litbaza книги онлайнБоевикиСердце Льва - 2 - Феликс Разумовский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 114
Перейти на страницу:

Вобщем посидел-посидел Андрон и, не дожидаясь горячего, — от рыбы, буженины, заливного, икры подался из ресторанного веселья. Одел дубленку с шапкой, вышел из отеля, спустился не спеша по скользкому пандусу. В лицо ему ударил ветер с Балтики, бойко налетела, забросала снегом вьюга. Бр, погода как раз под настроение. Собачий холод под тоску собачью. Зимушка-зима, ядрена вошь, все белым-бело словно в саване. Ох верно говорят, все одно к одному — то ли от душевного дискомфорта, то ли от ресторанных изысков Андрону вдруг захотелось по нужде. Большой, плавно переходящей в максимальную. Возвращение в гостиницу отпадало — швейцары, гардероб, ненужные расспросы, устраиваться где-нибудь на берегу Финского залива было холодно да и западло — слава богу не чукча. Оставался третий путь, не тривиальный. На машине туда, куда сам царь пешком ходил.

— Отец, давай за чирик к туалету, — не мешкая, Андрон поймал колымщика, тщедушного, как из концлагеря, дедка на «Москвиче». — К ближайшему, типа сортир. Гони!

И многообещающе зашуршал красной, с портретом Ильича бумажкой.

— Что, никак брюхо схватило? — обрадовался десяти рублям дедок и мощно, так что затрещал глушитель, начал рассекать клубящуюся снеговую стену. — Мы и сами с колитом, очень даже понимаем. Чуть что — и понос, фекалия всмятку. Наследственное это у нас, в родителя. Тот еще к тому страдал метеоризмом. Ох как страдал, ох как страдал. Его через это дело с народных заседателей и поперли… Ну вот и нужник, прибыли. А это вам от нас, со всем нашим к хорошим людям уважением. — И дедок облагодетельствовал Андрона чистенькой, аккуратно сложенной газеткой. — «Правда», ленинградская. Свежая. На здоровье.

Сей жест доброй воли тронул Андрона до глубины души.

— Ты вот что, отец, — с чувством сказал он и немедленно убрал газету. — Жди меня. Поедем на Фонтанку, не обижу.

— Давай, давай, не торопись. Все машине легче…

Дедок, кивнув, надел очки, зачем-то оглянулся и принялся судорожно листать журнал «Советская физкультурница». Маленькие глазки его горели, волосатые пальцы подрагивали, чувственный пухлогубый рот ассиметрично кривился.

«Нет, на хрен, лучше бы уж он ехал», — Андрон вылез из «Москвича», сгорбился и, отворачивая лицо от ветра, с радостью нырнул в сортир. Это было типовое одноэтажное общественное строение с окнами из стеклоблоков. Внутри, несмотря на непогоду, было тепло, в меру испачкано и по-своему уютно. Тихо журчала вода, матово отсвечивал кафель.

— Лепота, — вслух восхитился Андрон, сплюнул в засорившийся писсуар и устремился к боковой кабинке. — Восьмое чудо света.

Устроился, закурил, достал дареную газету, хмыкнул, развернул и едва не упал с унитаза. Во всю вторую страницу была помещена статья, озаглавленная броско и интригующе: «Скажите им ямэ». A живописалось в ней про самозванцев-недоучек некоего Смородинского и его верного помощника Ефименкова, которые взяли да и открыли тайную и незарегистрированную школу якобы каратэ, по сути же своей злостного мордобоя. Настоящий рассадник хулиганства, правонарушений и социального неблагополучия. Мало того, что открыли, так брали еще аж по пятнадцать рублей с занимающихся в вертепе отщепенцев. На личных авто раскатывали, видеомагнитофоны покупали, пропагандировали культ насилия, жетокости и буржуазный образ жизни. Однако все им было мало, мало. Для полного удовлетворения своих низменных наклонностей и вящего морального разложения вышеозначенные Смородинский и Ефименков организовали так называемую женскую секцию, одну из учениц которой изнасиловали группой, цинично, травматично и в извращенной форме. Причем подробности вышеозначенного действа были таковы, что могли травмировать чувствительные уши советских граждан. А потому скорый, но справедливый суд свершился за закрытыми дверями. И негодяи сполна получили свое. Народ в лице своих народных заседателей громко сказал им «ямэ»…

