Как только кофе был готов, я наполнила свою чашку, а вторую оставила для Джеймсона. Прислонившись спиной к стойке, я позволила кружке согреть руки и задумалась о прошедшей неделе. Мне было трудно представить, какой была моя жизнь до Ямайки. Но я так легко перепрыгнула из одной крайности в другую.

Конечно, были моменты, когда я все еще с трудом вспоминала, что у меня был другой человек, о котором нужно было думать. Пару раз за неделю я хватала сумку и ключи и направлялась к двери, забывая, что Джеймсон вообще находится в моей квартире, пока он не высовывал голову из ванной или кухни, чтобы спросить меня, куда я иду. Я поднимала глаза, и мне требовалась минута, чтобы напомнить себе, что теперь здесь не только я, и мне нужно было сообщать кому-то еще о моем местонахождении.

Когда это случилось в первый раз, он посмотрел на меня как на сумасшедшую, и я должна была признать, что он, возможно, был недалек от истины. Во второй раз он сказал, что привяжет меня к кровати, если я снова попытаюсь уйти от него. Этот разговор привел к тому, что он фактически привязал меня к кровати ради секса.

И секс. Ого-го-го. Это было что-то, никогда не думала, что такое может быть в отношениях. Я всегда любила разнообразие, и до Джеймсона думала, что мне наскучит быть только с одним мужчиной. Но, находясь с одним человеком в течение длительного периода времени, ты узнавал его, а он узнавал тебя; что тебе нравилось и что тебе действительно нравилось. Джеймсон становился экспертом по моему телу. Я даже доверяла ему попробовать новые вещи, которые я никогда не чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы сделать с кем другим.

Например, быть привязанной к кровати. Ты не позволяешь себя привязать к кровати незнакомцу, если только у тебя нет в шкафу друга с бейсбольной битой, на случай если дела пойдут плохо. Но я доверяла Джеймсону. Он был моей семьей, и так получилось, что он остался на ночь. И это сделало наш секс намного более захватывающим и страстным.

Мои мысли прервал стук в дверь. У Джеймсона была связка ключей от моей квартиры, но, возможно, у него были заняты руки. Я подошла и распахнула дверь, уже говоря.

— Что ж, черт возьми, самое время…

Время замерло, а мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела Луэллу, стоящую по другую сторону двери с двумя чашками кофе в руках.

Она пронеслась мимо меня с улыбкой на лице, чувствуя себя как дома, как и всегда.

— Привет, девочка! Подумала, что мы могли бы провести утро вместе, раз уж ты игнорируешь мои приглашения на обед. — Так и было. Я не знала, как сесть напротив нее и не сказать, что я трахаюсь с ее братом. Но я также пока не хотела ей говорить. Я вела себя как слабачка и пряталась. — Я скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. Прости, что не перезвонила тебе. Просто была занята. — Я скрыла правду.

Она подошла, чтобы поставить чашки на стойку, и увидела две кружки, стоящие рядом с кофейником.

— О, смотри-ка, у тебя уже есть чашка для меня.

Сзади я видела, как она наклоняет голову в сторону, прежде чем повернуться и посмотреть на меня с выражением замешательства на лице. Я заставила себя улыбнуться, но мой рот открылся, как у рыбы, пока я искала в своем мозгу вескую причину, чтобы наливать две кружки кофе.

— О-о-о, я прерываю воскресный утренний перепихончик. — Она понимающе улыбнулась, позволив своим глазам осмотреть квартиру.

Я была почти уверена, что вспотела от нервов, когда тупо кивнула головой. Но затем ее взгляд упал на сумку рядом с дверью, и она задумчиво прищурилась, прежде чем повернуться и посмотреть на меня.

— Это не та сумка, которую я подарила Джеймсону на Рождество в прошлом году?

Блядь. Блядь.

Это было единственное слово, пришедшее мне на ум. Я улыбнулась, но из-за моей паники это больше походило на гримасу.

— Что? — я пропищала.

Между нами повисло тяжелое молчание, когда внезапно дверь распахнулась.

— Если эти пирожные не сделают тебя счастливее во время обеда, то, возможно, я разложу тебя на столе вместо них.

Хлопнула дверь, и Джеймсон, обернувшись, увидел, что мы с Лу стоим на кухне с одинаковыми широко раскрытыми глазами.

Мы все просто застыли треугольником, ожидая, когда кто-нибудь сделает первый шаг.

— Ох, черт, — Джеймсон заговорил первым, и я прервала его пронзительным, паническим хихиканьем. — Послушай, Лу. Я могу объяс…

— О БОЖЕ МОЙ! — Лу перебила Джеймсона. — Черт возьми, наконец-то, — взвизгнула она и потянулась ко мне, заключая в удушающие объятия.

Я наконец-то выдохнула, затаившееся дыхание с тех пор, как открыла дверь и обнаружила Лу по другую сторону. Обнимая ее, я заглядываю ей через плечо и вижу Джеймсона, все еще застывшего на месте.

— Ты не злишься? — спросила я ее.

— Конечно же, нет.

Джеймсон, наконец, немного расслабился и подошел, чтобы поставить бумажный пакет на стойку.

— Ну, прости. Я собиралась рассказать тебе. Мы собирались рассказать тебе сегодня за обедом, — сказала я, все еще прижимаясь к своей подруге.

Она отстранилась и отмахнулась от извинений.

— Я всего лишь тысячу раз говорила тебе, что мне было бы все равно. — Она повернулась к Джеймсону. — Надеюсь, что в этом пакете достаточно выпечки и для меня тоже. У меня есть несколько вопросов, и я бы не отказалась перекусить, пока мы общаемся.

Мы подошли к столу, и Джеймсон разложил круассаны посередине, прежде чем сесть рядом со мной. Она спросила о том, как и с чего все началось, и мы туманно объяснили, что было на Ямайке. Я не хотела вдаваться в подробности всего, что произошло

— А что насчет твоей мамы? — спросила меня Лу, прежде чем отправить в рот кусочек круассана.

Джеймсон оживился от вопроса, ожидая моего ответа.

— А что насчет нее? — спросила я.

— Что она думает о тебе и в отношениях?

— Я никому не говорила. Ты первая, кто узнал.

Я намеренно избегала этого вопроса, потому что не хотела заводить разговор в присутствии Джеймсона, прежде чем у меня будет время подумать об этом. Честно говоря, я даже не думала о том, чтобы рассказать маме. Все это было еще так ново, и я пока не считала нужным рассказывать об этом всем. Не думаю, что она будет возражать. Моя мама всегда поддерживала мои решения.

Лу уловила мое молчание и, должно быть,