– Заставляют двигаться. Ты могла бы ко мне заехать?

– Когда вам будет удобнее и что привезти?

– Можно сегодня, сейчас. Привозить ничего не нужно, у меня всё есть. Приезжай сама.

– Я буду минут через сорок. – Наташа, отец хочет, чтобы я приехала. Разберётесь без меня? Всё, что не подойдёт, пусть твоя мама отнесёт в церковь. Дверь просто захлопните. Я, думаю, долго не задержусь.

Она застала отца лежащим в постели.

– Бери стул, присаживайся. Как там отец?

– А Елена Николаевна вам не докладывала? У нас есть сдвиги. Мы гуляем на коляске, пока погода позволяет, и говорить стали увереннее.

– Ты должна встретиться с Павлом, обговорить все детали проекта и начинать его. Я решил взять его в работу. Ты помогла мне, а я помогу тебе.

– Как интересно. Вы решили сделать мне одолжение? Вы уверены, что мне нужна такая помощь? Мне легче отказаться от проекта, чем её принять, – она встала со стула и начала ходить по палате. – Вы кем себя возомнили? Я помогу, я решил. Вы меня продолжаете держать за недалёкую особу, которая не разбирается ни в чём кроме архитектуры? Господи, если ты есть, вразуми этого человека. Дай ему понять, что семья и бизнес, разные вещи. Что любовь и забота не продаётся. Разве так трудно сказать: «Спасибо дочка за помощь» и добавить: «Знаешь, Соня, мы посмотрели проект, обсудили и решили принять его. Я был не прав. Прости. Проект, действительно, хорош». Всё! И вам не сложно и мне приятно. Но, нет! Вам нельзя признать свою ошибку. Вы ведь никогда не ошибаетесь. Мало того, вы ждёте благодарности. За что? Товар не покупают из-за личной симпатии к продавцу, если он ему не нужен. Вы хоть понимаете, как это выглядит со стороны? Получается, я помогла вам в надежде на ответную помощь? А не будь этого чёртового проекта, я оставила бы вас умирать? Хотя почему? Следуя вашей логике, я не должна была настаивать на переливании и уже бы чувствовала себя наследницей. Неужели вы до сих пор не поняли, что мне не нужен кусок с барского стола? Мне нужно немного уважения и участия. Мне всегда хотелось иметь отца. И я случайно его встретила. Мне бы порадоваться, а я не могла. Я уже знала, какой вы, – Соня не выдержала и говорила уже сквозь слёзы. – Вам казалась странной наша дружба с Никитой, вы иронизировали по поводу моих отношений с Антоном. Может я и полюбила его, чувствую заботу не просто мужчины, а отца и друга. Я признаю, что была резка с вами в нашу встречу. А что вы хотели? Я накануне вышла замуж, и следующий, возможно, был один из счастливых дней. Я пришла к вам на встречу. И что? Вы не были к ней готовы. Зачем пришли? Вы даже не заметили, что обидели меня, когда я сказала о ваших мыслях. Вместо «я так не думаю», вы сказали «я уже так не думаю». Переварили бы всё, и пришли в следующий раз. Вы были злы на меня просто за то, что я озвучила ваши мысли. После этого прошло два года. Вы хотя бы раз поинтересовались моей жизнью? Вы просили приходить к деду в ваше отсутствие. Это нормально? Да, я согласна, что своим появлением усложнила и изменила вашу жизнь, но я никогда не набивалась вам в родственники. И что мне делать? Уехать в другой город? Отправиться на луну? Что я вам сделала плохого? Не хотите признавать – не надо. Но разве я не заслуживаю простого уважения, просто потому, что не оправдываю ваших ожиданий? – Соня отошла к окну и опёрлась лбом о стекло. – Господи! Нужно просто перестать суетиться и кому-то что-то доказывать, кого-то спасать. Не тратить время на то, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям. Делать то, что мне нравится. Привыкнуть к тому, что самый главный человек в моей жизни тот, которого я вижу в зеркале, – она смотрела в окно сквозь слёзы. – Думаете, мне не хочется побыть слабой девочкой, которую отец обязательно бы пожалел и поддержал? С радостью броситься к нему на шею, и рассказать о своих успехах. Попросить совета. Позвонить и пожелать спокойной ночи. Почему я могу так общаться с дедом и не могу с вами? Вы давно путаете гордость с гордыней. Я не могу первой протянуть вам свою руку для дружбы, вы расцените это как просьбу о милостыне. Я встречусь с Павлом Владимировичем, но только для того, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос по проекту, – она повернулась от окна и оказалась лицом к лицу с отцом. Он протягивал ей руку.

– Я протягиваю руку первым, дочка. Я хочу дружить с тобой. – Соня уткнулась ему в грудь и расплакалась ещё сильнее. Отец обнял её и прижал к себе. – Поплачь, девочка моя. Я очень виноват перед тобой. Гордыня и амбиции перешли всякую грань. Прости. Завтра будет новый день, а все недопонимания мы оставим сегодняшнему.

Прошёл сентябрь, наступила пора бабьего лета. Соня любила это время года, когда осень раскрашивала всё в жёлто-оранжевый цвет. Особенно красиво было в парке или за городом. Рабочий день перевалил на вторую половину, а домой идти она не спешила. Было чем заняться. Никита не вошёл, а влетел в бюро прямо к столу Сони.

– Ты предательница, лгунья. Мы же были друзьями. Ты всё знала и молчала. Где эти чёртовы Егоровы? Кто они такие? Говори правду? – зло говорил он, и получил пощёчину от Сони, которая поднялась из-за стола.

– Хочешь знать правду? Поехали! – она схватила его за руку, второй подхватила свою сумку. – Садись.

– Куда ты меня везёшь?

– Туда, где и есть эта правда. Сиди и молчи, – она была не столько расстроена, сколько сбита с толку поведением Никиты, который узнал скрываемую всеми правду. Доехали быстро, но выходить из машины парень не торопился. – Что сидишь? Ты хотел, чтобы я рассказала тебе правду – я это сделаю, но прежде покажу. Идём. – У входа Соня купила цветы. От входа до могилы родителей было метров триста. Там была похоронена и бабушка – место позволяло захоронение. – Это правда, которую ты хотел знать. Обрати внимание на дату смерти родителей, – сказала сестра останавливаясь.

– Это мой день рождения.

– Ни мама, ни твой отец даже не видели тебя, а мне в июле исполнилось всего четырнадцать.

Никита присел на скамейку, Соня села рядом.

– Как это случилось? – на глазах его появились слёзы.

– Внезапно, – ответила сестра и рассказала обо всём. –