- Скажите свой хозяйке, что ее ждет барон де Виларден и что у него мало времени, - распорядился он и, не спрашивая разрешения, направился по коридору в гостиную.

Войдя, он опустился на диван и с любопытством начал осматриваться. Обстановка комнаты была кричаще роскошной. Позолоченные капители колонн, темно-красный шелк с вытканными золотом королевскими лилиями на стенах и массивная роскошная мебель красного дерева, инкрустированная позолоченной бронзой, скорее подошли бы дворцу, чем городскому дому. Оглядев комнату, мужчина хмыкнул и, развалившись, приготовился ждать владелицу этой помпезной роскоши.

Расчет гостя, видимо, оказался верным, и спустя пять минут после его прихода в дверях зашуршало черное шелковое платье, и в комнату вошла высокая худая женщина с пронзительным взглядом жестких черных глаз. Когда-то черные волосы женщины теперь были обильно пробиты сединой, на худых щеках заметными бороздами змеились морщины, но все еще было видно, что когда-то она была очень красива грубоватой, но яркой красотой.

- Приветствую тебя, партнерша, - весело произнес гость, не поднимаясь с дивана, - богато живешь. Надеюсь, мои деньги ты не спустила на эту королевскую роскошь? У бедняги Гренвиля, который жил в этом доме до тебя, обстановка была гораздо скромнее.

- Я честно заработала средства, на которые купила и обставила этот дом, - спокойно ответила дама, - и твои деньги тоже целы. Все указания, которые ваше сиятельство изволили передать из Лондона, я выполнила. Твоя доля вложена в дома, золото и драгоценности.

Увидев, что дама сердится, мужчина пошел на попятную, он поднялся, расплылся в любезной улыбке и направился к женщине с распростертыми объятьями.

- Франсуаза, ты разучилась понимать шутки? Не узнаю мадемуазель Триоле, - гость обнял даму и расцеловал ее в обе щеки.

- Баронесса де Обри, - поправила мужчину хозяйка. - Тебя слишком долго не было в Париже, и ты не знаешь, что я - почтенная титулованная вдова.

- Конечно, я в этом не сомневаюсь, - повинился гость, - но, может быть, ты сменишь гнев на милость, предложишь мне чашку кофе и расскажешь о наших делах?

Франсуаза недовольно поджала губы и, выдержав демонстративную паузу, позвонила и велела вошедшей горничной принести кофе для нее и барона. Она уселась в кресло и жестом королевы пригласила сесть своего гостя.

- Прошу садиться. Пока нам приготовят кофе, я могу рассказать о наших совместных делах.

- Пожалуйста, будь добра, сообщи уж мне, наконец, где мои деньги, - саркастически заметил ее собеседник, усаживаясь на прежнее место.

Женщина вытащила из черного ридикюля, висящего на ее запястье, записную книжку в затертом кожаном переплете и открыла первые страницы.

- Позволь напомнить, что мы работаем вместе уже более тридцати лет, - начала она, - и все три наши заведения мы купили в равных долях. После твоего отъезда в Лондон я вкладывала всю прибыль от заведений в ссудное дело, давая деньги в рост, хотя считала, что это неразумно. В Париже заведений не хватает, и вполне можно было бы купить еще два-три дома терпимости, но ты не давал на это согласия, и я подчинилась.

- Дорогая Франсуаза, я покупаю только то, что могу контролировать сам, а из Лондона это было невозможно. Поэтому ростовщичество было на тот момент самым подходящим для нашей маленькой компании занятием, - парировал собеседник.

- Ну что ж, тебе виднее. Я тоже не жалуюсь. Наш доход от заведений и ссудного дела записан у меня по годам, я дам подробный отчет, но он никогда не был ниже пятисот тысяч франков в год. В соответствии с твоими указаниями, часть твоей доли прибыли я вложила в три доходных дома на левом берегу Сены. В золоте у тебя лежит миллион триста тысяч франков и около трех миллионов сохранено в драгоценностях. Если ты позволишь мне выкупить твою долю в наших заведениях, я готова заплатить еще два миллиона золотом.

Барон прищурился и, сложив длинные пальцы, начал в раздумье постукивать ими. Франсуаза ждала его решения. Тут горничная принесла поднос с двумя чашками и кофейником, на фарфоровой тарелке лежало два теплых круассана. Барон усмехнулся, отметив, что его партнерша по-прежнему скупа. Служанка налила кофе в чашки и поклонившись ушла. Барон сделал большой глоток густого обжигающего напитка и, наконец, заговорил:

- Возможно, я и соглашусь, а возможно - нет. Все будет зависеть от тебя, дорогая Франсуаза. Мне нужна помощь в одном деле. Ты помнишь моего кузена, маркиза де Сент-Этьен?

- Насколько я помню, ты был удовлетворен тем, как я справилась с той задачей, что ты мне поставил. Монах, которого я наняла, исправно поил мальчишку теми травами, что я передавала. Мы просто не успели, монастырь разгромила чернь, а паренек исчез, - занервничала баронесса.

- Но ты обещала мне, что у маркиза никогда не будет потомства.

- У него не могло быть детей!

- Тем не менее, маркиз женился на русской княжне, и у него родилась дочь. Крестный девочки - сам Талейран. Сейчас, когда в его руках сосредоточена вся власть в стране, будет очень сложно спорить с этим старым негодяем.

- Тебе опасно с ним спорить, ведь, насколько я помню, у него есть компрометирующие тебя бумаги, - с притворным сочувствием заметила мадам де Обри.

- Вот видишь, дорогая, какая у тебя хорошая память, а своих обещаний не помнишь.

- Я все помню. Та доза трав, которые выпил этот юноша, исключала возможность иметь потомство. Если у него родилась дочь, то этот ребенок от другого мужчины, - твердо ответила женщина. - Я тридцать лет стерилизую и женщин, и мужчин. Я знаю, что делаю.

- Охотно верю, я тоже думаю, что в этом странном браке не все чисто. Но Наполеон отдал новой маркизе не только состояние ее мужа, но и имущество еще пяти моих теток, которое должно было отойти мне. Молодой маркизе покровительствует Талейран, а это - серьезный противник. Я, конечно, пойду к королю, буду оспаривать передачу этого имущества, но должен подстраховаться. И маркиза, и девчонка должны будут исчезнуть. Но все нужно сделать так, чтобы комар носа не подточил.

- Что же ты хочешь от меня? - насторожилась Франсуаза.

- Как поживает твоя дочь? - осведомился барон.

- Причем здесь Мири-Элен? - испугалась женщина.

- Она больше не работает на министра полиции?

- Она давно не работает на Фуше. Она вышла замуж за русского князя и родила мне внука. Сейчас она в нашем доме в Дижоне. Ты знаешь, что там, в монастыре, похоронена моя сестра. Вот я десять лет назад и купила дом в этом городе, чтобы быть поближе к родной могилке. - Баронесса промокнула платочком глаза и вздохнула.

- Как трогательно, Франсуаза, но я еще не забыл, откуда ты взяла деньги на наш первый с тобой совместный бордель - ты тогда обобрала свою сестру до нитки. Так ты говоришь, что твоя дочь теперь русская княгиня? Тем лучше, значит, сойдет за маркизу де Сент-Этьен. Я хочу убрать мать и дочь, а потом подходящая женщина должна с месяц изображать маркизу, которая оплакивает своего умершего ребенка. Люди должны видеть, что она помешалась от горя, и когда на берегу реки найдут ее одежду и прощальную записку, никто не удивится.