Наступил рассвет выходного дня. Предыдущий день и бессонная ночь со всеми их треволнениями вымотали владельца «ФУНКЕРОВ И ДРУГИХ ДИКОВИН» так, что, едва отпустив гостей, он рухнул на диван в гостиной, не найдя сил даже раздеться. Он проспал весь день, проспал бы, наверное, и всю ночь, но вечером его разбудил телефорный звонок. Марстон протянул руку, благо что аппарат стоял рядом на столике, и взял трубку. Мутная пелена перед глазами не позволяла разглядеть лицо звонившего, но первая же произнесенная с другой стороны светопровода фраза развеяла сонную одурь:

— Фреди, это ты?

— Кто это? — мгновенно встревожился Марстон, хотя, конечно же, узнал голос.

— Это я, твоя Энике-Бенике, — ехидно сообщила мадам Хендриксон. — Ты пьян, что ли?

— Трезв как стеклышко, — пробурчал он. — Ты откуда звонишь?

— Из дому, откуда ж еще! — удивилась собеседница.

— Тогда, если не трудно, позови к аппарату Бартоломью.

— Зачем он тебе понадобился?

— Потом расскажу. Позови, пожалуйста…

— Да Хранителя ради.

Миловидное личико мадам Хендриксон пропало с экрана, и через несколько томительных минут на нем нарисовалась унылая физиономия ее старого слуги.

— Грегсон у аппарата, — прошамкал он.

— Бартоломью, это Марстон!

— Чем могу услужить, господин Марстон?

— Мадам никуда не отлучалась вчера?

— Нет, господин Марстон, она второй день дома.

— А ты, Бартоломью?

— И я не отлучался. Мы совершенно замучились с этими орхидеями…

— Благодарю, Бартоломью! — перебил его владелец «ФУНКЕРОВ». — Пригласи снова мадам.

— Извольте-с!

На экране снова возникла «Энике-Бенике» и тут же накинулась на Марстона:

— Ты что, шпионишь за мною?! Вчера выяснял, дома я или нет! Сегодня тоже!

— Прости, Энни, приходится, — покаянно пробормотал он. — Конкуренты одолели. На разные подлости готовы пойти.

— Что-то ты темнишь, Фред, — вздохнула мадам Хендриксон. — Я-то думала, ревнуешь. А ты все со своей коммерцией.

— Ты зачем звонила-то?

— Да вот хотела порадовать тебя, а теперь даже и не знаю.

— Если ты насчет черничного пирога…

— Пирога?! — удивилась она. — Мне не до пирогов сейчас. Просто у меня есть для тебя подарок…

Глава седьмая

Человек на обломке плиты

Под Вокзалом Снов была обширная сеть подземелий, связанная паутиной коммуникационных штреков. Передвигаться здесь надо было крайне осторожно. И не из-за кремрыс и оборотней-кремневиков, а из-за обыкновенных дядек, служащих локомотивного депо и светозарядных станций. Эти, обнаружив в тоннелях двенадцатилетнюю девчонку, не станут выяснять, с какой целью она здесь оказалась, а возьмут за ухо и отведут к квартальному надзирателю. И не приходилось рассчитывать на свои связи в подполье. Келли не знала никого из вокзальных смотрителей-наладчиков, так что приходилось держать ухо востро и замирать при каждом шорохе, при малейшем проблеске света на стене полутемного штрека.

Мешало юной разведчице и то, что она не знала, что именно ищет, руководствуясь скорее чутьем, нежели логикой и знанием того, как обычно устроены технические тоннели. Правда, чутье ее не подводило. Несколько раз Келли успевала спрятаться еще до того, как из-за поворота штрека вырывался луч фонаря в руке наладчика, и уж тем более раньше, чем становился слышен его топот и угрюмое сопение. Ярус за ярусом спускалась она в подземные вместилища Вокзала Снов. Кончились освещенные уровни. Пришлось зажечь собственный фонарь. Благо накануне разведчица зарядила его на полную катушку. А вслед за освещенными тоннелями кончились и сухие. Все чаще было слышно, как где-то капает вода. Доносилось порою и журчание.

С каждым шагом Келли все сильнее ощущала присутствие того самого непонятного колдовства, которое она однажды почувствовала, как-то случайно оказавшись рядом с вентиляционным коробом, через который проветривались коммуникационные штреки Вокзала Снов. Никогда еще юная разведчица не проникала так глубоко в недра Полиглоба. Она даже не подозревала, что внизу город может быть таким же огромным, как и наверху. Ведь ей встречались не только светопроводные тоннели — порою под ноги подворачивались рельсы, уходящие в неведомую тьму. Несколько раз Келли пересекала коридоры, в стенах которых были прорезаны наглухо запертые дверные проемы. Судя по толстому слою пыли на полу и паутине на стенах, здесь давно никто не бывал.

Келли старалась не думать о том, что может заблудиться в этих рукотворных ущельях и не найти дорогу домой. Она по-прежнему полагалась на интуицию и чутье бывалой разведчицы. И они подсказывали ей, что цель близка. А самое главное, что ничего плохого ее в этих мрачных теснинах не ожидает. И в самом деле, в беспросветной тьме, которую не мог рассеять узкий луч слабеющего фонаря, появились проблески пока еще далекого света. И что самое странное — запахло цветами. В первый момент Келли подумала, что дошла до выхода из подземелья на поверхность. Такое вполне могло быть. Вокзал Снов располагался на возвышенности, и не исключено, что какие-то из тоннелей под ним пронизали эту возвышенность насквозь. Только откуда свет? Ведь не могла она пробродить в этой темнице до рассвета!

Тем временем свет становился все ярче, запах цветов и другой растительности — сильнее. И еще потянуло свежим воздухом, от которого Келли уже успела отвыкнуть в затхлости подземных вместилищ. Что бы ни ждало ее впереди, остановиться юная разведчица уже не могла. Пусть это будет какая-нибудь дыра, провал, заросший цветами, или еще что — главное, там есть воздух и свет! Воображение нарисовало девочке волшебную живописную долину, что нежится в лучах солнца. Увлеченная этой картинкой, она даже забыла, что снаружи — ночная темнота, изморозь и снежинки, кружащие в стылом воздухе. Келли выключила фонарь, ибо стало настолько светло, что можно было различить даже трещинки на высоком потолке.

Должно быть, прошло еще около часа, прежде чем юная разведчица попала в широкий тоннель, залитый ярким, будто солнечным светом, откуда катился вал свежего, пронизанного цветочными ароматами и вместе с тем теплого воздуха. Несмотря на то что ноги у нее устали, Келли почти бегом бросилась вперед. Она и закричала бы от радости, но благоразумие взяло верх. Разведчице не пристало обнаруживать себя, не будучи твердо уверенной, что впереди нет ни малейшей опасности. Она сбавила шаг и дальше продвигалась крадучись. Покуда не остановилась в том месте, где тоннель обрывался над входом в просторную пещеру, свод которой терялся где-то в вышине. Воображение не подвело девочку.

Пещера и впрямь выглядела волшебной страной, полной цветущей зелени, воздуха, воды и солнца. И ничего, что солнце заменяли ослепительно-яркие лампионы. Ручьи не били ключами из-под земли, а струились из поврежденных водопроводных труб. Цветы и зеленый кустарник были настоящими. Петли плюща оплетали стены. Похожие на канаты лианы свисали из-под свода, и эти живые веревки были усыпаны мелкими цветами, яркими, как