потом обсуждения искусства, еды, кино. Невинные вопросы уступают место личным. В последние несколько месяцев вклиниваются в диалог фразы, которые можно толковать двояко. И вот уже взаимные сожаления о том, что не провести пару вечеров вместе в Париже. Превозмогая злость и боль, листаю дальше. Нет никакой конкретики, но достаточно для фантазий воспалённого мозга. Несколько раз чуть не бросил телефон в стену, пока не добрался до последнего месяца. У них тоже трёхнедельная разлука. Даже сравнивать не хочется старательно сочинённые вирши, отправленные этому галстуку, с предназначенными мне телеграфными репликами.

И вот он приглашает её в ресторан. Через два дня. С отметкой из «Гугл-карт» и временем. Спасибо, родной. Ты очень упростил мою жизнь. Дальше действовать буду я.

* * *

Стоит ли выпить перед дракой? Иногда трезвость мышления и сохранение реакции важнее излишней отваги и повышенной терпимости к боли. Для себя я ответил на этот вопрос давно: если соперник сильнее или давит страх – выпить можно. В остальных случаях точно не стоит.

Я не боялся, а в силе офисного галстука сомневался. Злость заряжала меня не хуже алкоголя. Выпить всегда успеем, сегодня надо работать.

Отвёл внука к соседке, её сын помладше моего бойца. Иногда мы с ней выручали друг друга, если надо отлучиться. Оделся попроще, избегая всего, что может сковать движения. Вызвал такси. Волнение не парализовало. Это предвкушение, ускоряющее шаг. Попросил остановиться в ста метрах от ресторана и подождать десять минут. Я подобрался поближе: сидят вдвоём. Рядом. Слащавый, набриолиненный широко улыбается, почти обнимает её. Коллеги могли бы располагаться напротив друг друга. Местечко просторное, между столиками широкие проходы – это важно.

Не смогу вспомнить цвет стен в заведении, стоял ли в зале банальный аквариум с рыбками. Моё внимание выхватывало только то, что важно для операции. Инициатива за мной, сценарий определён. Предложить выйти из помещения? Бить сразу или поговорить? Чем бить, с какой силой? Ответы нашёл, пока ехал в такси. Проблема обманутого мужа в том, что он проиграл до начала боя, ведь его уже обманули. И, если ещё оппонент подберётся языкастый, он же может и словом добить, а я не король стендапа, остроумные ответы всегда приходят в голову с большим запозданием. Поэтому я хотел исключить любую возможность оказаться идиотом дважды, одного раза вполне достаточно. Я готов предстать сумасшедшим, убийцей, яростным, но только не посмешищем.

Ещё раз посмотрел с улицы внутрь. Он приобнял её. Человек – существо сомневающееся, в последний момент мелькнула предательская мысль: я не видел её измены, только подсмотрел переписку в мессенджере. Эти сообщения можно интерпретировать по-разному, никаких доказательств у меня нет. Если я ошибаюсь, это может навредить её работе. Он снова улыбнулся широко, она смеялась от души. Смотрели друг другу в глаза, находясь на преступно близком расстоянии, что-то щёлкнуло в моей голове. Началось!

Ручка входной двери в форме шара удобно легла в ладонь. Рванул на себя, выпустив на свободу звуки приятной спокойной мелодии и гул бормочущих посетителей. Навстречу вышла девушка со стандартным «Вам столик на одного?», но инстинктивно отшатнулась, разглядев во мне опасность. Я шёл прямо, готовый просочиться сквозь неё.

Жена заметила, когда я прорвался на ударную дистанцию. Он успел поднять глаза, улыбка сбежала с лица. Сидел на удобной высоте, чтобы атаковать его ногой, не останавливаясь. Я поднял колено, потянул на себя носок, пятка полетела в сторону пиджака. Никогда не любил драться ногами, но так бить по сидящему гораздо удобнее. Надо отдать набриолиненному должное, реакция неплохая, находясь в неудобном положении, он успел немного отклониться в сторону, удар пришёлся не в грудь, как я ожидал, а в область правого плеча. Это не спасло его от падения со стула. Потом про себя благодарил его, ведь, попади я в цель, он вполне мог стукнуться затылком о каменный пол. О таком надо думать заранее, но в озлобленном состоянии просчёты случаются.

Он попытался быстро встать. Несколько хороших с правой, и я слышу лепет о пощаде. Кровь на его белой рубашке смотрелась революционно.

Это в фильмах драки длятся долго, мне потребовалось не больше десяти секунд на несколько ударов и наставление слащавому, чтобы я больше не видел его рядом с женой. Ко мне никто не подбежал, чтобы остановить избиение. Супруга кричала что-то нечленораздельное. Я её взял за руку и повёл к выходу, услышал подобие каких-то требований. Ещё не перестроившимся на мирный лад голосом воина прорычал: если ничего не разбито, то и не хрен на пути стоять. Потащил жену за локоть к ожидавшему такси. Она плакала.

– Что ты наделал?

– Ничего особенного.

– Сволочь. Не хочу с тобой разговаривать.

– А я и не настаиваю.

– Отпусти меня.

Шла рядом, всхлипывая. В машине сокрушалась фразами, которые не требовали ответа. Войдя в квартиру, она посмотрела на меня так, будто хотела убить.

– Ты будешь избивать всех моих коллег?

– То, что я видел, – это не работа.

– Ненавижу!

– А я тебя люблю. И никому не отдам.

– Я похожа на вещь, которую можно отдать, забрать?

– Нет, ты не вещь, но и я не похож на того, кто отдаст счастье без боя.

– Может, дома закроешь меня?

– Не надо всё ставить с ног на голову. Вы явно не работу обсуждали.

– Пещерный человек.

Она ушла спать. Никогда ещё не видела мою животную решимость, представшую перед ней этим вечером. Я лёг на кухне, ожидая всего: и развода, и требования покинуть дом. Всё это я предполагал, но не спешил вырабатывать дальнейший план действий. Сегодня я поступил правильно. А завтра ещё не настало.

Новый дорогой кухонный угловой диванчик оказался не таким удобным, как его потрепанный предшественник. Или это всего лишь тактичное напоминание от мебели о том, что за двадцать лет я не постройнел…

Две недели она меня игнорировала. Мы жили как разругавшиеся соседи по коммуналке. Потом начали перебрасываться словами о ничего не значащих бытовых мелочах, что купить в магазине, где прибить пару гвоздей. Через месяц возобновились обычные разговоры. Спустя три-четыре месяца секс, скромные походы в ресторан или театр. Прошло больше года, прежде чем она вспомнила ту ситуацию за чашкой чая. Она влюбилась и приблизилась к черте. Моё вторжение помешало измене. Всё-таки план, может быть, и не выглядел идеально выверенным, но сработал. За счастье надо сражаться.

Глава XI. Круг замкнулся

* * *

Внуку исполнилось четыре, забирать его англичане не торопились. Мы с ним провели три чудесных года, по трудовым будням я не скучал. Его родители