В конце концов я оставил выбор за Рози. И она предпочла шарф, который нам показали первым.

— У меня такое чувство, будто я украла час твоей жизни, — сказала Рози, выходя из магазина.

— Нет-нет, — возразил я. — Это было так увлекательно.

— Ну, если тебе еще захочется развлечься в том же духе, могу предложить то же самое с парой «Маноло Бланик». — По слову «пара» я догадался, что она имеет в виду туфли.

— А у нас есть время? — Мы уже исчерпали лимит, отведенный на визит в отель.

— Шучу, шучу.

Я вздохнул с облегчением. Нам и так следовало поторопиться, чтобы вовремя успеть к Эслерам. Но Рози выразила настойчивое желание переодеться. На станции «Юнион-сквер» был туалет. Рози нырнула в заведение и вышла совершенно преобразившейся.

— Невероятно, — сказал я. — Так быстро.

Рози посмотрела на меня:

— А ты что, так пойдешь?

В ее голосе звучало недовольство.

— Вся моя одежда на мне, — сказал я. — В сумке есть свежая рубашка.

— Покажи.

Я полез в сумку за сменной рубашкой, которую Рози — я уже чувствовал — вряд ли одобрила бы. Тут я вспомнил про подарок Клодии и показал ее рубашку Рози.

— Это подарок от Клодии, — сообщил я. — Есть еще джинсы, если это поможет.

— Уважаю Клодию, — сказала Рози. — Она заработала свой шарф.

— Мы опоздаем.

— Небольшое опоздание не возбраняется.

Исаак и Джуди Эслеры жили в Вильямсбурге. Американская симка в моем телефоне работала без сбоев, и по навигатору мы легко отыскали их дом. Я надеялся, что сорок шесть минут укладываются в границы «небольшого опоздания» по Рози.

— Не забудь, что ты — Остин, — сказала Рози, нажимая кнопку звонка.

Джуди открыла нам дверь. Я прикинул, что ей лет пятьдесят, а ИМТ двадцать шесть. Она говорила с нью-йоркским акцентом и очень переживала, что мы могли заблудиться. Ее муж Исаак был карикатурой на психиатра: на вид лет пятидесяти пяти, коротышка, лысоватый, с черной козлиной бородкой, ИМТ девятнадцать. Он показался мне не таким дружелюбным, как его жена.

Нам предложили мартини. Я помнил, какой эффект оказал на меня этот напиток в процессе подготовки к Ночи Коктейлей, и решил, что ограничусь тремя бокалами. Джуди принесла канапе с какой-то рыбой и стала расспрашивать нас о поездке. Ей хотелось знать, бывали ли мы в Нью-Йорке прежде, какое сейчас время года в Австралии (вопрос, не требующий напряжения ума), планируем ли мы походить по магазинам и по музеям. Все ответы взяла на себя Рози.

— Исаак едет в Чикаго завтра утром, — сказала Джуди. — Расскажи им, что ты там будешь делать.

— Обычная конференция, — буркнул Исаак. Хорошо, что ни мне, ни ему не пришлось много говорить. Женщины вполне справлялись со светской беседой.

Правда, один вопрос он мне все-таки задал, прежде чем мы переместились в столовую:

— Чем ты занимаешься, Остин?

— Остин владеет скобяной лавкой, — сказала Рози. — Очень успешное предприятие.

Джуди подала роскошный ужин — с основным блюдом из лосося; хозяйка уверила Рози в том, что он органический. В самолете я почти ничего не ел, так что сейчас с аппетитом набросился на стряпню Джуди. Исаак открыл бутылки орегонского пино гриджио и щедро пополнял мой бокал. Мы говорили о Нью-Йорке и различиях в политике Австралии и Америки.

— Я так рада, что вы нас навестили, — сказала Джуди. — Хоть немного скрасили наше отсутствие на встрече выпускников. Исаак очень жалел, что не смог приехать.

— Не совсем так, — сказал Исаак. — Возвращаться в прошлое не всегда легко.

Он доел свою рыбу и посмотрел на Рози:

— Ты очень похожа на свою мать. Она была чуть моложе тебя, когда я видел ее в последний раз.

— Мы поженились на следующий день после выпускного бала и сразу переехали сюда, — продолжила Джуди с улыбкой. — Исаак явился на свадьбу в страшном похмелье. Он был большой проказник.

— Думаю, хватит, Джуди, — оборвал ее Исаак. — Все это дела давно минувших дней.

Он уставился на Рози. А Рози уставилась на него.

Джуди забрала пустые тарелки у меня и у Рози. Я решил, что пора действовать, пока все отвлеклись. Встав из-за стола, я взял в одну руку тарелку Исаака, а в другую — тарелку Джуди. Исаак был слишком увлечен игрой в «гляделки» с Рози, чтобы возразить. Я понес тарелки на кухню, попутно сняв пробу с вилки Исаака.

— Думаю, Остин и Рози совершенно обессилели от усталости, — сказала Джуди, когда мы вернулись за стол.

— Так у тебя скобяная лавка, Остин? — Исаак поднялся. — Не можешь уделить мне пять минут и взглянуть на трубы? Возможно, там нужен сантехник, но вдруг это просто шайба разболталась.

— Исаак имеет в виду вентиль, — сказала Джуди, очевидно, забыв о том, что мы с ним родом из одной страны.

Мы с Исааком спустились в подвал. Я был уверен в том, что справлюсь с водопроводом. Во время школьных каникул я только и делал, что раздавал советы такого рода. Но, когда мы оказались на нижней ступеньке лестницы, погас свет. Я не понял, что произошло — может, неполадки в сети?

— Ты в порядке, Дон? — встревоженно произнес Исаак.

— Да, все нормально, — ответил я. — А что случилось?

— Случилось то, что ты откликнулся на имя Дон, Остин.

Мы стояли в темноте. Интересно, существуют ли общепринятые нормы поведения во время допроса психиатром в темном подвале? Очень в этом сомневаюсь.

— Как ты узнал? — спросил я.

— Сразу два неожиданных запроса за месяц из одного и того же университета. Пошарил немного в Интернете. У тебя хорошие партнерши в танцах.

Молчание и темнота сгустились.

— Я знаю ответ на твой вопрос. Но я дал обещание молчать. Если бы речь шла о жизни и смерти или о каком-то серьезном психическом заболевании, я бы изменил свою точку зрения. Но пока я не вижу причин нарушать обещание. Люди, замешанные в этом, крепко подумали, перед тем как принять решение. Ты проделал долгий путь ради моей ДНК и наверняка уже взял пробу, когда относил тарелки. Но я бы предложил тебе не идти на поводу желаний твоей подружки и все тщательно взвесить, прежде чем делать следующий шаг.

Затем Исаак включил свет.

Что-то меня беспокоило, пока мы поднимались по лестнице. На верхней ступеньке я остановился.

— Если ты знал, что мне от тебя нужно, почему же разрешил нам приехать в твой дом?

— Хороший вопрос, — сказал он. — И если уж ты задал его, то, думаю, знаешь и ответ. Я хотел увидеть Рози.

Благодаря грамотно рассчитанному приему снотворного я проснулся ровно в семь часов шесть минут, не испытывая никаких неудобств.