по всему халифату. Разгорелась третья фитна, закончившаяся поражением халифа Марвана II в битве при Забе (Ирак) в январе 750 г. Через три месяца пал Дамаск. На выживших представителей правящей династии открыли настоящую охоту и истребляли их одного за другим. Марван был убит уже после того, как бежал в Египет. На его место пришел араб из Иордании по имени Абу аль-Аббас ас-Саффах (чье прозвище означает «проливающий кровь»). Ас-Саффах стал основателем новой династии Аббасидов, утверждавших, что они ведут свой род от дяди Мухаммеда аль-Аббаса. В качестве знака отличия они выбрали простой черный флаг[280].

Аббасиды радикально изменили мусульманскую империю, отвоеванную у Омейядов. Они перенесли столицу на 800 км к востоку от Дамаска в Ирак, в новый город под названием Багдад, и наделили широкими политическими и юридическими полномочиями управлявших разными частями халифата наместников – эмиров. Кроме того, Аббасиды прикладывали много усилий, чтобы интегрировать в умму мусульман-неарабов и предоставить им примерно равные условия. Это было время политического раскола – время, когда эмиры становились все более независимыми от халифов, масса верующих разделилась на суннитов и шиитов, а в исламском мире появилось несколько соперничающих династий – Фатимиды в Египте, Альморавиды и Альмохады на территории современного Марокко. Никогда больше халифы не обладали такой обширной политической и духовной властью на столь огромной территории, как во времена праведных халифов и Омейядов. И все же эпоха Аббасидов, продолжавшаяся до 1258 г., когда халифат был разрушен монголами[281], вошла в историю как золотой век ислама, когда процветали искусство, архитектура, поэзия, философия, медицина и разнообразные науки. Аббасиды похитили секрет производства бумаги у империи Тан, а в XIII в. выведали секрет изготовления пороха у империи Сун. При них были собраны огромные библиотеки, такие как Дом Мудрости в Багдаде, где хранили, переводили, переписывали и изучали на благо общества десятки тысяч книг и свитков. Многие достижения европейского Возрождения были бы совершенно невозможны, если бы мусульманский мир не сохранил у себя античные знания и собранные со всего мира технологии.

Вместе с тем в эпоху Аббасидов центр и столица мусульманского мира переместились на восток. Халифы в географическом и культурном смысле отдалились от старых римских территорий, составлявших вместе с Аравией ядро первых двух халифатов. Теперь события, происходившие в мире ислама, влияли на Запад уже не прямо, а опосредованно. История растущего взаимного пренебрежения и враждебности между исламским Востоком и христианским Западом – один из главных сюжетов Средневековья. Однако на текущем этапе нашего повествования, когда Омейяды воевали и в целом активно вмешивались в дела Западного Средиземноморья, а также Ближнего и Среднего Востока, это разделение не имело большого значения. Хотя представления о якобы существующем цивилизационном барьере, о котором сегодня любят рассуждать крайне правые и экстремисты всех мастей, по крайней мере отчасти обязаны своим возникновением событиям, уходящим корнями в VIII в.

Принимая все это во внимание, мы не должны забывать, что, хотя Омейядский халифат рухнул в 750 г., сама династия не прекратила существование. Ее наследие сегодня особенно заметно в южных регионах Испании и Португалии, стремительно завоеванных в правление аль-Валида в 711–714 гг. В суматохе Аббасидского переворота один из внуков старого халифа аль-Малика бежал из Дамаска, спасаясь от преследовавших его по пятам убийц. Ускользнув от них, он шесть лет скитался в изгнании, долго путешествовал инкогнито по Северной Африке и наконец прибыл в Южную Испанию, где провозгласил себя халифом и основал независимую столицу в городе Кордове, в самой жаркой части Испании, где температура почти не уступает знойной Аравии. Следующие двадцать лет он неустанно трудился над превращением мусульманских иберийских владений в полноценное государство, вошедшее в историю под названием Кордовского эмирата.

Подобно Багдаду и Кайруану в провинции Ифрикия (современный Тунис), которые оставались в составе Аббасидского халифата до начала X в., Кордова славилась в Средние века как процветающий центр науки и культуры. В городе проживало около 400 000 человек, что ставило Кордову в один ряд с Константинополем или даже Древним Римом. Центром городской религиозной жизни была Великая мечеть[282], способная соперничать масштабами с жемчужиной империи Омейядов в Дамаске. Каменные блоки, из которых были сложены стены мечети, вытесали еще в римские времена, а в ее отделке прослеживается влияние мавританского декоративного искусства. Средства на постройку обеспечивала богатая добыча, захваченная у вестготов и в набегах на соседние франкские земли.

В течение ста лет (примерно с 900 до 1000 г.) Кордова и находившийся под ее контролем осколок Омейядского эмирата могли смело претендовать на звание самого передового и развитого государства в Западной Европе. Легендарное наследие того времени до сих пор глубоко укоренено в культуре Южной Испании и Португалии. Даже в географических названиях чувствуется явное арабское влияние: Лиссабон (Аль-Усбуна), Гибралтар (Джебель-Тарик), Малага (Малака), Ибица (Ябиса), Аликанте (Аль-Лакант) – все эти и многие другие известные города и популярные туристические направления Пиренейского полуострова несут на себе явный арабский отпечаток. Самая известная достопримечательность региона – великолепный дворец Альгамбра в Гранаде, но стоит упомянуть Алькасар в Севилье (ныне действующая резиденция короля Испании), построенный на фундаменте крепости позднесредневекового мусульманского правителя. Арабские бани в Хаэне намекают на существование в мусульманской Испании высокоразвитой утонченной городской культуры, вполне способной выдержать сравнение со старой римской Испанией.

Мусульманское присутствие в Испании сохранялось до конца Средних веков, и, хотя власть ислама начиная с XI в. неуклонно отступала под натиском Реконкисты, последнего эмира вынудили бежать с материка только в январе 1492 г. (после чего он провел остаток дней изгнанником в Марокко)[283]. Таким образом, более семи столетий Пиренейский полуостров как минимум формально сохранял связи с миром ислама, и они оставались живой (иногда смертоносной) частью национальной и культурной истории Испании в Новое время. Не все воспринимают это как повод для радости: в сегодняшней глубоко католической Испании исламское наследие страны вызывает у многих неприязнь.

Разумеется, далеко не все мусульманские правители средневековой Испании были просвещенными интеллектуалами, занятыми исключительно строительством библиотек и общественных купален. Берберские династии Альморавидов и Альмохадов, контролировавшие Аль-Андалус в XI–XIII вв., вошли в историю как суровые фанатики, на чьей совести лежат жестокие преследования и притеснения немусульман. Общественное предубеждение и подозрительное отношение к маврам (испанским мусульманам, предположительно действующим в интересах Северной Африки) постоянно напоминает о себе в политическом дискурсе Испании. При этом полуразмытые воспоминания о средневековом прошлом нередко смешиваются с гораздо более близкой памятью о Гражданской войне в Испании в ХХ в., которая началась в Марокко и в которой участвовали десятки тысяч мусульманских солдат из Северной Африки, сражавшихся на стороне националистов под началом генерала Франсиско Франко. Все это вносит свой вклад в сложившуюся в настоящее время непростую щекотливую ситуацию. Воронка истории продолжает раскручиваться вокруг нас, формируя отношения, убеждения, предрассудки и мировоззрения. И слова Бога, явленные в пещере в Хиджазе в VII в., продолжают влиять на повседневную жизнь мужчин и женщин в эпоху