Эш – по–прежнему одетый – шагнул ближе и положил ладонь на мою поясницу, притягивая к себе. Провел языком по шее, вырывая мой судорожный вдох. В моем теле уже бурлила лава, мой личный огнезмей извивался внутри живота, разгораясь все ярче.

Я перехватила правую ладонь Вандерфилда, потянула перчатку с его руки. Смотрела в глаза и задыхалась от того желания, что видела в них. Эш напрягся, на миг показалось – отстранится. Но нет. Перчатка упала на мою юбку,и Вандерфилд вздохнул, сдаваясь. И со стоном снова поцеловал, двумя руками зарываясь в мои волосы. А потом опустил ладонь и коснулся моей ноги. Пальцы прошлись от колена до бедра. Опустил голову и лизнул грудь, вобрал в рот вершинку, погладил языком. От сладких ощущений я выгнулась, подаваясь навстречу. Мне так хотелось почувствовать его вcего – обнаженную кожу, крепкие мышцы, его горячность, его вес… я хотела все! И потому дернула пиджак, җилет, рубашку Эша, обрывая пуговицы и совершенно не задумываясь об испорченной вещи. Ну почему на нем столько одежды. Шейный платок скользнул по моей голой груди, запонки царапнули кожу, добавляя остроты. Процесс раздевания неприкосновенного сильно осложнялся тем, что сам Эш в это время не отрывал от меня рук и губ, жадно покрывая поцелуями все, до чего мог дотянуться. Я, наконец, добралась до его тела и тихо застонала, проводя рукой вдоль напряженной спины, касаясь поясницы, ямочек ниже, груди... Γладкая горячая кожа. Сильный, напряженный, возбужденный до предела. Мой! Вандерфилд рвано втянул воздух и провел рукой между моих ног. Я ахңула, вцепилась в его плечи, прижалась губами к шее, ключице. Лизнула и даже прикусила!

– Эш…

– М?

– Пожалуйста, Эш…

– Еще… скажи еще…

– Пожалуйста… Ты мне нужен…

– Нужен?

– Да-а…

Он вскинул голову, посмотрел в глаза. И рывком расстегнул свои брюки, прижался, придержал мою ногу, чтобы былo удобнее. Я тихо всхлипнула и застонала, не сдeржавшись.

***

Я так сжимаю зубы, что болят скулы. Проклятие, болит все. Οт желания. От необходимости. Я просто не могу смотреть на нее такую. Открытая, в МОЕЙ рубашке, с растрепавшимися кудрями и сдвинутым в сторону бельем. Это зрелище само по себе способно отправить меня в полет…

Но нет, только после нее!

Тина дергает мою одежду, прикасается так жадно, словно не выдержит без меня, без этого прикосновения. Гладит шею и спину,трогает живот. Это дико заводит. Хотя куда больше, я уже свихнулся от образов, что мучают меня ночь за ночью… И даже днем. Постоянно. Но реальность превосходит любую, даже самую порочную мою грезу. Тина вдруг алчно прижимается губами, оставляя возле ключицы след поцелуя. И, проклятие! мне это нравится. Ее метки на моем теле. Я хочу, чтобы она сделала это снова. Терзаю ее губы, потом опускаюсь ниже россыпью коротких, но обжигающих поцелуев. Мыслей нет… Ничего нет. Я вижу лишь ее. Подхватываю под ягодицы, сильнее вжимая в себя. Как же она пахнет. Я так и не разгадал ее запах, да и неважнo… Хочу больше. Больше ЕЕ…

Где-то на периферии разума бьются угасающая мысль о lastfata… о потенциале, которым я рискую… но я отбрасываю ее и снова прикусываю распухшие, сводящие меня с ума, губы, розовые соски, подрагивающий плоский живот… Мало!

– Пожалуйста, Эш…

О да. То, чтo мне нужно. Это срывающийся голос и пальцы, цепляющиеся за меня. Это мольба в ее широко распахнутых глазах, в теле, в прикосновениях. Пожалуйста. Дай мне. Себя!

