Всего этого могло бы не быть, если бы она не сдалась после смерти отца…

Я встаю с кровати, одеваюсь и замираю так посреди комнаты. И куда мне сейчас идти? Где мне искать адвоката? И самое главное — где мне искать Антона???

Он не сказал, в каком участке находится, в какой суд его повезут…

Черт…

Под толстовкой проступает испарина. У меня нет другого выхода, кроме как ехать к Коршуну. Общественный транспорт еще не работает, поэтому я вызываю такси через приложение. Засовываю в задний карман джинс бумажник, вешаю на плечо рюкзак и выхожу из комнаты. Я прохожу мимо кухни, в которой пьют мать и отчим, незамеченный ими. У них сейчас дела поинтереснее. Натягиваю куртку, обуваю кроссовки и спускаюсь к ожидающему меня желтому авто.

Я не видел Коршуна больше года. Нет больше надобности ремонтировать его угнанные тачки, я окончил курсы программирования и могу теперь делать сайты. Я и раньше мог, но без формальной бумажки с печатью и подписью никто не хотел меня нанимать.

В ангаре Коршуна подозрительно не горит свет, хотя ночь — это самое активное время в нем. Именно по ночам пригоняются новые тачки и делается их тюнинг. Несколько раз громко стучу в железную дверь. В ответ мне лишь карканье вороны.

«Дурной знак», вдруг проскальзывает в голове мысль, и я тут же тороплюсь отогнать ее обратно.

Снова стучу и снова тишина. Неужели Коршуна нет? Или прячется?

— Это Соболь, есть кто внутри? — мой голос громким эхом рассекает воздух.

В ответ я снова слышу карканье вороны, что заставляет неприятное предчувствие шевелиться в груди с новой силой. Я уже собираюсь развернуться и пойти в сторону остановки общественного транспорта, как вдруг дверь ангара щелкает и слегка приоткрывается.

Так я и знал. Затаился, как последнее ссыкло.

Я проскальзываю внтурь и дверь тут же закрывается с помощью магнитного замка. Свет нигде не горит и внутри, поэтому я достаю из кармана телефон и включаю фонарик. Иду по памяти туда, где должна находиться каморка Коршуна, гордо именуемая кабинетом. Не успеваю дойти до наглухо закрытой двери, как она сама открывается и выглядывает голова одного из шестерок Коршуна.

— Заходи, — раскрывает дверь пошире.

В помещении стоит сизый дым от сигарет, и глубокий вдох отдается мне резью в легких. Коршун сидит за столом с компьютером и делает нервные лихорадочные затяжки. Его глаза блестят нездоровым блеском и бегают по комнате.

— Привет, — первый здороваюсь, но не протягиваю Коршуну руку. — Мне звонил Антон, говорил про задержание. Тебе известно, где точно он находится?

— Антон же не сдаст меня? — задает мне встречный вопрос и снова судорожно затягивается сигаретой.

— Эээ, слушай, я вообще не в теме, что произошло. Мне позвонил Антон и попросил найти адвоката.

Коршун кивает головой.

— Да, их повязали на угнанной тачке. Будет уголовное дело.

— Ты знаешь, в каком именно они участке? Как мне вообще найти Антона и прислать к нему адвоката? Его будут допрашивать.

— А что он будет говорить на допросе?

Коршун как будто не слышит моих вопросов. Я у него одно спрашиваю, а он у меня другое.

— Откуда я знаю, что он будет говорить на допросе? — меня пронимает злость.

— Ну он тебе не говорил? Какие показания он собирается давать?

— Без понятия. Но чтобы допрос прошел, как можно лучше, необходим нормальный адвокат.

Коршун быстро кивает.

— У меня есть один знакомый. Не знаю, насколько он крут, но точно лучше, чем бесплатный государственный. Запиши номер.

Коршун диктует цифры, и я звоню.

А дальше — как страшный сон. Адвокат приезжает быстро. Я снимаю в банкомате с карточки почти все деньги, что у меня есть, и отдаю адвокату. Мы вроде бы подписываем какой-то договор, но я его даже не читаю. Затем адвокат едет к Антону. Брат отказался давать показания без своего адвоката.

Время тянется мучительно долго. Уже почти близится к пяти часам вечера, когда мне звонит защитник и говорит, что Антона повезли в суд на избрание меры пресечения. Я еду туда же. Суды у нас в основном открытые, поэтому я прохожу без проблем и поднимаюсь к нужному залу.

Адвокат рассказал мне, что Антон пошел по пути отрицания своей причастности к угону машины, но при этом заключил сделку со следствием и сдал с потрохами Коршуна и всю его шайку угонщиков. Если к Коршуну еще не приехали менты, то приедут очень скоро.

За весь день я не засунул в рот ни крошки и сейчас еле стою на ногах в ожидании, когда начнут запускать в зал судебного заседания. Но даже в таком полуобморочном состоянии флешбэки накрывают меня, словно цунами.

Это тот же самый суд, в котором судили убийц моего отца. Я помню здесь все: длинные коридоры, потертый ламинат, серые стены, туалет, в котором не было горячей воды в раковине. Помню, как так же стоял с матерью у зала заседания и ждал, когда разрешат пройти на слушания. Помню, как перед появлением судьи делали громкое объявление о том, что нельзя снимать его лицо.

Дверь в зал заседания распахивается, и я выныриваю из воспоминаний. Закинув рюкзак на плечо, прохожу и сажусь на первую свободную скамейку. Здесь нет никого, кроме меня и работников суда.

Через несколько минут появляется Антон. При виде брата я подскакиваю со скамейки и порываюсь к нему подбежать, но тут же торможу, когда вижу, что он в наручниках, а его сопровождает конвой. С Антоном еще двое из группы Коршуна.

Брат ловит мой взгляд, удерживает его с секунду, а затем стыдливо отворачивается. Их заводят в клетку, будто опасных преступников. Только я опускаюсь обратно на скамейку, как раздается громкий голос:

— Прошу всех встать!

И это еще один флешбэк в прошлое. Точно так же объявляли появление судьи, когда шел процесс над убийцами отца. Я поднимаюсь на ноги и перевожу взор на дверь, из которой выйдет служитель Фемиды. Она тут же распахивается, и появляется мужчина в черной мантии, а у меня моментально из легких весь воздух вышибает.

Темно-русые волосы с легкой проседью, гладко выбритое лицо с небольшим количество морщин, но я все равно узнаю его с первого взгляда. Георгий Рузманов. Человек, который за взятку оправдал убийц моего отца.

Я не свожу с судьи ошарашенного взгляда на протяжении всего процесса. Под одеждой выступает холодный пот, в ушах гудит. А в какой-то момент я начинаю сдавленно смеяться, вызывая недовольство сотрудников суда.

— Молодой человек, успокойтесь, — тихо приказывает мне молодой парень в полицейской форме. — Вы мешаете.

Но мой смех становится только громче, и вот он уже перекрывает голос судьи. Георгий Рузманов на секунду замолкает и впивается в меня серо-голубыми глазами.

Я продолжаю смеяться. Еще громче и громче.