первой реакцией было немедленное отрицание, и я продолжала качать головой, не в силах сказать «нет».

— Сделай это со мной, Эвелин. По крайней мере, попробуй.

— Джеймсон… Я… — я заикалась. — Ты же знаешь, я не завожу отношения.

— Просто попробуй. — Он прикусил мой сосок через лифчик, заставив мою спину выгнуться дугой от стены. — Тебе страшно? — он надавил сильнее, зная, что я никогда не отступлю от вызова. Но я все равно колебалась. Это была не я. Я не смогла бы этого сделать. Даже не смотря на то, что глядя в его знакомые глаза, вспоминая, как этот мужчина был со мной на Ямайке, мне хотелось закричать «да». Это слишком пугало меня, чтобы отдать часть себя, как он просил.

Сжав челюсти от разочарования из-за собственной неспособности заставить свой разум и тело сделать хоть какой-то выбор, я легонько стукнулась головой о стену.

— Я не могу.

Джеймсон знал, что ломает меня. Он знал о моих нервных тиках, когда я проигрывала и злилась из-за этого.

— Ты можешь. И ты сделаешь это.

Он развернул меня и притянул мои бедра к своим, вдавливая свою эрекцию в мою задницу. Прокладывая дорожку поцелуев вверх по моей шее, он сорвал свитер с моих рук и отбросил его в сторону, прежде чем переместить руки с моих бедер на грудь и на ладони, положив их на дверь передо мной, заставляя меня наклониться, чтобы прижаться к нему задницей.

Я должна была остановить его, но, когда его пальцы обхватили пояс моих штанов и потянули их вместе с трусиками вниз, я поняла, что не сделаю этого. Прошло меньше недели, а я уже умирала от желания снова почувствовать его внутри себя. Он был прав насчет мальчиков. Ими было легко управлять, и я никогда не получала от них такого удовольствия. Но, услышав, как расстегивается молния на джинсах Джеймсона, и увидев, как они спадают у него за спиной до лодыжек, я поняла, что он никогда не откажется доставить мне столько удовольствия, что я не буду знать, что с ним делать.

Одна рука на моей пояснице надавила вниз, заставляя меня сильнее выгнуть спину и позволяя ему протолкнуть в меня свой член. Его головка коснулась моей киски, дразня меня.

— Пожалуйста.

— Вот она — хорошая девочка. Ты так хорошо умоляешь.

Он знал, что его слова разозлят меня, и я захотела встать и прекратить все, просто чтобы доказать, что мне не нужно его умолять, когда рука удержала меня на месте, и он вошел в меня одним долгим, жестким движением. Мы оба застонали от облегчения, когда он снова оказался во мне.

Он оставался неподвижным всего мгновение, давая мне привыкнуть к ощущению, как он растягивает меня, прежде чем переместить руки на мои бедра и начать жестко трахать меня. Его пальцы впились в бедра с такой силой, что останутся синяки, а я наслаждалась мыслью о том, что утром увижу эти следы.

— Скажи мне, что ты сделаешь это со мной, — потребовал он, протягивая руку, чтобы схватить мою покачивающуюся грудь, ущипнув за сосок.

— Нет… — слабо выдохнула я, в моих словах почти не было борьбы. — Ты знаешь, что я не могу.

— Нет. Ты. Можешь. — Он подчеркивал каждое слово сильным толчком.

Мой оргазм нарастал, смешиваясь со всем остальным, что бурлило внутри меня. Когда я настолько сосредоточилась на ощущении его объятий, на том, как его пальцы мяли мой сосок, на том, как я чувствовала себя в безопасности под его контролем, я не могла вспомнить, за что вообще боролась. Я не могла вспомнить, почему отказывала себе в удовольствии от того, что этот мужчина трахал меня. Отвергая то, как он освещал мой мир, лишь входя в комнату. Отвергая все, что он мне давал.

Эмоции разливались по моей коже покалывающим жаром приближающегося оргазма. Каждый раз, когда он входил, я вскрикивала, когда он касался моей точки G. Он был груб и безжалостен, требуя того, чего хотел. А я терялась в удовольствии, сопротивляясь его жестким толчкам.

Отклонившись назад, он хлестко шлепнул меня по заднице. Еще раз. И еще. Это смешалось с адреналином, бегущим по моим венам, распространяя удовольствие еще дальше.

— Скажи это, Эвелин. Скажи. — Еще один шлепок. — Скажи, что перестанешь отвергать меня. — Прижавшись грудью к моей спине, он просунул руку под меня и шлепнул по клитору, прошептав свое требование мне на ухо. — Скажи, что будешь моей.

С еще одним шлепком я взорвалась. Мои пальцы ног впились в твердую древесину, а пальцы царапали твердую дверь, когда мой рот открылся в беззвучном крике, а моя киска сжала его член. Я сделала глубокий вдох и рухнула, поддерживаемая только мужчиной позади меня, продолжающим трахать меня с неумолимой силой.

— Да. Да. Джеймсон. Да.

В тот момент я отдала бы ему все, что угодно. Я уступила и позволила удовольствию, которое он посылал через меня, принять решение. И когда его руки притянули меня к себе, в то время как он стонал мне на ухо, находя свое собственное освобождение, прижимая меня к себе, я не могла вспомнить ни единой причины, по которой я могла бы отказать себе в этом мужчине.

Мы оба навалились на дверь; мой лоб прижался к прохладному металлу, а его — к влажной коже моей спины, его тяжелое дыхание отдавалось в моем позвоночнике.

— Черт, — пробормотал он, прежде чем запечатлеть нежный поцелуй на моей коже и медленно выйти из меня.

Дрожь сотрясла мое тело, когда я почувствовала, как он дюйм за дюймом выходит из меня. Он отстранился, и по моей коже побежали мурашки от того места, где воздух достиг моего мокрого от пота тела.

Слегка шлепнув меня по заднице, он взял меня за руку и потянул в ванную.

— Пойдем, давай приведем себя в порядок.

— Я не разрешаю парням принимать здесь душ.

Это сорвалось с моих губ естественным ответом, не думая о том факте, что я только что согласилась попробовать начать с ним отношения. Мой желудок перевернулся от одной только этой мысли.

Он оглянулся через плечо, приподняв бровь.

— Ну, я не обычный парень. И я планирую часто пользоваться твоим душем. — Он ухмыльнулся мне. — И не всегда, только чтобы помыться.

Душ, который мы приняли вместе, на самом деле был для того, чтобы помыться. Секс у двери выбил меня из колеи, и в то время как большинство людей захотели бы впасть в небольшую кому, тот эскиз, с которым я боролась ранее, быстро сформировался в моем сознании, побуждая меня