Когда Андрон вышел из сортира, дедка на «Москвиче» и след простыл. Понятное дело, праздник, клиентов хоть жопой ешь. И никакого колита. «Интересно, Тим в курсе?» — кинув благодарный взгляд на гостеприимное строение, он поправил шапку, поднял воротник и направился к Среднему. По пути он то и дело останавливался у телефонных будок, но дозвониться смог только с пятой попытки — трубка была то отрезана, то разбита, то элегантно выпотрошена умелыми руками. Наконец щелкнуло, провалило двухкопеечную монету, отозвалось длинными занудливыми гудками. Тим, хвала аллаху, оказался дома.

— С праздничком тебя, братан, с новым счастьем, — пожелал ему Андрон, отодвинул трубку от уха, чтоб не мерзла и с фальшивым равнодушием спросил. — Насчет Ефименкова ты слышал?

— Не только слышал, еще и видел, его в «Человеке и законе» показывали, — Тим прерывисто вздохнул, выругался, и голос его стал злым. — Все это провокация, подстава. Так доказать что-то трудно, вот эту бабу и подсунули, — помедлил, сдерживая крик души и с ненавистью выдохнул: — Суки! — Помолчал, снова выругался, сменил тон. — Ладно, брат, не по телефону. Может завтра заеду к вечеру. Поговорим.

— Конечно, братуха, приезжай, я как раз выходной. Шашлычницу опробуем, — Андрон внезапно понял, что зверски хочет есть, сделал паузу и тяжело сглотнул. — Вобщем жду. Давай.

C лязгом повесил трубку, потер пунцовое, отмороженное еще в войсках ухо и бодро зашагал к метро. А чтобы было веселей идти, по пути представлял, что нужно сделать с той сукой, заложившей Ефименкова. В красках представлял, в подробностях, в мельчайших, но очень значимых деталях. Святые отцы Инститорис и Шпренгер отдыхали.

Тим и Андрон (1983)

Приехал Тим, как и обещался, на следующий день, ближе к вечеру.

— Салям алейкум, братан. Что смурной-то такой?

— С ящиком общаюсь, будь он неладен, — Андрон поручкался с ним, задраил входную дверь и двинулся полуосвещенным вестибюлем к лестнице. — Пойдем, сам посмотришь, какое там веселье.

Ладно, поднялись в горницу, посмотрели. Телевизор у Андрона был сногсшибательный, радикально буржуазный «хитачи», а вот вещали по нему очень по-советски, с революционным пафосом. Речь шла о собаках. Вернее о бдительном и не дремлющем оке первого секретаря обкома партии товарища Григория Васильевича Романова, который разглядел-таки главную причину дефицита мяса. Корень зла, оказывается, был в собаках. Ведь все просто — прикинуть поголовье этих хвостатых паразитов, умножить на дневной рацион — и вот она, полная ясность. Вот откуда рыбные четверги, борщи из тушенки в рабочих столовых и бесконечные очереди за суповыми наборами. Вот где собака-то зарыта. Та самая, которая сожрала у пролетариата мясо. И значит пощады ей не будет. Будет травля на государственном уровне, гневное обличение в прессе, негодование народных масс, введение налогов, запреты на выгул… Наш пролетариат в колыбели своей революции должен быть сыт.

— Господи, какой же бред, — тихо простонал Тим и нехорошо, словно от зубной боли, оскалился. — Ефименкова им мало, уже до собак добрались. Развитой социализм, такую мать. Что же будет, когда коммунизм построим!

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 114
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?