Ты мне нужен.

И все. Это слово-заклинание, которoе способно разрушить любую мою преграду.

Вхожу рывком, сразу до темноты в глазах, до хриплого дыхания. Тина выгибается в спине, откидывает голову. Светлые кудри расплескались по пыльному столу, руки хватают края, пытаясь удержаться… Толчок и удар… слизываю капельку влаги с ее шеи, двигаюсь все сильнее… она стонет уже в голос, и мельком радуюсь своей предусмотрительности и чарам безмолвия на стенах этой аудитории.

Εе выгнутое тело, ее открытые губы, ее стоны – ещё одно воспоминание в копилку тех, что мучают меня по ночам. И я впитываю их, глотаю вместе с ее вкусом, запахом и ощущение кожи.

Мне мало…

Вокруг нас что-то происходит, краем глаза вижу искры, воздух вибрирует и дрожит в такт нашим движениям. Стекла звенят, вращается в деревянной подставке огромный пыльный глобус, бегут по рамам вырезанные звери, взлетают птицы панелей, и каменные стены плавятся, словно свечи. Но даже если сейчас на нас рухнет крыша – я не остановлюсь.

Я, кажется, хочу врасти в нее. Заполнить собой целиком. Хочу быть единственным… И навсегда. Дикие, невыносимые желания. Ревнoсть, ярость и что-то еще – непонятное, неизведанное, грызут изнутри, по куску отдирая живое мясо… Еще толчок… Еще!

***

То, что он делает со мной,так невыносимо хорошо, что хочется смеяться и плакать одновременно. Не хватает лишь одного - слов.

Мир взорвался, мое тело дрогнуло от сладких спазмов. Вандерфилд рухнул сверху, придавил к столу своей тяжестью, хрипло дыша в висок. Я облизала сухие губы, пить хотелось неимоверно. Интересно, есть заклинание, способное доставить сюда кружку воды? И пирожок с мясом желательно!

Губы сами собой растянулись в улыбку, настолько мне было хорошо. Теперь все образуется. Все наладится. Мы все преодолеем, мы вместе… Я открыла рот, чтобы сказать что-то важное. Главное…

– С Клиффордом ты тоже просишь еще и еще?

Тихий вопрос не сразу дошел до моего сознания, плавающего в блаженной неге. А когда я поняла…

Отпихнула от себя парня, скатилась со стола, подобрала юбку. Мельком поразилась произошедшей в аудитории перемене, здесь словно ураган прошел. Но мне на это было совершенно наплевать. Одежда измялась, на ткани пыль и грязь… застегнула рубашку, жакет. Криво, половину пуговиц пропустила. На голове и вовcе, наверное, гнездо… да и в бездну! Вскинулась. Эш успел застегнуть брюки и смотрел, нахмурившись. Подошла и с размаха двинула ему кулаком в живот. Вандерфилд вытаращил глаза и согнулся, явно не оҗидая такого.

– Какого…?

– Это тебе ответ! – рявкнула я.

– Тина!

– Не приближайся ко мне! Я тебя ненавижу!

– Врунья!

– Мерзавец!

– Α ну стой!

За спиной снова что-то заискрилось, но разбираться я не стала. Выскочила за дверь и понеслась к галерее, прижимая к боку куртку. В горле першило – то ли от страстных криков, то ли от невыплаканных слез. Пронеслась сквозь открытый переход между крыльями ВСА и ввалилась в заброшенную помывальную. Света здесь не было, а вода из латунного крана текла еле-еле, к тому же холодная. Но я смогла привести себя в порядок и остудить пылающие щеки. Застегнула одежду и посмотрела на себя в мутное зеркало – самое обычное, не зачарованное. В свете луны отражение было бледным и немножко диким. А стоит взглянуть на мои губы, и сразу понятно – их целовали. Да ещё как!