Зазвонил телефон. Криди снял трубку:

– Докладывай.

Молодой агент, с трудом переводя дыхание, сказал:

– Сэр, ни одно подслушивающее устройства в Дозорном доме не работает.

Криди швырнул трубку.

Забавно, но сцена в его новом триллере, над которым он сейчас работал, странным образом совпадала с тем, что в данный момент происходило в Айдахо. Два способных и опытных разведчика пытаются перехитрить друг друга.

События, связанные с Ласситером, всегда были пищей для романов Криди.

Вот только теперь Криди необходимо самому прожить эту сцену – выполнить приказ Гувера.

А в последнее время Криди все больше и больше хотелось сидеть в своем кресле и писать.

Криди уставился на машинку, сознавая, что выбора у него нет.

Он грохнул по столу кулаком и пробормотал:

– Гребаный Ласситер…

Просто напиши это на бумаге, а дальше мы посмотрим, что с этим делать.

Максвелл Перкинс[27]

Мэри протянула Гектору его кофе и сказала: – Ты правда думаешь, что сейчас нужно ехать в аэропорт, Лассо? Ты же говорил, что происходят разные… плохие вещи.

Гектор кивнул:

– Правда, но все, похоже, направлено против меня… ну, и слегка против Ханны тоже. Думаю, тебе здесь ничего не грозит. К тому же я скоро вернусь.

Он никак не мог встретиться с Мэри глазами. Все вспоминал, как она хвасталась, что пристрелила Хема. Он уже в это не верил, вернее, думал, что не верит, но сама мысль, что она такое сказала…

Гектор опустил дубликат ключа от комнаты с документами в карман. Другой ключ положил на полочку в кухне, как раз туда, где его нашел Хем в то проклятое утро. У Гектора было ощущение, что он слегка поворачивает нож в ране. Но Мэри никак не прореагировала, даже если и поняла намек на то, что спрятала ключ на самом видном месте. И хранение ключа в таком доступном месте естественно облегчит задачу Криди или Полсона, пожелай те заполучить уже подпорченные рукописи Хемингуэя… и заодно наткнуться на рассказ Ласситера, подделку под Хемингуэя, например.

– Очень важно, – заметил Гектор, – чтобы ты никогда больше не позволяла этому ублюдку смешивать твои коктейли, дорогая. Чтобы Ричард уже не смог так тебя отравить, как в прошлый раз.

– Да нет… – Мэри покачала головой.

По наущению Гектора она возмущалась всем происшедшим. Гектор не просветил ее достаточно для того, чтобы как следует разобраться. И все же плохие вещи творились вокруг нее… она не вполне осознавала, что именно, потому что все было странно и скрытно. Она понимала, что ей нужен союзник, она нуждалась в помощи Ласситера. Но Мэри ненавидела свою от него зависимость.

Гектор наклонился и поцеловал ее в макушку:

– Ты только меня послушайся, лапочка. Доверься мне, Мэри, – сегодня тот самый день, когда мы сможем все повернуть против этих ублюдков.

Мэри подняла брови:

– Кто эти ублюдки, Лассо?

Он решил рискнуть:

– Они разные, но в основном ФБР.

Гектор придерживал руку Ханны, когда она осторожно, пятясь, садилась в его синюю «белэр». Они направлялись в аэропорт Кетчума.

Ханна печально сказала:

– Вы не поверите, но всего год назад я была настоящей спортсменкой. – Она еще раз пожалела, что Гектор не мог видеть ее в хорошей форме. Глупо было воображать себя женщиной Гектора, которая участвует в его творчестве в качестве любовницы, но она никак не могла отделаться от этих мыслей. Он был куда лучше, более настоящим, чем Ричард. И в ее теперешнем физическом состоянии? Разве она могла понравиться Гектору?

– Я догадываюсь, – сказал Гектор, – это осталось. Пройдет совсем немного времени, и вы будете прежней.

Шел дождь, и Гектор прибавил скорости дворникам. Они направлялись в Хейли, чтобы встретить друга Ласситера – копа-ирландца в отставке, которого Ласситер встретил в Европе столько лет назад, что и считать не хочется.

– Значит, вы с Мэри много болтали, пока я писал. Какие-нибудь откровения? – спросил Гектор.

– Мэри сомневается в мотивах Ричарда, – сказала Ханна. – Очень сомневается.

Гектор быстро взглянул на нее:

– Почему? Что такого сделал Дик, чтобы вызвать подозрения?

– Получается, что Ричард делал вещи, о которых я даже не подозревала – ужасные вещи. – Гектор поднял брови. – Он запросил отчет патологоанатома. Говорил с работниками морга.

Он взглянул в зеркало заднего вида и закусил губу:

– Эти отчеты патологоанатомов… они касались смерти Хема?

Она кивнула.

– А работником морга был человек, который готовил Хема к погребению?

Зачем это было нужно Ричарду?

– Мэри тоже хотела бы это знать, – сказала Ханна.

Он протянул руку через сиденье и сжал ее ладонь, затем вернул ее на руль и снова посмотрел в зеркало заднего вида:

– А что об этом знает Ханна?

Ханна вздохнула. Ричард поставил все, включая их совместную жизнь, какой бы она ни была, на свою патологическую теорию и ее значение для его карьеры. Но она доверяла Гектору, поэтому сказала:

– У Ричарда есть эта безумная теория.

– Насчет смерти Хема? – спросил Гектор.

– Это очень важно для его карьеры, – сказала Ханна. – Я не могу вам рассказать, вдруг…

– Что? Расскажу кому-то еще? Никогда. Теперь просветите меня насчет теории Ричарда, Ханна.

Она поколебалась, потом сказала:

– Ричард думает, что Мэри убила Папу.

Милостивый боже. Снова об этом. Один бог ведает, какую окончательную цель преследует Ричард – и Криди, – но ведь эта же теория привела в Айдахо Гектора: подозрение, что, возможно, Хем сам в себя не стрелял. Гектор снова мысленно представил себе Мэри на ступеньках, с безумными глазами и наведенным на него ружьем… и ее крик, что она убила Эрнеста.

Гектор кивнул:

– Я бы соврал, если бы сказал, что такие мысли время от времени не приходили мне в голову. Может быть, дело в том, что я пишу детективы и всегда в определенных обстоятельствах ожидаю от людей худшего. Но я об этом думал, когда было время. Что-то в этой стрельбе, в поведении Мэри и в том, что сразу последовало… ну, мне всегда казалось, что там что-то не так. И частично я здесь сейчас потому, что хочу провести побольше времени с Мэри и сделать собственные выводы. Например, забыть об этих диких мыслях раз и навсегда.