вдруг? – Я поворачиваюсь к нему. – Ничего подобного я не думала. Да, ты упрямый и порой вспыльчивый, но…

– Я не вспыльчивый!

– А тогда с сигнализацией?

У Джека непонимающий вид.

– В первый вечер, когда я приходила сюда сравнить картинки и сработала сигнализация? Ты на меня прямо набросился, а почему – так и не объяснил.

– А, тогда.

– Да, тогда.

– Я не на тебя рассердился, а на себя.

– Объясни.

– Рассердился потому, что мне пришлось карабкаться вниз, а ты на меня смотрела. Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в таком нелепом виде – я тебя тогда почти не знал.

– Но ты вовсе не показался мне нелепым. Как раз наоборот. Я увидела тренированного и ловкого мужчину, который извлекает максимум из своей силы и изобретательности. Возможно, ты об этом не думал, но спускаться по лестнице таким образом – это впечатляет. Меня это просто поразило.

– Правда? – Джек заметно веселеет.

– Ну, если ты закончил напрашиваться на комплименты, то, может, начнем? Или ты еще раз забросишь удочку?

– Ладно, займемся картинками. Ты, кстати, не выровняла вышивку – ее надо держать чуть левее.

Я со вздохом качаю головой, но сдвигаю лоскут, и мы снова возвращаемся к увлекательной истории Клары и Арти…

Сент-Феликс ~ лето 1958

Клара вздыхает, глядя на прекрасный закат.

– Это просто потрясающе, – обращается она к Арти, который сидит рядом с ней на утесе, возвышающемся над заливом Сент-Феликс.

– Природа во всем своем величии, – говорит Арти, сжимая ее руку. – Не знаю, чего мне хочется больше: запечатлеть это на холсте или на пленке, – настолько это прекрасно.

– Вечно ты со своим фотоаппаратом, – улыбается ему Клара. – Сначала хотел все зарисовать, включая меня, а теперь тебе надо все фотографировать.

– Ты знаешь, Клара, как мне нравится документировать нашу жизнь. Когда-нибудь в будущем эти фотографии станут нашими воспоминаниями.

– Наши воспоминания навсегда остаются тут, – Клара касается рукой головы, – и тут, – она прижимает руку к сердцу.

– Разумеется, ты права. – Арти с обожанием смотрит на нее. – Как обычно, – он подмигивает ей.

Клара радостно улыбается в ответ.

– Я так счастлива, – говорит она. – Прошлый год был для меня одним из самых счастливых.

– И для меня. Мне так повезло, что тогда, в гавани, я встретил вас с Мэгги… Хотя я не думаю, что тогда ты восприняла меня всерьез, да?

– Год назад я была другой, – улыбается Клара. – Я сторонилась людей. Прежде жизнь меня не баловала, но благодаря Сент-Феликсу, магазину и тебе, Арти, все изменилось. Ты был так добр ко мне и к Мэгги.

– Она большой молодец, – говорит Арти. – Трудно поверить, что год назад она сидела в инвалидном кресле, а сейчас она стала такой сильной – и физически, и характером. Я так люблю ее, точно она мне родная.

– Я знаю. Лучшего отца для нее, чем ты, и пожелать невозможно. Она в тебе души не чает.

Они долго смотрят друг другу в глаза, а потом Арти переводит взгляд на руку Клары. Он берет ее за руку и откашливается.

– Клара, я люблю тебя больше всех на свете. Мне нравится в тебе все – твое доброе щедрое сердце и бескомпромиссность в отношении моих чудачеств. Никогда не думал, что найду себе родственную душу на этой земле, но это случилось, и это ты. По какой-то странной, неизвестной мне причине ты испытываешь ко мне те же чувства, поэтому сейчас, любимая, я бы хотел задать тебе один вопрос.

Клара кивает, совершенно завороженная его словами.

– Клара, окажешь ли ты мне величайшую честь, согласившись стать моей женой?

И тут, как назло, цвета начинают расплываться, и изображение исчезает.

