровавую слюну с лица, и остановился у самой последней линии, прожигая нас взглядом. – Не мог бы ты обратиться? Хочу посмотреть на тебя воочию.

Волк недовольно прорычал, скаля зубы, а после как-то странно посмотрел на меня. В его глазах читалось столько сожаления и беспокойства, что я удивленно захлопала ресницами, ничего не понимая.

– Бельчонок, отвернись, – произнес Дерек, – Это очень пугающее зрелище!

Я увидела, как в сторону отца кинули какую-то тряпку, напоминающую брюки, а после все-таки послушалась совета любимого и спрятала лицо на груди его брата.

– Эбигейл… – раздался хриплый голос Ната, и он шумно втянул в себя воздух, зарываясь носом в мои волосы, приходя в себя.

Боже, как я рада слышать этот голос!

– Я здесь… – шептала, поглаживая его по широкой груди. – Я здесь!

Эбигейл

Позади меня раздавались страшные звуки переломанных костей, от которых кровь стыла в жилах. Я даже представить себе не могла всю ту боль, что сейчас испытывал отец!

Сердце обливалось кровью. Я сжалась в комок, прижимаясь как можно плотнее к своему мужчине думая лишь о том, чтобы это все поскорее закончилось!

Волк издал пронзительный вой, что буквально через пару мгновений перешел в тяжелый стон.

– Ну, наконец-то! – довольно подметил Джон, явно получая удовольствие от увиденных страданий. – Сколько ты скрывался от моего отца? Восемнадцать лет?

– Щенок Адриана… – прошипел Азазель сквозь зубы. – Твой папаша сдох скидывая на тебя свое умопомешательство?

– Закрой свою пасть! – резко ответил Мрвел, явно выходя из себя. – Ты ведь даже не знаешь, какого это испытывать зов луны! Не контролировать себя…

– Зато я знаю, какого жить в одиночестве почти двадцать лет, скрываясь в дали от своей семьи! Каждый день чувствовать страх и беспомощность, переживая за их жизни! Поверь мне – это куда страшнее боли!

Я слушала их разговор, и буквально чувствовала страдания отца, что говорил искренне, выплескивая весь гнев и отчаянье наружу.