Впрочем, и с задачей самообороны собственного аэродрома 124-й ИАП не справился. Это отчётливо видно даже из той информации, которую сообщают составители оперсводки. Для большей наглядности сведем её в нижеследующую таблицу:

Первые три налёта на аэродром оканчиваются (для немцев) безрезультатно, и во время налёта с участием большого (если верить оперсводке) числа бомбардировщиков и истребителей немцы беспорядочно сбрасывают бомбы и не попадают даже по лётному полю – но при этом истребительный полк практически бездействует, и на перехват самолётов противника в 5.35 не поднимается никто.

Лишь убедившись в том, что бомбардировка аэродрома Высоке-Мазовецк является не слишком опасным делом, немцы высылают (без прикрытия истребителей!) крупную формацию бомбардировщиков, которые в 10.20, через 6 часов после начала войны, основательно «утюжат» аэродром. Командование (если таковое к тому моменту существовало) и лётный состав 124-го ИАП терпеливо дожидаются завершения бомбёжки, после чего «12 самолётов МиГ-3 произвели вылет, но воздушного боя не вели ввиду того, что бомбардировщики противника успели сбросить бомбы на аэродром и уйти на свою территорию». Тут стоить напомнить, что МиГ-3 обладал, конечно же, многими недостатками, но это был самый скоростной серийный истребитель в мире, и для того, чтобы не догнать на «миге» тихоходный бомбардировщик, надо было дать тому возможность улететь достаточно далеко.

Час спустя прилетают 6 штурмовиков Ме-110, на отражение которых в воздух поднимается одно-единственное звено «мигов» под командованием капитана Круглова (как будет показано ниже, он в этот момент взял на себя обязанности командира полка). Все остальные (а к тому моменту на аэродроме должно было оставаться не менее трёх эскадрилий исправных МиГ-3) бездействуют, что позволяет немцам «в течение 20 минут налёта» расстреливать стоящую на земле технику.

После этого в 124-м ИАП что-то происходит. Что именно – можно только догадываться, но когда в 15.30, пообедав и отдохнув, немцы снова прилетают бомбить аэродром Высоке-Мазовецк, они уже не встречают даже малейшего сопротивления «ввиду отсутствия матчасти». А куда же она делась? Если верить составителям Оперсводки № 01, к тому моменту все потери «мигов» полка, в воздухе и на земле, составляли лишь 28 машин из 70. И это если вовсе не считать «матчастью» две дюжины «ишаков». Даже со всеми оговорками о возможных технических неисправностях, о наличии повреждённых во время утренних налётов, но не вошедших в перечень уничтоженных истребителей, нетрудно понять, что «отсутствие матчасти» может иметь только одно объяснение – матчасть сама не летает, а лётчиков на аэродроме Высоке-Мазовецк к тому времени или уже не было вовсе, или они были окончательно парализованы паникой.

Такой вывод, по мнению некоторых – «сенсационный и скандальный», вполне согласуется с выводом, который 70 лет назад был зафиксирован в Спецсообщении 3-го Управления НКО № 37928 от 15 июля 1941 года:

«Произведённым расследованием причин уничтожения фашистской авиацией всей материальной части в 41-м и 124-м ИАП 9-й смешанной авиадивизии установлено:

…Командир 124-го ИАП майор Полунин к моменту военных действий находился в отпуску и прибыл в полк только днём 22 июня, когда противник уже совершил два налёта на аэродром. После третьего налёта самолётов противника Полунин улетел на самолёте УТИ-4, не дав никаких указаний.

Помощник командира 124-го ИАП капитан Круглое, оставшийся за командира полка на время его отпуска, 22 июня утром при налёте фашистской авиации растерялся и не принял решительных мер по борьбе с ней. Все распоряжения Круглова носили неорганизованный характер. Самолёты выпускались в воздух не подразделениями, а одиночками, что не давало должного эффекта по отпору вражеским самолётам. У большинства истребителей «МИГ-3» не стреляли пулемёты, так как бригада завода № 1 не успела (не успела с февраля по июнь. – М.С.) отрегулировать их. Всё это привело к тому, что все самолёты полка были уничтожены…» (215)

Меньше всего информации мне удалось обнаружить по 41-му ИАП, а это был самый «старый» в составе 9-й САД кадровый авиаполк, принимавший участие ещё в советско-финской войне. В упомянутом выше Спецсообщении читаем:

«Командир 41-го авиаполка майор Ершов в момент налёта самолётов противника утром 22 июня растерялся и не мог организовать личный состав полка для отпора противнику. Несмотря на то что при первом налёте фашистских самолётов на аэродром Себурчин, где дислоцировался 41-й ИАП, противник не вывел из строя ни одного боевого самолёта, так как все они были рассредоточены и замаскированы (подчёркнуто мной. – М.С.), Ершов не принял самостоятельных действий по нанесению решительного удара [по] самолётам противника, ожидая указаний от командования 9-й АД.

Майор Ершов, имея в своём распоряжении боевой полк, вместо принятия решения действовать соединениями, высылал навстречу противнику по 1 – 2 самолёта, которые уничтожались противником. Таким образом были убиты лучшие лётчики полка: Солоха, Аксёнов, Чернявский и подбиты – Крутоверец, Коробков, Кукушкин и Киселёв.

Ершов, не имея необходимости перебазироваться (подчёркнуто мной. – М.С.) с аэродрома Себурчин, так как на этом аэродроме имелось всё для ведения боя, принял решение перебросить полк на аэродром Курьяны (7 км юго-восточнее Белостока. – М.С.), а затем вечером 22 июня перебазировался на аэродром Кватеры. Впоследствии вся материальная часть была уничтожена вследствие того, что самолёты на этих аэродромах не имели воздуха для заправки самолётов (снова компрессор, бессмысленный и беспощадный. – М.С.) и патронов к пулемёту БС, оказавшись небоеспособным». (215)

На первый взгляд – всё в 41-м ИАП «было как у всех», но есть, однако же, и одно существенное отличие. Открывая составленную в г. Орёл Оперативную сводку (б/н) штаба 9-й САД к 22.00 30 июня (это первая с начала войны сводка, которая напечатана на машинке, на нормальной бумаге), мы видим круглую цифру «0» в строке количества лётчиков 41-го ИАП. (234) Где же они? А они (не все, правда) воюют, и именно поэтому добежавший аж до Орла штаб 9-й САД ничего не знает про их местонахождение. Воюют лётчики 41-го ИАП, причём вместе со своим командиром майором Ершовым, в составе 43-й НАД – единственного истребительного соединения, оставшегося в составе ВВС Западного фронта после разгрома первых дней.

Судя по отчёту «О боевой работе 43-й авиадивизии за 6 месяцев Великой Отечественной войны», 41-й ИАП был 26 июня 1941 г. вполне официально включён в состав 43-й ИАД. На тот момент на вооружении полка числилось 12 МиГ-3. (235) К 29 июня в 41-й ИАП в строю всё те же 12 «мигов» и 52 лётчика (перед началом войны их было 79). (236) Судя по потерям (а это едва ли не единственный для ситуации лета 41-го года объективный критерий), полк воюет весьма активно: до момента вывода на переформирование (3 июля) 2 самолёта сбиты в воздушном бою, 2 «не вернулись с задания», 4 истребителя повреждены в авариях. В строке «уничтожено на аэродроме», как и следовало ожидать, стоит прочерк. (237)