Тереза сидит у меня на колене, обнимая меня рукой за шею, прижимается ко мне — можно подумать, я Род Халл, а она Эму. Только Эму покрасивее будет и фиг даст мне погладить свою задницу.

Нюхальщик протягивает к Нюхальщице руку, поворачивает к себе лицом. Она даже глаз не открыла. Он начинает ее целовать. Открывает и закрывает рот, точно рыба. Видимо, вот так люди и тискаются.

— Ну давай. Долго мне, блин, тут сидеть, как дуре?

Тереза наклоняется вперед, закрывает глаза и открывает рот. Я тоже открываю рот, но и глаза оставляю открытыми. Она присасывается ко мне — точно космический корабль пристыковался.

Она то сжимает, то разжимает губы. Я делаю то же самое, поворачивая голову, чтобы видеть других. Нюхальщик тоже работает губами. Засовывает руку Нюхальщице под юбку. Она кладет руку ему между ног. Я вижу контуры его причиндала, он торчит. Мой причиндал вздрагивает. Хочется смотреть и дальше.

Ф-фу! Тереза засовывает мне в рот свой язык. Откуда я знаю, что она там им лизала. Я своим выталкиваю ее язык обратно к ней в рот, но она почему-то решила, что это такая битва языков. Я вижу у себя во рту крошечного Люка Скайуокера, который держит световой меч — мой язык. А у нее во рту Дарт Вейдер держит ее. Наши мечи скрещиваются. Она издает какой-то смешной звук. Похоже, ей нравится. Она хватает меня между ног. Мой дружок как раз начал твердеть, но сейчас она придушит его до смерти.

Господи Иисусе, какая гадость. Прости, Иисус, что произнес Твое имя, когда занимался неприличным делом. Похоже, учиться тут больше нечему. А если и есть, то совсем не хочется. Прости, Мартина. Я отталкиваю Терезу.

— Мне пора, — говорю.

— Куда? — спрашивает она.

— К Ма в лавку, ужин забрать.

Импровизация меня еще никогда не подводила.

— Ну побудь еще секундочку, — просит Тереза.

— Да я бы с удовольствием, но мне дома голову оторвут, — отвечаю: вот как я вошел в роль. Да, классный я актер, когда нанюхаюсь. — Но я постараюсь выпросить у Ма чего-нибудь вкусного и притащить сюда.

— Правильно, давай, блин, проваливай, — говорит Нюхальщик.

Тереза вроде мне поверила, но двигаться не двигается. Отпихиваю ее, встаю.

— Ладно, пока, ребята, — говорю.

— Угу, — отвечает Нюхальщик.

— Я с тобой пройдусь, — заявляет Тереза.

— Да не стоит, я сам, мне бежать надо.

Бегу на свет Нюхальной дыры, выбираюсь наружу.

— Микки, стой! — кричит Тереза.

И лезет прямо за мной. Да чтоб тебя! Такая толстуха и так быстро бегает. Выскакиваю из дыры на забетонированную дорожку.

— Мне бежать нужно! — ору я, не оглядываясь.

— А чьи это щепки? — спрашивает она.

Блин, блин, блин! Придется назад, прямо к ней.

Она высовывается из Нюхальной дыры и обнимает меня руками за шею. Я плотно закрываю глаза и быстренько запихиваю язык ей в рот, чтобы она не успела запихать свой ко мне. Произношу про себя: «Мне не нравится», пока мы тискаемся. То есть это ничего не значит. Вырываюсь, хватаю тачку.

— Ай-й!

Как же руки болят. Толкаю изо всех сил.

— Смотри, конфеты не забудь! — орет она.

Бридж, Ройзин и Шейла стоят у нас на дорожке. Видно, пришли звать Мелкую Мэгги. Я проталкиваюсь мимо, прямо в дом.

— Порядок? — спрашивает Бридж, Большая Гадина.

— Порядок. — Подыгрываю ей, даже не скажешь, как люто мы друг друга ненавидим.

Мэгги подходит к дверям, кидает на меня злобный взгляд. Захожу, залезаю в карман маминого пальто — кошелек там. Кладу в него деньги, оставшиеся после того, как я расплатился с миссис Маквиллан. Ничего себе, сколько я заработал. В следующий раз верну Минни часть маминого долга. Сжимаю в руке 10 пенсов, думаю про конфеты. Но есть конфеты без Мелкой совсем неинтересно. Может, отдать ей, чтобы она пошла и купила? Может, тогда она вспомнит, что когда-то мы были лучшими друзьями?

Протискиваюсь мимо Мелкой — она так и стоит в дверях.

— Ты как, выйдешь? — спрашивает Бридж.

Я?! С какой радости? Не могла же она забыть. Ну, разве что ей в голову попала резиновая пуля.

— С чего бы? — спрашиваю.

— Мы собираемся играть у стенки. В «Раллио». Будешь с нами?

Я смотрю на Мэгги, у нее вид такой, будто ее ударило током. Не верит. Я и сам не верю. Что-то тут не то. Как-то это подозрительно. Но очень уж мне хочется к Мартине — я ведь теперь могу ей показать, как тискаются. И вообще, если мы будем парой, мне придется помириться с ее лучшей подругой.

— Ну, ты как, идешь? — спрашивает Бридж.

— Да, сейчас. — Пытаюсь изображать спокойствие.

— Погоди-ка, — говорит Шейла и подходит к Бридж. Они о чем-то перешептываются, хихикают.

Мэгги подходит ко мне сзади, дергает за штаны.

— Лучше не ходи, — шепчет она.

Она уже сто лет мне не говорила ни слова.

Шейла возвращается.

— Мы заранее не договаривались, но мы хотим пойти к Мартине в гараж репетировать новый спектакль. Нам нужен мальчик. Ты как, идешь с нами или нет? — спрашивает она.

Я? Ничего себе! Сбылась моя главная мечта. Я знал, что когда-нибудь так и будет. Спектакль. Мартинин гараж. Мэгги хватает меня за руку.

— Ай-й-й!

Боженька, у нее силищи, как у борца — она так и вдавила все занозы мне в мясо. Лицо — как грозовая туча. Почему она все время думает только о себе? Наверное, просто завидует — она же думала, что теперь это ее друзья. Не видать ей десяти пенсов, как своих ушей.

— А Мартина там будет? — спрашиваю.

Бридж смотрит на меня. Лицо мое горит огнем.

— Будет. Ну, идешь — так иди, — говорит Бридж и уходит.

Я стряхиваю руку Мелкой и шагаю за ними следом.

— Мне сперва нужно забежать домой. А вы давайте к Мартине, там в гараже и встретимся, — говорит Бридж и идет с Ройзин в другую сторону.

Мы с Шейлой направляемся к дому Мартины. Оглядываюсь, вид у Мэгги страшно злющий. Она машет мне рукой: вернись. Я качаю головой.

У дома Мартины Шейла стучит в дверь, а я стою у нее за спиной. После репетиции я уведу Мартину куда-нибудь и покажу ей, как тискаются. И Бридж уже ничего не сможет сказать, потому что я не просто буду членом компании, я буду ее важным членом. Мы с Мартиной будем Королем и Королевой выпускного бала.

— А Мартина дома? — спрашивает Шейла у Мартининой мамы, которая осматривает меня с ног до головы. Чего ей надо? Портрет будет писать? Или на мне какая-нибудь ее тряпка?

— Мартина.