– Нет! – кричу я. – Только не сейчас. Я хочу знать, что она ответит!

– Само собой, она скажет «да», – тихо произносит у меня под ухом Джек.

– Откуда ты знаешь? – я все еще разглядываю силуэты Клары и Арти на картине.

– Потому что они по уши влюблены друг в друга.

– Но вначале они друг друга терпеть не могли – точнее, Кларе не нравился Арти. Когда все изменилось? – Я поворачиваюсь к Джеку и с удивлением замечаю, что у него чуть увлажнился взгляд. – С тобой все в порядке?

– Да, конечно. – Джек ожесточенно трет глаза. – Это аллергия. Все меняется, – он быстро переходит на другую тему. – Ты же видела, что в предыдущих «сериях» их отношения становились все лучше и Клара наконец-то смягчилась к бедняге.

– А почему такой внезапный скачок во времени? – спрашиваю я, решив больше не касаться вопроса о его «аллергии». – Они сказали, что знакомы год, значит сейчас, должно быть, 1958 год.

Джек пожимает плечами.

– Ты хочешь, чтобы я объяснил, почему в волшебных картинках, которые мы смотрим последние недели, пропущено несколько эпизодов? Это далеко не самое странное, что тут происходит, разве нет?

– Пожалуй, да. Но все же здорово, – я радостно хлопаю в ладоши, – что конец будет счастливым.

– А это уже конец?

– То есть?

– Брось, Кейт! Неужели все это только для того, чтобы Арти сделал предложение Кларе? Должно быть что-то еще.

– Наверное, ты прав, – я опускаю руки на колени. – Это было бы странно. Как показывает практика, прямых путей в жизни не бывает.

– То-то и оно. Приятно знать, что Мэгги не сидела в инвалидной коляске до конца своих дней – такого никому не пожелаешь, особенно тогда. В пятидесятые и шестидесятые инвалидам было гораздо тяжелее, чем сейчас. Оно и теперь не сахар, но все же гораздо легче, чем шестьдесят лет назад.

– Да, здорово, что она поправилась. Интересно, чем она стала заниматься? Сейчас ей должно быть под восемьдесят – может, она все еще жива?

– Кто знает. Возможно, это она, а не Клара жила в том доме, куда мы ходили.

– Нет. По словам Аниты, ту даму звали Пегги, так что это не она.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спрашивает Джек. – Тоже считаешь, что в этом есть какой-то смысл? – Он указывает на картину.

– Анита говорит, в Сент-Феликсе такое бывает – происходит что-то необъяснимое, но обычно только с теми, кому нужна помощь или кто сам может помочь.

– Анита – очень мудрая женщина, – многозначительно произносит Джек.

– Это точно. Я не знала, что вы с ней хорошо знакомы.

– Несколько раз сталкивались на улице. И какой из двух вариантов наш с тобой?

– А? – Я все еще раздумываю над тем, когда Джек с Анитой могли столкнуться. – Ах да. Ну, не знаю, – честно говорю я. – Но думаю, скоро все прояснится.

– Надеюсь, – говорит Джек, – потому что вся эта мистика мне совсем не по душе. Ну что, пропустим по стаканчику? – внезапно спрашивает он, в то время как я продолжаю с грустью смотреть на картину.

– Да, конечно. – Я поворачиваюсь к нему. – Только сначала все уберем.

Мы направляемся в «Веселую русалку». Хотя мы уже были там пару раз, но сейчас я вдруг понимаю, что это наше первое настоящее свидание.

Мы проходим в паб, потому что снаружи все места заняты, и Джек движется к стойке (сейчас я уже знаю, что мне не стоит вмешиваться), а я пытаюсь отыскать столик, где он мог бы разместиться без лишних хлопот.

Наконец Джек привозит напитки – кружка пива ему и бокал белого вина для меня, – и мы приступаем.

– Как дела в магазине? – интересуюсь я, вдруг сообразив, что, когда мы вместе, разговор идет исключительно о картинках.

– Спасибо, хорошо. А у тебя?