– Я не хочу и не буду унижаться до ответа на этот вопрос, Анна. И Не существует никакого, как ты изволила выразиться, поводка. Но, тем не менее, ты дочь своего отца, и боюсь, что это непреложный факт. А по сему тебе придется научиться жить сообразно с ним. И нравится тебе это или нет, но он делает тебя особенно уязвимой. Проклятие!

Крег сердито прошагал из одного конца комнаты в другой, затем вернулся и теперь снова стоял перед Анной, глядя сверху вниз на ее заплаканное злое лицо.

– Ты думаешь, мне нравится говорить тебе все это? Особенно зная о том, что ты будешь после этого обо мне думать? Но это необходимо сделать, и именно сейчас, когда стало происходить уж слишком много неприятных событий, – он поднял руку, как бы предупреждая сердитый вопрос, который прочел в ее глазах.

– Нет. На этот раз, пожалуйста, выслушай меня до конца, не перебивая. И тогда я предоставлю тебе право делать собственные выводы. И прости меня, если буду груб в своей прямоте, – у меня просто нет другого выхода. Ты когда-нибудь задавала себе вопрос, что такой человек, как Уэбб Карнаган, нашел в тебе? Не считая, конечно, вполне естественного полового влечения. Ты заметила, как он реагировал, когда узнал, а он наверняка должен был узнать, что ты – дочь Ричарда Риардона? Господи, Анна! Да твое лицо выдает тебя, понимаешь? И мне придется поделиться с тобой кое-какой информацией. Информацией настолько конфиденциальной, что я вообще не должен ее разглашать. У Карнагана есть причины – по крайней мере, он так думает – ненавидеть твоего отца. Это долгая история, и я не могу вдаваться во все подробности. Но перед тем как стать артистом, он работал на нас. Так же, как и его жена.

Анна почувствовала, что у нее пересохло в горле, она не могла произнести ни слова. Спокойный голос Крега продолжал звучать у нее в ушах, но лишь часть мозга воспринимала эти слова, в другой же его части с размеренностью метронома пульсировали одни и те же слова: «Ты когда-нибудь задавала себе вопрос, что такой человек, как Уэбб Карнаган, нашел в тебе?»

Крег неумолимо продолжал дальше:

– А потом его жена погибла при выполнении задания, на которое сама вызвалась. Уэбб обвинил в ее гибели твоего отца и оставил Организацию. Пошел в актеры – занялся тем, в чем всегда был хорош!

Казалось, в ее сознании возникли провалы; она не хотела слушать дальше, но какое-то наваждение заставляло ее это делать.

– А как бы иначе он пробился наверх? Несомненно, у него есть талант – искра Божья, кажется, так это называют в журналах. Он пользуется успехом у женщин. Но у него также есть и влиятельные связи за кулисами. Он никогда не говорил тебе о своей сестре? Думаю, что нет. Она замужем за Витторио Джентиле, а он, так уж получилось, является чрезвычайно влиятельной фигурой в той организации, которая в просторечии именуется мафией.

Они находились в конторе Дункана. Крег занял ее на время разговора с Анной, который обещал быть серьезным и очень важным. И сейчас вся эта знакомая обстановка: вытертый до дыр ковер, обычная неразбериха на столе, увенчанная переполненной пепельницей с торчащей в ней трубкой, – вдруг показалась чужой и неуютной.

Прошло несколько долгих мгновений, нарушаемых лишь отдаленным шумом улицы, в течение которых Анна недоверчиво разглядывала Крега.

– Нет, Крег, нет! На этот раз ты и вправду переусердствовал! – она истерически захохотала, чуть не поперхнувшись собственным смехом. – Неужели ты рассчитывал, что я на самом деле поверю, что Уэбб, Уэбб! – мафиози? Только лишь потому, что его сестру угораздило выйти замуж за итальянца? Я хочу сказать, что Уэбб сам наполовину итальянец! Он рассказывал мне об этом.

