Ой-ей! Еще и этот водитель-индус передразнивает мое «ой-ой-ой!», потешается. У него каждый день по два таких сафари. Говорит, что сегодня еще хуже, чем всегда. Песок слишком сухой. И ветер. Ой, ужас! Ой! ОЙ!

Я готова вцепиться в Женькину руку, но она сама, съехав на пол, уже снова, как в лифте, корчится в желудочных спазмах.

- Психоаналитик, четвертьшвед этот, мать его четвертьшведскую, накачал меня в своей клинике какой-то гадостью, третий месяц в себя прийти не могу, - смутившись, поясняет моя напарница и, с трудом разгибаясь, занимает место рядом с оставленным на сиденье рюкзачком.

Немудрено. При тех шоках и стрессах, что выпали на Женькину долю за это лето, не то что тошнить будет, все кишки наружу вывернет. Как она еще держится?

Кажется, я впервые смотрю на Женьку без той неприязни, что отличала наши отношения с тех пор, как я уловила особую симпатию Оленя к этой женщине-недоразумению. Впрочем, возможно, неприязнь отличала лишь мое отношение к Жене. У нее самой до сегодняшнего дня никаких отношений с миром не наблюдалось. И первой в ней проснулась одержимость.

«Тореадор, смелее в бой!» - как всегда кстати верещит мобильник.

- Развлекаешься там! - инспектирует меня свекровь.

- В пропасть падаю! - честно отвечаю я, чем вряд ли удовлетворяю Карину.

- Хуже не будет, - случая сказать мне гадость свекровь не упустит. Вдобавок радует: - Нас всех эвакуировали. Даже фартук снять не дали. Угроза взрыва дома. Ментов в округе больше, чем жильцов. Одноклассничек твой расхаживает, не слушает никого. Шуми бала <Собачий сын (арм.).>!

- Михаська?

- Он самый. Говорю ментам, что старого больного человека нельзя держать на улице...

- Это ты про себя или про Иду? - не удержавшись, язвлю я, но Каринэ то ли не слышит, то ли делает вид, что не слышит.

- ...а они заладили - «угроза взрыва дома» да «чеченский след». Всю ночь нам, что ли, здесь стоять!

- Кора, ты машину поймай и поезжайте с Идой к моим родителям на дачу. Я позвоню им, чтобы вас встретили. Переночуете за городом, а к утру теракт и рассосется.

- Я тебе что, Ротшильд по ночам на такси за город ездить! У меня зарплата, между прочим, университетская, значит, нищая. Пять тысяч, и рублей, а не долларов. Не твои шальные деньги.

«Шальные деньги» пропускаю мимо ушей. То-то от денежной шалости у молодой женщины вместо маникюра руки постоянно в краске, и пропахла я насквозь не «Шанелью», а растворителями, и головная боль от запаха стройки как профессиональное заболевание в придачу.

- Ты к Михасику подойди, привет от меня передай, он вас с Идой на ментовской машине отправит, - предлагаю я, но уже подозреваю, что придется мне и Михасику из пустыни звонить, о любимых экс-свекровях заботиться, самим два шага сделать трудно.

- То-то Михасик обрадуется! Его менты вчера из Зинкиной кухни недопитую флягу с твоим вином забрали. - Слово «твоим» выделяется всеми доступными средствами голосовой выразительности.

- Вино «наше» чем им не угодило? - Я в ответ давлю на слово «наше». Со свекровью расслабляться нельзя, на войне как на войне. Вино без меня принесли, на столике в кухне битый час стояло. Мало ли чего эти две гарпии подсыпать туда могли, чтобы меня угостить.

- Не иначе как дружок твой под статью подвести тебя хочет, что траванула ты соседку.

Каринэ меня окончательно разозлила. Уж хотя бы излагала одни факты, умозаключения оставляя при себе. Так нет же, все должны знать ее драгоценное мнение! Хотя чего это я так завелась? Ей сейчас там тоже несладко. Подняли ее среди ночи, выгнали на улицу с больной старухой. От такого стресса не то что моя свекровь, любой ангел как бес заворчит.

Караван джипов замирает на какой-то вершине, чтобы туристы полюбовались закатом. Женька с трудом выползает из машины, почти падает в песок.

- Что, совсем плохо? - протягиваю ей бутылочку с водой.

- Жить будем, - через силу улыбается Женя и вдруг добавляет: - Вот это закатище! Жаль, камеры со мной нет.

Ожила подруга. Сама цвета этого закатного песка, но уже про фотоаппарат свой вспомнила. И то дело. Олень благодарен мне будет, что Женька его ненаглядная в себя пришла. Если, конечно, сам Олень в себя прийти сможет.

* * *

Индус-водитель, который всю дорогу жаловался на сухой песок, оценив протянутые ему баксы, согласился, пока прочие нормальные туристы будут отходить от такого сафари в псевдобедуинской деревне, отвезти нас почти до «Аль Махи».

- Почему «почти»?

- Нэчирал ризёрт. Дикая природа, поэтому так дорого стоит, - на своем индийском английском пояснял водитель. - Работающий на бензиновых двигателях транспорт не может подъехать к отелю ближе, чем на два километра.

- А два километра как, пешедралом?

- Гостей электромобили встречают. Можно верхом.

- Нас, боюсь, встречать не будут, - пробормотала Женька.

Разумеется, встречать нас никто не собирался, но и машины на границе бензинового и небензинового транспорта, на наше счастье, не перевелись. Или это Беата недооценила нашу прыть и, перекрыв автомобильные пути из города, перекрывать ближние подступы к своему шефу не стала.

- Только не говори, что мы к Прингельману! - скомандовала Женька. - Не то он прикажет гнать нас в шею, чтобы соль на рану не сыпали.

- Тогда уж песок на рану, - сказала я, вытряхивая кучи песка из своих не рассчитанных на пустыню панталет.

- Трясем кэшем и карточками, говорим, что погостить надумали, - командует Женька.

- У нас денег хоть на сутки в этом пустынном раю хватит?

- Неважно. Главное, до рая доехать.

Вежливые бои в колониальных нарядах цвета кофе с молоком (сравнивать цвет униформы с тянущимся во все стороны до горизонта песком уже расхотелось) галантно усадили нас в электрокар:

- Добро пожаловать в скрытый в этих песочных джунглях один из самых дорогих отелей мира.

- Не понимаю, кто такие бешеные деньги будет платить, чтобы сидеть и смотреть на пустыню, - удивляюсь я.

- Самые богатые и будут. Кому уже и золото, и светское общество поперек горла, - отвечает Женька. - На тусовочных вип-курортах плебс, который недавно дорвался до денег и которому главное - себя показать. А реально богатые люди за гораздо большие деньги в дикую пустыню или глухой лес стремятся. Чтобы избушка на курьих ножках, но со всеми приметами цивилизации и за порогом глухомань.

- Чего проще. У нас глухомани этой навалом, можем бизнес наладить. Присмотрим здесь богатеев повыразительнее, развалюху моей бабушки на хуторе в глухой степи разрекламируем, и индивидуальные туры наладим. All included, но ежели в навозе увязнуть желаете, это за отдельную плату!