– А вы, сэр, не хотите отдохнуть? Сегодня вы пробыли на палубе дольше всех, включая капитана. И выглядите усталым.

Да, он действительно устал. Однако стены, отделявшие одну каюту от другой, состояли лишь из парусины, натянутой на деревянные рамы. И если твой сосед зажигал лампу, его фигура отбрасывала тень, и можно было наблюдать, как он моется, заполняет журнал или читает.

Видеть же силуэт Салли, осознавая, что их разделяет лишь полотно, слышать ее дыхание было бы сущей пыткой.

Дэвид и так уже, утратив благоразумие, поддался ее чарам, и вовсе ни к чему подпитывать их еще больше. В крайнем случае, он может поспать, сидя на этом чертовом стуле.

– То же самое можно сказать и о вас, Кент, – Коллиар даже удивился хриплости своего голоса. Но причина этому, конечно же, в том, что ему пришлось выкрикивать команды сквозь грохот пушек, а вовсе не из-за напряжения при общении с юной особой, выдающей себя за гардемарина. – Вы тоже выглядите изрядно измотанным.

Салли дотронулась до своего лица.

– Я действительно плохо выгляжу?

В ее вопросе не было кокетства, он выражал лишь самокритичность и некоторое удивление, как будто она просто не задумывалась о своей внешности прежде.

– Да нет, выглядите вы замечательно. Как настоящий моряк, побывавший в бою.

– Спасибо за комплимент. – В глазах Салли снова заплясали смешинки. – Наверно, мне стоит и дальше продолжать жонглирование, чтобы поддерживать боевой вид. Раз уж нет возможности как следует помыться.

Черт возьми… Даже с закрытыми глазами Дэвид легко мог представить ее силуэт, вырисовывающийся на парусиновой стене каюты, эту эротическую тень, подобную ожившей фреске, изображающей одалиску. Женщина из крови и плоти вместо чумазого мальчишки, которым она старается казаться.

Во рту у Дэвида пересохло, и эту сухость не смогло бы устранить все имеющееся на борту бренди. Коллиар открыл глаза и постарался говорить нормальным голосом:

– Кент, должен вас предупредить, что парусиновые стены тонки, и через них легко проходит свет. Поэтому, когда будете… – он сглотнул, – обмываться, позаботьтесь о надлежащем расположении лампы. Вы меня поняли?

– Вон оно что… – Салли изумленно вскинула брови. – То есть лучше вообще не мыться? А Пинки приготовил теплой воды, и я надеялся, что смогу наконец…

– Вовсе нет… – Черт! Ее мозги определенно работали иначе, чем у него. – Просто нужно проявлять осторожность. Если не хотите, чтобы мистер Хорнер обнаружил… – Коллиар окинул взглядом пустую кают-компанию и понизил голос, – некоторые детали, и его одолели похоть и вожделение, то либо пользуйтесь моментом, когда его нет в каюте, либо перед омовением гасите лампу.

– Вот как… – произнесла Салли, осознавая ситуацию. – Понятно. Но, значит, и вы… – Она осеклась на полуслове, невольно скользнула глазами по его фигуре, и на ее щеках и шее проступила краска.

Но Коллиар и так понял, о чем она не договорила. Вероятно, он и сам покраснел, и сейчас не стоило проявлять гордыню. Почему бы не сказать все, как есть? Ей следует знать и понимать. Если не ради собственного благополучия, то хотя бы ради сохранения его здравомыслия.

– Да, Кент, – как можно спокойнее проговорил он. – Вы правильно меня поняли.

– Так, значит, вас тоже одолевают похоть и вожделение? – прошептала Салли.

Дэвиду показалось, что в ее голосе прозвучала надежда.

– Да. – Дэвид не отрывал от нее взгляда. – Они меня прямо-таки снедают.

На несколько секунд повисла пауза, и когда Салли нарушила молчание, ее голос прозвучал сдавленно, как будто она все это время не дышала.

– Извините, мне очень жаль.

– А мне ничуть.

Салли метнула на него взгляд широко раскрытых глаз. Слегка потемневших, но не от страха, а от чего-то… более обещающего. И тем не менее она оставалась настороженной.

– Я не буду зажигать фонарь.

– Но иногда свет будет вам все же необходим. Как и всем нам. Просто предварительно нужно удостовериться, что Хорнер где-нибудь на палубе.

Салли кивнула и тут же, подняв голову, посмотрела прямо ему в глаза.

– Это касается только Хорнера или также и вас?

Коллиар постарался сохранять абсолютное спокойствие, не шевелить ни единым мускулом, не проявлять никакой реакции. Чтобы удержаться от соблазна перескочить через разделяющий их стол и впиться губами в ее губы.

– Решение, Кент, исключительно за вами.

Рот Салли медленно приоткрылся, и Дэвид смотрел на ее разомкнутые губы, как наркоман на дозу опиума. И с трудом подавлял желание к ним прикоснуться.

Это было неразумно и опрометчиво, он мог в два счета лишиться звания за неподобающее поведение, если кто-нибудь из офицеров выглянет из своей каюты. Но Дэвид прекрасно знал, что однажды все равно поддастся искушению, этой настоятельной потребности ощутить ее кожу под своими пальцами. Так почему бы этому не произойти прямо сейчас?

Протянув руку к Салли, Коллиар коснулся ее щеки, большим пальцем провел по нижней губе. Ее кожа была мягкой и гладкой, совсем не такой, как он ожидал. Практически все в ней не соответствовало ожиданиям.

Вместо того чтобы подняться, выразить протест или сделать что-то еще, подобающее в таких случаях, Салли даже не шелохнулась, позволяя ему трогать себя.

Ее губы были достаточно полными, слегка обветренными и такими же розовыми, как внутренняя поверхность морской ракушки. До него доносилось ее дыхание, и Дэвид с трудом удерживался от побуждения податься вперед и прижаться к ней. Его рука скользнула к ее затылку, чтобы ощутить шелковистость этих ярких волос, стянутых в косичку. Родинка на шее Салли манила подобно случайно найденной монете. И тот факт, что ему известно об этом месте на ее теле, казался невероятно интимным. Таким же интимным, как и прикосновение к ее лицу.

Коллиар провел пальцем по контуру синяка, где радужная расцветка уступала место веснушкам, затем его рука скользнула под подбородок, куда ему так хотелось прижаться губами и попробовать вкус ее кожи.

Салли слегка повернула лицо, словно стремясь к еще большему контакту с его ладонью. Коллиар слышал ее дыхание, неглубокое и частое, и чувствовал, как нагревается между ними воздух, меж тем как он все ближе клонился к ее лицу.

– Кент… – Он хотел, чтобы Салли взглянула на него и осознала, что они делают. Какой непоправимый шаг они совершат, если…

Коллиар пресек продолжение мысли, убрал руку и отодвинул стул подальше. Никаких «если» и быть не может.

– Кент…

Салли пришла в себя с такой же быстротой и решимостью, с какой действовала всегда. Поднявшись, она шагнула от стола.

– Извините, мистер Коллиар.

– Не нужно никаких извинений…

– Наверно, мне лучше вернуться в кубрик.