не поняла я. Он что, не собирается давать своим дочерям нормальное образование?

- Мои родители с тобой не общались, в отличие от меня. У тебя очень правильная речь, ни за что не скажешь, что ты выросла в лесу, в самой глубинке. Заметно, что ты хорошо образована, как и Кроф с Джуни, кстати. Та женщина, что спасла и растила вас, очень хорошо с вами занималась.

- Бабушка была не из простых, - согласилась я. - И дома мы всегда разговаривали не так, как с селянами. И да, она очень много с нами занималась - а что ещё делать в лесу по вечерам или зимой?

- Учитывая само существование вашего дома, та, кого вы называете бабушкой, была не просто образованной женщиной, уверен, она принадлежала к высшей аристократии. Но, скорее всего, мы никогда не узнаем, кем она была. Конечно, можно было бы поднять архивы, но даже нет уверенности, что Кризанта - её настоящее имя.

- Уверенности нет, - кивнула я. - Она могла его просто выдумать, раз скрывалась от своих врагов.

- Она скрывалась от врагов? - Росс даже слегка приподнялся на своих подушках. - Я почему-то думал, что она добровольно в лес ушла. Несчастная любовь, например, или ссора с кем-то. А тут - от врагов скрывалась... Тебе известны подробности?

- Нет, - покривила я душой, ругая себя, что вообще проболталась. - Только то, что кто-то её убить хотел, за что - не знаю. Что-то, связанное с наследством, но бабушка не уточняла, а я не расспрашивала.

Про то, что её муж и дети были отравлены, а бабушку в этом в итоге обвинили, решила не рассказывать. Семьдесят лет с тех пор прошло, наверное, все её враги сами давно мертвы. Зачем ворошить прошлое? Если бы бабушка хотела восстановить справедливость, если бы считала это возможным - не оставалась бы в лесу так долго.

- Наследство, деньги - причина многих преступлений, к сожалению, - вздохнул оборотень. - Среди моих близких такого не случалось - или я об этом не знал, - но истории о чём-то подобном слышал. Особенно в древние века такое было чуть ли не в порядке вещей. Хорошо, что сейчас мы живём в цивилизованном мире.

- Да, хорошо, - согласилась я. - И хорошо, что я останусь с девочками, хотя бы в ближайшие годы. А то Поузи собиралась укусить вашу маму, если та попытается нас разлучить.

- О, она может, - улыбнулся Росс. - Моя дочь - настоящий боец. Надеюсь, со временем Суози тоже станет такой, или хотя бы перестанет быть настолько тихой и забитой.

- Она меняется, - вступилась я за старшую девочку.

- Да, я заметил. Но ей нужно время, я ещё и поэтому отказался от помощи родителей. Не думаю, что поручать девочек новому, чужому для них человеку - хорошая мысль. Поузи взбунтуется, а Суози это заставить вновь замкнуться в себе, а она только-только начала выглядывать из своей раковины.

- Хорошо, что вам удалось убедить вашу маму. И я рада, что её волнует судьба внучек.

Про то, что девочки особой любви от бабушки не заметили, скорее наоборот, я умолчала. Впрочем, возможно, это просто привычная сдержанность. Раз уж сам Росс сказал, что его мать не привыкла внешне выражать свои чувства.

- Конечно, волнует. А как иначе?

- Но они же... незаконнорожденные.

У нас в селе такие дети тоже были, правда, очень редко. Чаще всего «нагуливали пузо» женщины, уезжавшие в город на заработки, но обычно «грех» прикрывался браком с кем-нибудь, кто готов был закрыть глаза на чужого ребёнка ради какой-нибудь собственной выгоды, как было с матерью близняшек, вышедшей за многодетного вдовца. Хотя пара байстрючат-безотцовщин в селе тоже была. Но я не помню случая, чтобы кого-то из них забрал отец.

Потому и удивилась тому, что Росс без раздумий, как нечто само собой разумеющееся, признал близняшек своими детьми и забрал к себе. С подобным я прежде не встречалась и даже не слышала, хотя, случись подобное даже задолго до моего рождения - слухи всё равно ходили бы.

- Какая разница? - удивлённо взглянул на меня оборотень. - Это мои дети, независимо от обстоятельств рождения. И внуки моих родителей.

- И вы всех своих внебрачных детей забираете? - наверное, мой взгляд был не менее удивлённым. - И много их у вас?

- У меня? Двое, - усмехнулся Росс. - У отца есть добрачная дочь, у деда двое, у брата восьмилетний сын. Есть такие дети и у других родственников. И нет, мы не забираем всех, только если это в интересах ребёнка - мать умерла, или ребёнка в семье не любят. Собственно, из всех перечисленных, лишь дед забрал к себе дочь - отчим терпеть не мог малышку, куском хлеба попрекал, а матери на неё было плевать, у неё другие малыши родились. Конечно, когда дед о ней узнал, тут же забрал к себе.

- А остальные?

- У остальных было всё хорошо. Их любили, или же хотя бы не обижали. Зачем забирать ребёнка из семьи, в которой ему хорошо?

Я хотела сказать, что Поузи с нами было тоже вовсе не плохо, но промолчала. Тут всё и правда было иначе, мать её действительно умерла, а у нас на малышку никаких прав не было.

- То есть, убедившись, что с детьми всё в порядке, вы про них просто забываете? Живут себе и живут, нормально всё, ну и пускай себе.

Собственно, с нашими сельскими байстрючатами так и было. Если отцы в принципе про них знали, то не интересовались абсолютно.

- Ничего подобного! - возмутился Росс. - Мы просто не забираем детей оттуда, где их любят, где им хорошо, но это вовсе не означает, что нам они не нужны. Отцы содержат таких детей, навещают, дарят подарки, берут в гости, заботятся о дальнейшем их образовании. Как ты думаешь, знал бы я о своих сестре, дяде или племяннике, если бы их отцы бросали своих детей?

- Наверное, нет, - согласилась я. И задумалась о другом: - А ваши жёны не обижают внебрачных детей мужа? Особенно если тот их в семью забирает. Всё же, это означает, что муж ей изменил.

- Мы