Пан Тадеуш поставил перед ним бокал, до краев наполненный душистой красно-коричневой жидкостью, и по спине Александра прошел озноб сладостного предвкушения. Он взял бокал и сделал большой глоток. Коньяк был превосходным, огненная дорожка побежала по горлу графа и отдалась приятным теплом в желудке.

- Отлично, это - то, что нам нужно. Благодарю вас, пан Тадеуш. Мой друг, светлейший князь Черкасский, тоже по достоинству оценит именно такой объем этого прекрасного напитка.

Управляющий налил до краев второй бокал и передал его князю Алексею. Тот поблагодарил и одним глотком отпил половину. В комнату вошла молодая блондинка в черном платье и фартуке и, опустив глаза, что-то спросила у управляющего по-польски.

- Пани Ванда интересуется, где сервировать ужин, здесь или в столовой? - перевел управляющий слова девушки.

- В столовой. Нам нужно по комнате на пару дней и одну комнату для слуги князя, - попросил Александр, вспомнив о том, что он хозяин и обязан с комфортом устроить своих гостей.

Пан Тадеуш поклонился и вышел вместе с горничной, друзья остались одни. Черкасский сидел в кресле, закрыв глаза и потягивая коньяк из почти опустевшего бокала, а Александр встал и прошелся по комнате, которая теперь была ярко освещена. Он понял, что они находятся в большой гостиной, три высоких окна которой выходят на мощеный двор. Мебель была от него скрыта чехлами, но тяжелые бархатные темно-зеленые портьеры, два парных персидских ковра с тонким бежевым орнаментом на ярком зеленом фоне, обивка стен из плотного сине-зеленого шелка, расшитого крупными золотистыми цветами - все говорило о богатстве семьи и вкусах прошлого века. Большой портрет высокого красавца в напудренном белом парике, в шелковом зеленом камзоле с широкими обшлагами рукавов и в серебристом парчовом жилете, занимавший почти полностью стену над камином, завершал убранство этого богатого, но давно не обновлявшегося интерьера.

Вдруг странная мысль пришла в голову графа: ему показалось, что он смотрит на себя, наряженного в маскарадный костюм. Он тряхнул головой и, подойдя к портрету, высоко поднял канделябр, взятый с камина. Портрет заиграл яркими красками и Александру как будто подмигнули ярко-зеленые глаза его двойника.

- Боже мой, - громко воскликнул молодой человек, и князь, до этого молча сидевший с закрытыми глазами, встрепенулся и встал.

- Что случилось? - удивился он и непонимающе уставился на друга.

- Посмотри, мне чудится, или это - я? - граф высоко поднял канделябр, освещая портрет, и встал в ту же позу, что и человек на картине.

- Вот это да! - изумился Черкасский, - да разве такое сходство бывает?

- Значит, бывает, - признал Александр и в задумчивости поставил светильник на место, - дядя говорил мне, что я похож на деда Игнатия Понятовского, но чтобы до такой степени - я этого не ожидал.

Пан Тадеуш распахнул двери в противоположной стене комнаты, и они увидели ярко освещенную столовую, где мебель была уже освобождена от чехлов и мягко поблескивала натертыми воском боками, играла инкрустациями на дверцах шкафов и тонкими оттенками старой бронзы. На взгляд Александра, фарфоровый сервиз, стоящий на столе, явно был сделан в Германии, а столовое серебро с вензелями Понятовских, скорее всего, было французским.

- Прошу к столу, - пригласил пан Тадеуш и дал знак белокурой служанке.

Она принесла большой поднос и начала расставлять на столе блюдо с холодным мясом, домашние соленья, мягкий козий сыр и подогретый в печи белый хлеб.

- Сейчас на кухне жарят утку с картофелем, потом подадут чай и пирог, - доложил поляк и осведомился: - Вы желаете, чтобы вам прислуживали, или мне принести графины с коньяком сюда?

- Несите сюда, и никого не нужно. Мы солдаты и сами о себе позаботимся, - решил граф. Ему никого не хотелось видеть, а хотелось посидеть с другом за столом и немного расслабиться.

Управляющий отдал приказание по-польски, и молодая женщина вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Пан Тадеуш вернулся, неся два больших квадратных графина с коньком.

- Еще что-нибудь угодно вашему сиятельству? - осведомился он, гладя на Александра.

- Да, расскажите мне, кто изображен на этих семейных портретах, - граф обвел взглядом стены столовой и указал в проем двери на большой портрет в гостиной.

- В гостиной висит большой портрет вашего деда, князя Игнатия Понятовского, он написан перед его свадьбой с вашей бабушкой графиней Авророй Скавронской. А это - портрет вашей матушки, княжны Марии, который ваш дед заказал к ее шестнадцатому дню рождения, - поверенный подошел к небольшому полотну в богатой резной раме, изображавшему полную жизни прелестную златокудрую девушку с блестящими зелеными глазами.

- А на этой миниатюре вашей матушке всего год, - пан Тадеуш указал на изящный медальон без крышки, закрепленный на красивой серебряной подставке, стоящей на камине. Рядом стояла другая миниатюра, немного больше размером.

- Вот это - портрет племянницы вашей матушки графини Скавронской, урожденной Энгельгард, с дочерьми, - управляющий остановился около небольшого, чуть больше мужской ладони, овального портрета в гладкой золотой рамке.

На фоне летнего парка очаровательная голубоглазая молодая женщина со светло-русыми волосами, нежно улыбаясь, обнимала двух похожих на нее девочек в одинаковых белых платьях с розовыми бутонами на корсаже. Александр подошел поближе, чтобы разглядеть ангельские лица девочек.

- Кстати, ваше сиятельство, на днях сюда прислали из Вены письмо от княгини Багратион - она одна из двух дочерей графини Скавронской, изображенных на портрете. Дама пишет, что этот портрет очень дорог им с сестрой, а ее отец когда-то подарил миниатюру вашей бабушке без согласия ее матери. Теперь княгиня просит вернуть потрет ей, или предлагает выкупить его за любые деньги.

- Ничего мы продавать не будем. Но если дама просит, мужчина не может устоять, - засмеялся Александр и уточнил: - Княгиня сообщила свой адрес?

- Да, она живет в Вене, - подтвердил пан Тадеуш, нашел в ящике шкафа письмо и протянул его хозяину.

- Хорошо, уезжая, мы возьмем портрет и письмо с собой, и, пожалуй, я возьму и медальон с моей матушкой в детстве. Напомните мне об этом.

Александр сел за стол, где уже сидел его друг, налил им обоим по большому бокалу коньяку и протянул князю.

- Предлагаю сегодня напиться.

- Я согласен, - кивнул Черкасский и, отхлебнув половину бокала, добавил: - Это как раз то, чего я больше всего хочу.

Управляющий поклонился и оставил молодых людей одних. Они быстро справились с принесенными закусками, а потом с уткой и пирогом. Коньяк еще оставался во втором графине, когда друзья перебрались к камину, жарко пылавшему в гостиной, и удобно вытянув ноги, устроились в креслах, закрытых парусиной.

- Спасибо, что ты привез меня сюда, - тихо сказал Алексей. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, - я думаю, еще пару дней, и я застрелил бы своего командира, и тогда бы меня повесили, а так, благодаря тебе, я остался жив.