– Как много он рассказывал тебе, Анна? Черт, неужели ты думаешь, я сам не понимаю, какими напыщенными должны тебе казаться мои слова? И все же я обязан был сказать тебе это. Я сознательно принял на себя эту ответственность, Анна, несмотря на то, что… а впрочем, неважно. Важно лишь то, что тебе необходимо быть очень осторожной. Я не обвиняю Уэбба Карнагана в открытых связях с мафией. Я только предупреждаю тебя о том, что он имеет причины – или думает, что имеет – ненавидеть твоего отца и все, что с ним связано! Он не может повредить Ричарду Риардону, но он может вовлечь дочь Риардона в… короче, он может сделать тебе отвратительную рекламу. Он может столкнуть тебя с такими людьми и такими вещами, которые повредят не только твоему отцу, но и многим-многим другим. И он может очень сильно навредить тебе, Анна! Неужели ты этого не понимаешь? Как долго ты собираешься упорствовать в своем слепом увлечении, которое, я убежден, разделяют многие другие женщины? Неужели ты собираешься цепляться за него до тех пор, пока ему не надоест или у него не отпадет необходимость использовать тебя? Мне сейчас трудно поверить в то, что ты и та девушка, на которой я когда-то женился и которую любил, – одно и то же лицо! Не верю я и в то, что ты позволишь своему чувству обиды на отца зайти слишком далеко и начнешь сознательно разрушать созданное им за все эти долгие годы; Это несгибаемый и честный человек, который посвятил всю жизнь защите и отстаиванию интересов своей страны. И независимо от того, что ты о нем думаешь или что твои друзья пытаются тебе внушить, – он действительно честно выполнял свою работу!

Анна порывалась что-то сказать, но Крег, уже не скрывая своей злости, безжалостно перебил ее.

– Я не могу понять до конца, что ты за человек, Анна! То ли ты просто строптивый ребенок, то ли искренне заблуждаешься? Я даже не знаю, зачем беру на себя труд объяснять тебе все эти вещи, или чего ради я должен пытаться защитить тебя от твоей же собственной глупости. Видишь ли, ты сейчас находишься в чрезвычайно уязвимом положении, а люди, подобные Барнсу, просто так не сдаются.

Крег яростно потер подбородок, его серые глаза горели.

– Анна, ты находишься в самом центре омерзительного клубка интриг, который может стать еще более запутанным. Мы пока не докопались до глубинных причин этой утечки информации в прессу, а также не выяснили, что на самом деле произошло с Виолеттой и почему!

– Но ты же сказал, что это были… грабители! – прошептала она.

– Я помню, что я тебе сказал! Я вообще говорю тебе слишком много. Я и контору Дункана выбрал для встречи с тобой потому, что уверен, она не прослушивается. Анна, я не хотел пугать тебя, но если это единственный способ заставить тебя рассуждать здраво… Ты хоть понимаешь, что если смерть Виолетты была убийством, то кое-кто может думать, что ты знаешь больше, чем это есть на самом деле? Что она доверилась тебе? И что существуют люди, которые хотели найти тебя, а вместо этого нашли ее? Анна, тебя могут похитить, могут… В общем, тебе может угрожать настоящая, самая настоящая опасность. И не дай своему недавнему увлечению кинобизнесом ослепить тебя, увести от реальности. Это не шоу на экране, где роли исполняют актеры. Это жизнь. И самое худшее в ней то, моя милая, что ты не сможешь отличить хороших дядь от плохих, – побледнев, Анна молчала, и он продолжал внезапно посуровевшим голосом: – Почему бы тебе не вернуться домой? Вернись в Штаты – это твоя страна. Ты теперь модель международного класса и сможешь найти работу в Нью-Йорке или любом другом месте – было бы желание. Но там ты, по крайней мере, будешь в большей безопасности. И вдали от всей этой грязи!