случится ничего страшного. Ты и так сделала очень много для дела борьбы с кремневиками. Но если рискнешь продолжить путь, то у тебя и твоих друзей появится шанс навсегда изгнать этих тварей из вашего родного мира.

— Тогда тут и думать нечего! — воскликнула юная разведчица.

— Думать стоит всегда, — возразил ее собеседник. — Я же не сказал, что только от твоего выбора зависит победа над кремневиками. Я сказал, что у тебя появится шанс.

— Я все поняла! И готова идти дальше!

Глава восьмая

Верный способ

Еще утром Густав Эйлер передал по цепочке, что во время пересменки смотрителям-наладчикам нужно задержаться в каптерке, независимо от того, закончили они свою сегодняшнюю работу или только собираются к ней приступить. Разумеется, это касалось только подпольщиков. Остальные ничего не знали о сборе и немного удивились тому, что товарищи по работе не торопятся расходиться. Хотя такое и прежде бывало. Если на дворе непогода и хочется немного побыть в тепле, побалагурить, посмеяться с дружками, обменяться новостями. Осень все глубже увязала в зиме. За стенами распределительного узла светопроводных сетей мела нешуточная поземка. Поэтому казалось вполне естественным, что некоторые работяги не спешат покидать каптерку, но в конце концов все, кто не был связан подпольем, разошлись.

Густав обвел взглядом товарищей. Он знал каждого из них. И не только в лицо. Вкусы, привычки, характерные словечки. Холосты или женаты. У кого сколько детей. Нет, специально сведения о них глава боевой группы квартала не собирал — так, накопились за годы совместной работы и борьбы с кремниевой чумой. Густав и не думал, что вся эта житейская шелуха когда-нибудь ему пригодится. А вот пригодилась. Пока в руках у него нет ни кадуцетра, ни волшебной пыли, придется обойтись тем способом, о котором они договорились с Келли. А именно — задать каждому из товарищей вопрос, на который вряд ли сумеет ответить оборотень, не знающий жизни того, в кого он временно превратился, до мелочей. Правда, придется спрашивать с глазу на глаз, чтобы кремневик, если тот затесался среди подпольщиков, оказался застигнутым врасплох.

Конечно, сам сбор в каптерке мог показаться злодею подозрительным, но, к сожалению, не было другого способа увидеть всех квартальных подпольщиков разом. Никогда еще Густав не брал на себя такую ответственность — не за себя, не за семью, даже не за свою боевую группу — за судьбу всего противокремниевого подполья. Потому что, если Урсул Грант предатель, из руководства никому нельзя теперь доверять. Смотрителю-наладчику Эйлеру даже в голову не приходило, что фактически он по собственному почину взял на себя руководство подпольем. Пусть пока только в своем квартале. Да и некогда ему было об этом размышлять. Нужно было срочно принять меры против проникновения в их ряды кремневиков-оборотней. Войдя в каптерку, где яблоку негде было упасть и топор можно было вешать от табачного дыма, Густав постучал плоскогубцами по водопроводной трубе, чтобы привлечь к себе внимание. Когда шум стих, он сказал:

— Друзья, у меня есть важное сообщение, но я опасаюсь, что здесь нас могут подслушать. Поэтому я не стану объявлять его во всеуслышание, а передам каждому в личном разговоре. Так что прошу проходить по одному в щитовую, а потом возвращаться сюда и ни в коем случае не обсуждать услышанное.

Подпольщики понимающе закивали головами и не стали задавать никаких вопросов. Тогда Густав вызвал первого из них и провел его в щитовую — узкую каморку, где сходились светопроводы, снабжающие распределительный узел. Немолодой уже, коренастый наладчик исподлобья смотрел на командира боевой группы Эйлера, которому формально не подчинялся.

— Ну, и что ты там должон сообщить?

— Дядя Красс, — заговорил Густав. — Помнишь, в прошлом году ты у меня взял взаймы пятнадцать монет?

— Пятнадцать! — вскинулся тот. — Ты что, ополоумел? Да я за всю жизнь ни у кого пятака не взял!

Это была правда, хотя далеко не все работяги знали об этом, и командир боевой группы с облегчением выдохнул.

— Прости, дядя Красс, — покаянно сказал Густав. — Это была небольшая проверочка. Не обижайся! Посиди еще немного в каптерке, ладно?

— И это все, что ты имеешь сказать?! — пробурчал старик. — Я-то думал, что важное.

— Важное, дядя Красс. Ты вскоре узнаешь. А пока позови Смилгу.

Хлопнув дверью, пожилой наладчик покинул щитовую. Через минуту в нее протиснулся Смилга — рослый, здоровенный парень, которому было здесь тесно. Согнувшись в три погибели, он вопросительно уставился на Густава Эйлера из-под потолка. Командир боевой группы с этим церемониться не стал. Здоровяк был из его команды.

— Слушай, Смилга, ты у своей жены деньги на выпивку клянчишь?

Даже в полумраке, царившем в щитовой, было заметно, что парень покраснел.

— Понимаешь, Густав, — начал оправдываться тот. — Завела баба дурную привычку всю получку отбирать. Говорю ей, оставь пару монет на посиделки с друзьями, а она мне шиш под нос сует.

— Ну так поколоти ее! — посоветовал Густав. — Ты же мужик!

Командир боевой группы попал в самое больное место.

— Да что ты! — ахнул его собеседник. — Она же такая… такая…

Он не нашел подходящего слова, и лишь щеки заалели еще ярче. Командир боевой группы знал, что Смилга до безумия любит свою толстую крикливую женушку, которая вьет из него веревки, следовательно, его реакция была именно такой, какой должна быть.

— Ладно, ступай! — вздохнул Густав.

— А это… Ну… важное сообщение?

— Потом, потом! Позови Дринка и помалкивай о нашем разговоре.

Смилга, пятясь как рак, задом наперед выбрался из каморки. Через минуту в ней появился тощий и вместе с тем рыхловатый Дринк. Несмотря на фамилию, он не брал в рот ни капли спиртного, на этом и решил сыграть его командир.

— Короче, Дринк! — заговорщически подмигнув, заговорил тот. — Не хотел при парнях… Ну, сам понимаешь, на всех не хватит. Давай жахнем по стаканчику южного!

— Смеешься! — скривился Дринк. — Ты меня с Пристом путаешь. Вот тот любитель. Или ты всех так понемножку угощаешь?

— Всех! — «признался» командир боевой группы. — Ты только молчи!

— Само собой, — заверил его Дринк. — Если у тебя все, я домой пойду.

— С тобой все. Однако ты погоди пока уходить. Я еще общее сообщение сделаю. И покличь сюда… Ну хотя бы того же Приста.

— Покличу. Только ведь от него стаканчиком не отделаешься. Он всю бутыль вылакает. Может, его в последнюю очередь?

— Да нет. Давай сейчас.

Прист появился немедленно, словно уже ждал за дверью. И сразу же начал принюхиваться. В боевую группу Эйлера он не входил, но тот вообще не понимал, как можно держать в подполье горького