Хромов молчал, видно было, что он борется с собой.

— Говорите же. У вас есть шанс обрести помощника.

— Вас?

— Хотя бы. Вдвоем мы сумеем узнать больше.

— Хорошо, — сдался Хромов. — Мне действительно не по себе! Я… не сплю ночами, постоянно думаю о Яне, ее ужасной смерти. Соседке она говорила, что весной собирается делать ремонт, а в магазине предупредила о своем временном отсутствии: якобы ремонтом будет заниматься сейчас, а потом поедет отдыхать.

— Передумала, значит.

— Яна была не из тех, кто меняет решения, — криво улыбнулся Хромов. — И не из тех, кто делится планами. Здесь есть какая-то тайна. Я перерыл все вещи в квартире, ничего особенного не обнаружил, кроме… — он вскочил, достал из спортивной сумки книгу и протянул ее сыщику, — …вот этого!

— «Египетский крест», — вслух прочитал название Всеслав, быстро пролистал. — Исторические исследования, археологические находки. Чем она вас заинтересовала?

— Понимаете… в магазине Яны такие же книги стоят в каждом отделе, рядами. Они бросаются в глаза. А эта книга лежала в спальне, на полке.

— Ну и что? Яна могла принести книгу домой. Она увлекалась Древним Египтом?

— Не замечал. В последний год нашей совместной жизни у нее проснулась страсть к чтению, она «глотала» все подряд, без разбора.

— Так что вас удивляет?

— Сам не могу объяснить, — вздохнул Хромов. — Я пробовал читать эту книгу… скукотища, куча непонятных слов, каких-то исторических выкладок… в общем, не осилил. Но на одном листе, посмотрите… — он назвал номер страницы. — Видите надпись карандашом?

— Ра, — прочитал сыщик. — Бог солнца у древних египтян.

— Думаю, это Яна написала. Два раза одно и то же.

Смирнов поднял голову, он ничего не мог сообразить.

— Написала? Зачем?

— Вот! — обрадовался Хромов. — В том-то и дело! Значит, она вкладывала в это слово какой-то смысл. Оно ее чем-то поразило… и в непроизвольном порыве она выразила свое впечатление. Ра! Заострила внимание, чтобы мелькнувшая мысль не исчезла, не затерялась среди других.

— Что ее могло привлечь?

— Если бы догадаться! Я плохо знал Яну… и теперь этого уже не исправишь. Я даже съездил в Старицу, поговорил с ее дальней родней. Хотел понять, о чем Яна думала, какие планы строила. Оказывается, она года два назад побывала в Рыбном — в деревне, где прошло ее детство.

И Хромов подробно рассказал, как бродил по окраинам Старицы, по берегу Волги, как посетил в Рыбном семейство Драгиных…

Процедура кремации удручающе повлияла на Киселева. Он нервно моргал, дергался и был бледен как полотно.

— Идемте на улицу, — прошептал ему на ухо Всеслав. — А то упадете в обморок, возись с вами потом.

Молодой человек послушно позволил вывести себя на воздух. С белесого неба медленно опускались вниз снежинки, расчищенная дорога блестела.

Несколько человек, которые пришли проводить в последний путь Веронику Грушину, не торопились расходиться. Их было немного — две женщины из общежития, переодетый сотрудник полиции и распорядитель похорон. Они стояли поодаль, исподтишка рассматривая друг друга, Стаса и сыщика.

— Надо рассчитаться с ним, — показал на распорядителя Стас. — Сделал все, как положено. — Он перевел взгляд на переодетого сотрудника полиции. — А это кто?

— Оперативник. Идет следствие, он изучает обстановку. Обычная практика.

— Вы уверены?

— Да.

— И что теперь? Поминки? Я не собираюсь устраивать дурацкое застолье.

— Но таков ритуал.

— Это выше моих сил, — простонал Киселев. Он минуту поколебался и направился к заплаканным дамам, протянул деньги. — Вот, помяните Веронику. Помяните…

С теми же словами он подошел к мужчинам — оперативник повернулся и поспешил к воротам, а сотрудник ритуальной службы взял положенную сумму, перебросился парой слов со Стасом. Он привык к мрачному зрелищу кремации, к горю людскому и давно относился к скорбной процедуре как к источнику дохода.

На Стасе лица не было, когда он вернулся к сыщику, пробормотал:

— Какое равнодушие! Неужели человек способен так очерстветь?

— Это его способ защиты от стресса, — вступился за распорядителя Смирнов. — Врач не может страдать с каждым больным, гробовщик не должен оплакивать каждого покойника, иначе им самим не выжить.

Стас обреченно кивнул. Он был растерян, подавлен… и не знал, что ему теперь делать.

— Отвезти вас домой? — спросил Всеслав.

Молодой человек послушно сел в машину. Всю дорогу он молчал. Когда «Мазда» Смирнова притормозила у подъезда, Стас продолжал сидеть, глядя перед собой остановившимся взглядом.

— Меня ждет такой же конец… — прошептал он.

— Пожалуй, вам стоит развеяться. Почитайте что-нибудь, посмотрите интересный фильм! Съездите с друзьями за город, покатайтесь на лыжах.

— Нет, спасибо, — отказался Киселев. — От судьбы не убежишь. И друзей у меня нет… одни приятели.

— Что вы каркаете, как ворона? Будьте мужчиной!

Сыщика коробило малодушие Стаса, его апатия, которая сменила страх. Он считал, клиенту лучше оставаться в Москве, под присмотром. Но, глядя на панику, охватившую парня, затем на полную прострацию, в которую тот погружался, изменил свое мнение. Пусть поедет на природу, в другую обстановку, где ничто не будет напоминать ему…

— Вы хотите избавиться от меня? Услать с глаз долой? Снять с себя ответственность, да? — перебил его размышления негодующий голос Киселева. — Я вас раскусил, мистер Шерлок Холмс! Вы решили умыть руки, потому что не знаете, как действовать.

— Это мне уже нравится, — обрадовался Всеслав. — Кричите, Стас, вопите и ругайтесь! Только, ради бога, не сидите как кукла и не служите по себе панихиду.

— Я никуда не поеду. Я… не собираюсь быть затворником! Завтра же пойду на работу и вообще… буду жить, как жил.

Его решимость таяла с каждым словом, последнюю фразу он произнес чуть слышно.

— Рад за вас, — подбадривая, похлопал его по плечу сыщик. — Вам нечего бояться. Сила проклятия — в том страхе, который оно вызывает. Кстати, «Алая маска» не убивает мужчин: до сих пор на их счету нет ни одной жертвы мужского пола.

— Правда?

— Судя по полицейским сводкам, да.

— Вы меня успокоили, — скривился Стас. — Немного.

Тут Смирнову пришла в голову мысль проверить кое-что.

— Послушайте, Стас, вы правы, нечего киснуть дома. Отправляйтесь-ка в свой банк, трудитесь, отвлекитесь от мыслей о смерти, о Молохе, злых чарах и прочей чертовщине. Вы же современный человек, воспитанный на материалистических принципах! Откуда у вас эти суеверия? Только не берите отцовскую машину, с притупленной реакцией и рассеянным вниманием за руль садиться опасно. Пользуйтесь общественным транспортом. Вы что предпочитаете?