— Рассказывай, чтоб вас двух придурков отмазать мне пришлось отдать все бабки, вырученные от склада банчо!

С силой захлопывает входную дверь раздраженный Акихико, сжимающий в левой руке чехол с верным боккеном — интересно, а срать он тоже с ним ходит?

— Чего лыбишься, идиот, крыша от удара протекла?!

После моего, порядком отредактированного рассказа, во время которого я периодически тер виски и всячески прикрывал лицо от внимательного взгляда красноголового, Акихико поведал мне, что боец Ёкайдо срулил из палаты реанимации и интенсивной терапии сразу, как пришел в сознание — не человек, а какая–то бессмертная сволочь.

— Я навел справки, судя по описанию, что дал Шота это был Косё из Синдо–рю*. Говнюк приперся в Токио пару лет назад, когда его выперли из додзё на Окинаве. Не знаю, чего этому ублюдку пришлось натворить, чтобы его выкинули даже из такой банки с пауками.

— Банки с пауками?

— Да, Синдо–рю — одна из старых, закрытых школ каратэ и самая отмороженная из них. Никто в здравом уме не отдаст им своего ребенка, только самые отчаянные беспризорники стремятся туда, чтобы досыта набить желудки.

— Значит, он давно в Ёкайдо?

— Ни хера это не значит. Этот отброс после переезда в столицу полтора года шестерил на Якудза, а потом куда–то пропал. Кёдай* под которым он ходил до сих пор думает, что деревенщина свалил обратно — к себе на Окинаву. А получилось так, что дерьмо всплыло там, где не ждали. Ёкайдо новенькие, еще пару месяцев назад о них никто и не слышал, а активно действовать они начали только сейчас, и не только они… — Акихико замирает, словно обдумывая только что сказанное, а затем трясет головой. — Не, херня какая–то!

— Что?

— Не твое дело, мне пора. — он стремительным шагом направляется к выходу, замирает лишь у самого порога и то на какое–то мгновение. — И, хафу, лучше не попадайся пока Шоте на глаза.

Сначала я не понимаю о чем речь, я ведь спас этому парню жизнь, а затем до меня доходит — ох уж эти расисты со своими комплексами на национальной почве.

Сижу, скулы сводит от скуки, думаю, чем бы заняться, чтобы отвлечься от осточертевшей головной боли. На ум не приходит ничего путного, впрочем как обычно. Все что мне остается — предаваться собственным мыслям до самого вечера.

Благо, подумать есть над чем. Рейки — я узнал о ней куда больше и нащупал новый способ ее применения. Подводя промежуточные итоги, можно с уверенностью сказать, что эта Ки влияет лишь на живые, разумные организмы и делает это на основе психосоматики — «обманывает» разум, чтобы через связь мозг–тело повлиять на физическую оболочку цели. На данный момент мне известно три принципиально разных подхода к ее применению.

Первый — концентрировать Рейки на другом человеке. Как пример, моя «битва взглядов» с Мичи, в которой я был инициатором или наоборот — тот ступор после взгляда рикиси, во время которого я выступал в роли жертвы. Пока непонятно насколько этот способ эффективен, скорее всего все зависит от оппонента. Подготовленный боец лишь поморщится и пойдет дальше, а обычный человек может и дух испустить, как та пресловутая свинья из рассказа Кохея.

Второй — концентрировать эту Ки на собственном разуме, чтобы адаптировать тело к определенному типу нагрузок, как это проворачивает моя визуализация. Уверен, в других стилях и школах также есть свои тренировочные методики, использующие похожий или даже точно такой же подход.

И наконец третий, пока что заключительный — выпускать Рейки во вне без какой–либо цели. Но для этого нужен определенный триггер — особое состояние сознания, как в том бою с патлатым. Для меня этим триггером стали воспоминания боев моих кумиров, тех кто подтолкнул меня к стезе единоборца.

Сразу после ухода Ульяны, по горячим следам я попытался воспроизвести необходимое состояние и у меня на удивление получилось. Рейки с готовностью откликнулась на мои детские, но до сих пор такие яркие и насыщенные воспоминания. Через мгновение я оказался в окружении знакомых фигур, их было не так, чтобы много, но они постоянно сменялись, подменяя друг–друга. Рейки попросту меняла их форму на ходу и на месте Величайшего оказывался Железный Майк, маленького Убийцу гигантов сменял на посту черный здоровяк Монстр Рендлман, а Хойса Грейси подменял его брат Хиксон. Эта карусель завораживала и одновременно пугала, пугала своими перспективами — каждый из этих бойцов был в чем–то уникален, гладя на то как они сменяют друг–друга я с трепетом осознавал, что вижу перед собой прообраз идеального бойца смешанных боевых искусств: футворк Али, нокаутирующая мощь Тайсона, подавляющий атлетизм Рендлмана, идеальное чувство баланса братьев Грейси, отточенный тайминг Последнего Императора и конечно несгибаемая воля Юки Накаи. И все это — лишь верхушка айсберга, маленькая частичка, подавляющего своей универсальностью, прообраза.

Как же я хочу увидеть его когда–нибудь — этого идеального бойца. От одной этой мысли по коже пробегают мурашки и меня бросает в дрожь.

— Хахаха, какой же ты идиот Шамиль* и я вместе с тобой, раз повелся на твой бред! — образ моей Рейки все еще стоит перед глазами. — Деньги — сила? Не смеши, меня больше не проведешь! Теперь я знаю, как выглядит сила на самом деле!

Голова раскалывается от боли, но я продолжаю смеяться. Да, ради этого стоило умереть, определенно стоило.

— Ведите себя потише! — выговаривает мне медсестра, заглянувшая внутрь палаты с недовольным видом. — Вы, здесь ни одни между прочим!

До самого отбоя маюсь бездельем — изредка палату посещает давешняя медсестра, чтобы проверить мое самочувствие и провести необходимые по плану лечения процедуры. В визуализацию даже не суюсь — знаю себя, могу сорваться и натворить дел. А на следующий день, сразу после завтрака, меня посещает еще один гость — на этот раз девушка, причем уже знакомая мне.

Мелкий хафу громко плачет:

Получил он крепко сдачи.

— Тише, маленький, не плачь:

Не спасет от боли плач.

Акико, покачивая бедрами, входит в палату. На ней вновь брючный костюм, но на этот раз менее строгий: пиджак распахнут, позволяя оценить топ с глубоким вырезом, который открывает прекрасный вид на высокую грудь. Длинные волосы девушки не уложены в элегантную прическу, как во время нашей первой встречи, а наоборот — стянуты в неброский «конский хвост» цветастой лентой. Одно из двух, либо у дамочки сегодня игривое настроение, либо кто–то усердно готовился к этой встрече. Ставлю левую почку на первый вариант — сомневаюсь, что взрослой, горячей, как лава, японке из обеспеченной семьи будет интересен мелкий сопляк без гроша в кармане, да еще и хафу.

Не, Антон, подбери слюни — это фантастика, такое бывает разве что во влажных подростковых фантазиях или тех ранобэ про попаданцев, которыми в свое время зачитывался Тон–тон. Она скорее открутит тебе яйца, чем позволит окунуться в свой богатый, внутренний мир.

— Это у тебя колено торчит под простыней или ты просто рад встрече?