— Вам что-нибудь нужно?

Зулейха вытянула вперед спрятанные за спиной руки и, показывая их Юсуфу, сказала тоном провинившегося непослушного ребенка, который притворяется, что боится соврать о том, что натворил. Хотя знает, что его не будут за это ругать.

— Смотрите, что со мной приключилось, — сказала она с жалобой в голосе.

Когда Юсуф хотел потрогать пальцем непонятные пятна, которые было плохо видно в свете луны, Зулейха, чуть вскрикнув, отдернула руки:

— Не дотрагивайтесь… Вы тоже прилипните!

— Да, но хоть объясните мне, что случилось.

— Вы меня оставили спать в палатке… Но я не смогла уснуть. Луна в бору была такая красивая. И я, ничего вам не сказав, тихо вышла… Пока я гуляла, ко мне прилипла смола с деревьев. А когда руки испачкались еще и травой, землей и песком… Я нашла воду и вымыла руки, но от воды смола только затвердела… И как я ни старалась, она только еще сильнее прилипала.

— А почему вы меня не разбудили?

— Не знаю… Думала, вы разозлитесь….

— !!!???

Юсуф удивлялся, как Зулейха — всегда такая независимая и гордая — сейчас разговаривала совсем как маленький ребенок, склонив голову, надув губы, детским голоском и совершенно нескладно… И так были не похожи на ее обычную манеру говорить слова «я испугалась, вы рассердитесь». Но Юсуф не стал придавать этому излишнего значения. Расставив ноги, как заправский моряк, он посмотрел наверх и задумался.

Чуть погодя он произнес:

— Не переживайте, что-нибудь придумаем… Тут может помочь керосин. Никаких других химических веществ у меня сейчас под рукой нет, а потому попробуем это…

Он снял погасшую керосиновую лампу с ветки над столом, поставил на землю и обмакнул в керосин край небольшого полотенца.

Зулейха с тем же видом, что и до этого, спросила:

— У нас получится?

— Возможно… Вы пока не волнуйтесь. Не получится, вместе поплачем и уж точно что-нибудь придумаем утром.

— Утром? Ждать до завтра с такими руками? Я не смогу…

— Если нечего не получится, замотаем вам руки тканью. У нас в провинции перед свадьбой ладони мажут хной, заматывают и оставляют до утра… Мне кажется, что и вам мазали…

— Да я с ума сойду!

— Наши женщины вот не сходят, бедняги. Подойдите поближе, я гляну. Если вы так наклонитесь, то упадете… Лучше сядьте…

Зулейха все с тем же детским недовольством опустилась на колени на землю и протянула обе руки Юсуфу.

Юсуф закатал рукава ее блузы до локтей и приступил к операции.

Сначала казалось, что надеялась она зря и все это приведет лишь к тому, что в смоле вымажется еще и Юсуф. Но Юсуф всегда добивался своего. Он рьяно тер промасленным полотенцем руки и ладони Зулейхи, стараясь отковырять прилипшую смолу ногтями.

— Вы не обижайтесь, я вас тут немного помучаю…

— Ничего… Может, попробуете поскоблить этими осколками?

Юсуф невольно улыбнулся:

— Ну, не торопитесь вы так. Потерпите еще немного.

— Тут дело не в терпении… Нервы…

— Результат один и тот же… Почему же вы так нервничаете?

— Я вообще не нервная… Есть даже такие, кто говорит, что мое хладнокровие доходит до крайности… В плохом понимании этого слова. Холодный человек, который так пугает свет…

— Да бросьте, Аллах с вами… Радуйте, появились признаки того, что смола отходит. Да здравствует керосин! Вот почему его так ценят англичане… Вот интересно, а что мне будет за мои услуги?

— Что вы хотите?

Юсуф заулыбался, не объясняя почему, а потом, чтобы Зулейха не подумала что-нибудь нехорошее, сказал:

— Случалось, что в армии мы мыли друг друга. Чему только не научились у армейского очага, но вашему отцу мне помогать не доводилось… Не знаю даже, как вам и сказать… Он испытывал странное отвращение к помощи, если это касалось его тела… Кроме тех случаев, когда он был ранен, он всячески избегал, чтобы его растирали или даже просто мазали йодом спину.

— И он не позволял отмывать себе руки, как поступила его дочь…

— Я не это хотел сказать. Это исключительный случай… Даже наоборот… Я имел в виду, что вам передался его характер.

— Вы так думаете?

— Это правда так. Например, я не припомню, что бы вы хотя бы раз, когда были больны, обратились ко мне за помощью…

Через какое-то время операция по оттиранию была успешно завершена.

Зулейха не отняла своих рук из рук Юсуфа и лишь молчала, слегка наклонив голову в сторону.

Юсуф серьезным голосом сказал:

— А если нас с вами так кто-нибудь увидит, а?

Зулейха посмотрела на совершенно белую от лунного света землю, на их тени, вырисовывавшиеся с четкостью джинна. На склоненные головы, которые почти касались друг друга, как они сидели на коленях, на свои волосы, струящиеся по голому плечу. Чуть вздрогнув, она ответила:

— Не знаю, а что…

— А вот скажут, что модница ханым не дождалась утра. Велела ей маникюр при лунном свете делать.

Юсуф рассмеялся, Зулейхе тоже нехотя пришлось последовать его примеру и ответить остроумной шуткой:

— Или что играют маленькие дети… Не знаю, как называется, но точно есть такая игра… Малыш должен положить руки на раскрытые ладони другого…

— Точно-точно… Я тоже названия не знаю… Но когда был маленьким, мы все время в нее играли. Мы, деревенские, не такие изнеженные, как вы. Лупили друг друга, что есть мочи, и не стонали: «Ах, меня побили». У меня был друг по имени Омер. Он умер от тифа во время войны. Мы с ним в детстве несколько лет провели вместе. Так о чем это я рассказывал?.. Ах да. Грубая шутка, которую я как-то сыграл с Омерчиком… Однажды мы в очередной раз играли на берегу реки. Я зажал иголку между средним и указательным пальцами. Вот так. Ее кончик торчал наружу. Бедняга Омер был так разъярен, что ничего не видел, и ее не заметил… И когда он, приговаривая «бац», ударил меня ладошкой по руке…

Объясняя Зулейхе правила игры, Юсуф водил руками по ее влажным рукам, не переставая их вертеть и рассматривать со всех сторон. Он разгибал каждый палец, чтобы натянуть кожу на ладони, и водил пальцем по линиям руки.

Потом резко поднялся и сказал:

— Ну вот, думаю, что все… Немного, правда, остался запах керосина, но и он к утру выветрится…

Зулейха тоже встала:

— Еще раз спасибо.

— Не за что, к вашим услугам, ханым.

Когда Юсуф это говорил, то в тоне его голоса сквозила официальность.

Зайдя в палатку, Зулейха обернулась и посмотрела через щель во входном отверстии. Она увидела, как Юсуф перемешал ногами хвойные иголки в том