— Я почти нигде не была. Когда-то ездила с классом в Нью-Йорк. Мои тетя и дядя предпочитали сидеть дома.

— Так где бы вы хотели побывать?

— Не знаю. Может, в Европе когда-нибудь.

— А еще? Никогда об этом не задумывались? — Он взболтнул вино в бокале. — Что вы думаете о Флориде?

— Думаю, там тепло. Судя по фотографиям, там красиво.

— Слышали когда-нибудь о Флорида-Кис? Ки-Аарго? Ки-Уэст?

— Это на краю полуострова Флорида. Где-то в океане, да?

Тут вмешалась Джолин:

— Хватит тебе, Маршалл. Не мучай девочку. Переходи прямо к делу, скажи ей. — Она отложила половник и уставилась на мужа. — У Маршалла для вас небольшой сюрприз. Давай, дорогой.

— У нас есть друг, у которого есть небольшой островок между Марафоном и Ки-Уэст. Там нет больше строений, кроме его дома. И добраться туда можно только на катере. Остров очень красивый и уединенный, с собственным прекрасным пляжем.

— И все эти туристы тебе не надоедают, — добавила Джолин.

— Там очень тихо. Только шум волн и крик чаек. Как бы там ни было, а он может одолжить его нам на пару недель после Дня благодарения. А поскольку компания порядочно задолжала мне отпуск, то я подумал…

— Кх! — напомнила о себе Джолин.

— Да, дорогая. Мы подумали, что можно было бы приятно провести там время. Немного покоя и тишины, чтобы набраться сил и отдохнуть от назойливой толпы. Ни тебе пробок, ни телевидения. Что скажете?

Ханна не знала, что ответить. Роды у нее были не за горами, а тут Маршалл хочет, чтобы они все куда-нибудь поехали. Причем так неожиданно… Вдруг ей вспомнились их ночные вылазки в сад — Джолин что-то твердила об опасности, об ужасной надвигающейся опасности, предупреждала, что нужно быть начеку. Как она там говорила?.. «Мы должны быть готовы уйти» — или что-то в этом роде. От кого они убегали?

Словно почувствовав ее сомнения, Маршалл мягко произнес:

— Конечно, надо еще спросить у доктора Йохансона, не повредит ли это ребенку. Без его официального разрешения мы никуда не поедем. Так что не торопитесь с ответом, Ханна. Просто обдумайте наше предложение.

Он сменил тему разговора и до конца ужина рассказывал о предложенном законопроекте, от которого будут плакать все страховые компании. Джолин иногда перебивала его, чтобы пропеть дифирамбы красоте осенних деревьев.

Ханна послушно попробовала немного яблочного криспа[23], затем отодвинула от себя тарелку с десертом.

Что-то у нее аппетит пропал.

Ханна ничуть не удивилась, когда на еженедельном осмотре доктор Йохансон заявил, что ее здоровье значительно улучшилось.

Какие бы ни наблюдались у нее проблемы с гипертонией — все исчезли! Кровяное давление — в норме! Анализ мочи — ни следа протеина! Опухлость на руках и лодыжках — спала! Все симптомы преэклампсии ушли.

— Вы следовали моим советам — и вот результат, — бодро произнес доктор Йохансон и кивнул, как бы похвалив себя. —

Ваши дела настолько улучшились, что я не вижу причин запретить вам полет во Флориду.

У Джолин загорелись глаза, и она с чрезмерным девчачьим восторгом захлопала в ладоши. Доктор Йохансон предостерегающе поднял руку.

— Тем не менее… Вы понимаете, что мне бы не хотелось, чтобы вы занимались серфингом в океане или глубоководными погружениями. С другой стороны, поездка может пойти вам на пользу, если вы отдохнете под пальмами и постараетесь не находиться подолгу на солнце. Поэтому перестаньте зря волноваться и смело отправляйтесь во Флориду.

Ханна не поддалась искушению ответить, что главная причина ее нежелания подышать морским воздухом кроется в том, что ей просто не хочется куда бы то ни было ехать. Она уже начала задыхаться от полной запретов и советов жизни с Витфилдами. Девушка могла себе представить, какой станет эта жизнь, останься она одна с этими людьми на необитаемом отдаленном острове, вне зависимости от того, есть ли там частный пляж или нет.

Второй причиной отсутствия в ее глазах радости был сам доктор Йохансон. Несколько месяцев его диагноз и требования от нее соблюдения постельного режима удивительным образом совпали с желанием Джолин ограничить ее передвижения. А теперь, когда Витфилдам ни с того ни с сего захотелось вдруг отправиться в многодневное путешествие неизвестно куда, он спокойно отпускает ее вместе с ними на все четыре стороны. Как же удобно для Джолин меняются его диагнозы, если не сказать большего!

— Будет так весело, — не унималась Джолин. — Я жду не дождусь, когда расскажу об этом Маршаллу, чтобы мы могли начать приготовления к отъезду.

— Позвоните ему сейчас. Можете воспользоваться моим телефоном, — с сияющей улыбкой предложил доктор, подвигая к ней стоящий на столе телефон.

— О, спасибо, не стоит. Не хочу мешать вашей консультации с Ханной. Я позвоню из приемной.

Она уже открыла дверь кабинета, когда доктор Йохансон сказал ей:

— Спросите у Маршалла, найдется ли комнатка и для меня. Я ведь тоже еду, да? Будем вместе сидеть на песочке. — Он озорно подмигнул Ханне.

Насколько же тепло и отзывчиво они друг с другом общаются, поймала себя на мысли Ханна. Прямо как в тот день, когда она случайно застала их за рассмотрением сонограммы. Это точно не были типичные отношения между доктором и пациентом.

Тут Ханна поняла, что, раздумывая обо всех этих совпадениях и отношениях, не слышит, как доктор говорит ей о дыхательных и расслабляющих упражнениях, которые она должна начать делать. Они облегчат ей роды и уменьшат боль, насколько это возможно… А знала ли она, что музыка тоже в этом помогает? Да, она успокаивает и заставляет расслабиться — разве Шекспир об этом не говорил? — поэтому было бы разумным с ее стороны определиться с мелодиями, которые будут звучать во время родов, с ее «родовой музыкой», и начать слушать их уже сейчас…

Ханна пыталась сосредоточиться на его словах, но никак не могла выбросить из головы мысль о том, что ей мало что известно об этом человеке. Она даже не могла сказать, какой он национальности. Дипломы на стене его кабинета свидетельствовали о том, что он учился за границей. Тогда в марте, когда Летиция Грин — или как там ее — порекомендовала его, Ханне казалось, что он был официальным врачом «Партнерства ради Жизни». Она никогда раньше в этом не сомневалась. Теперь Ханна спрашивала себя, куда эти рекомендации могут завести ее. Она вспомнила об отце Джимми. Интересно, удалось ли ему узнать что-нибудь о Йохан соне?

— Официально подтверждаю, что здоровье мисс Ханны Мэннинг вновь первого класса, — заявил доктор, когда вошел с ней в приемную.

Джолин была вне себя от радости: