Что бы ни сулил традиционный китайский гороскоп, но все, чья жизнь тесно переплелась с судьбой Ромео, будут вспоминать 2007 год как год волка – время сильных потрясений и нарастающего напряжения, когда не оставляло ощущение, что запутанная нить этой истории, поначалу сулящей приятные новые открытия, привела ко множеству проблем, и назад пути уже нет. Всем тем, кто делил с черным волком общее пространство четыре зимы подряд, приходилось бороться со все более жесткими местными реалиями. Намерения изменялись, пути расходились, разногласия возникали, и не только в стане противников волка, но и среди его союзников. А пока все мы пререкались и метали молнии в своих теплых логовах, Ромео был занят вопросами выживания, известными только волкам. Остальное его не касалось.

Стиснув зубы, я стоял у окна на втором этаже и вглядывался в белое полотно озера, залитого лучами январского полуденного солнца. Рядом с утесом Биг-Рок, максимум в полумиле от нашего дома, собралась небольшая толпа – примерно человек двадцать и с десяток собак. Разумеется, повод был мне известен – он находился там же, темнее любой тени на снегу, и привлекал к себе внимание всей этой публики вместе с их собачьими «придворными». Но в отличие от предыдущих лет, это было не стихийное дог-пати, а, скорее, организованное мероприятие, которое продолжалось уже больше часа – и происходило оно не только сегодня, но уже нескольких дней подряд, начавшись две недели назад.

Я настроил бинокль, и, конечно же, в фокусе оказалась неразлучная пара – ходивший размашистой походкой с прямой спиной мужчина и крупный черный лабрадор – Гарри Робинсон и его собака Бриттен. Каждый раз, когда волк отходил от толпы и посматривал в сторону противоположного берега озера, словно собираясь уйти, Гарри приближался к нему на расстояние вытянутой руки и стоял так, пока Бриттен и Ромео обнюхивались и возились друг с другом под прицелами фото- и видеокамер. Когда волк расслаблялся и снова приближался к толпе, Гарри, ведущий этого собачье-волчьего шоу, уходил в тень, предоставляя арену Ромео и его товарищам по играм.

Гарри Робинсон, целых три года проявлявший скромность, если не сказать скрытность, относительно того, что касалось его длительных прогулок с волком, неожиданно сменил свою позицию на противоположную, начав активно демонстрировать взаимоотношения с Ромео, которые невозможно было игнорировать. Выбрав площадку всего в паре сотен метров от парковки, у начала маршрута по Западному леднику, он практически регулярно проводил сеансы близкого взаимодействия с волком для любого, кто мог пройти сотню метров, причем иногда прямо в городской обуви. Конечно, те, кто давно наблюдал за волком издалека, были рады возможности пообщаться с ним поближе разок-другой, но все же контакты Ромео с людьми были избирательны. Несмотря на свое дружелюбие, он был насторожен и даже пуглив в отношении большинства незнакомцев, особенно тех, кто, пристально глядя, шагал к нему напрямик, при этом не имея при себе «правильной» собаки, а то и вовсе никакой. Для стороннего наблюдателя он по-прежнему представлял собой загадочный и опасный объект, который чаще всего рассматривался с приличного расстояния. Но теперь Гарри и Бриттен, непревзойденная команда, неизменно притягивающая к себе волка, предлагала приблизиться к нему, приманив животное и удерживая его на расстоянии тридцати-сорока метров, а порой намного ближе. Чего, черт возьми, он добивался и зачем?!

Однако это было всего лишь первым отделением сюрреалистичного циркового шоу, действие которого происходило на двух аренах. Через несколько минут после ухода Гарри, в послеобеденное время, другой клубок из собак и людей закручивался вокруг волка на противоположном берегу озера, рядом с устьем реки. А некоторые наблюдатели просто прохаживались по озеру, переходя с одного места на другое, словно волк был гольфистом Тайгером Вудсом на турнире «Мастерс».

Фотограф Джон Хайд фиксировал происходящее как раз с того момента, когда Гарри покидал место действия, с начала января 2007 года – практически ежедневно. В течение двух лет, благодаря настойчивому упорству и при помощи двух добродушных соседских лабрадоров шоколадной масти (которых он брал в аренду), Хайд приучил Ромео подпускать себя на невероятно близкое расстояние, иногда настолько, что между ними едва был виден просвет. Ему не нужно было искать волка – Ромео приходил навестить собак, а заодно и его.

Как профессиональный фотограф дикой природы Хайд ценил предоставленную ему редкую возможность и снимал так, словно видит это в последний раз, что и правда могло произойти в любой день. И хотя он следовал за волком повсюду, куда бы тот ни вел, Хайд старался выбирать места с хорошим освещением и выигрышным фоном. Пляж Дредж рядом с устьем реки в солнечный морозный денек был в буквальном смысле идеальной картинкой, куда ни глянь. Больше того, это было излюбленным местом Ромео. Но на этой открытой площадке с потрясающими видами Хайд не мог не привлечь внимания зевак. Работая в местах скопления публики, он с трудом отделывался от тех, кто хотел следовать за ним, чтобы не упустить возможность получить на память что-то, связанное с волком. В итоге, к большой досаде Джона, несколько дней ему пришлось провести в окружении толпы фотографов и зрителей, которые то и дело влезали в выстроенный им кадр, отвлекая Ромео и собак. «Я не хотел ни с кем делить волка, – сказал он мне годы спустя. – Я хотел владеть им безраздельно»[44].

Гарри и Хайд провели один на один с Ромео столько же времени, сколько, должно быть, все жители Джуно, вместе взятые. Помимо регулярных встреч на публике Гарри продолжал свои дальние вылазки, по крайней мере, раз в день, с утра или вечером, чтобы увидеться с волком наедине, обгоняя Хайда по общему количеству часов общения минимум в два раза. Будучи очарованным аурой волка, я знал, что испытывают оба мужчины. Я не винил их, но стоило бросить из окна один лишь беглый взгляд, как сразу становилось ясно, что не так все радужно. Независимо от их намерений – один явно пытался продемонстрировать волка всем, а второй, напротив, отказывался это делать – итог так называемого «шоу Гарри и Хайда» был один: Ромео стал объектом более частого и близкого контакта с человеком, чем когда-либо, в том числе и с теми, кто имел смутное представление о том, как вести себя с волком.

Жизнь Ромео была подобна сползшему на карниз весеннему снегу – достаточно взмаха крыла пролетевшего мимо ворона, чтобы он рухнул.

* * *

Предчувствие надвигающейся беды усиливалось на фоне политических событий. В декабре 2006 года Сара Пейлин вступила в должность губернатора штата Аляска и сразу же внесла свою лепту в сферу управления дикой природой: каждый лось – консерватор, каждый волк – либерал и все в таком духе. И хотя за пределами Аляски Сару периодически ругали или хвалили за ее решительные действия по регулированию численности волков, эта проблема будоражила здесь всех задолго до ее рождения. Она явилась лишь катализатором процесса незатихающего гражданского конфликта (а точнее – войны), который уже давно поделил жителей Аляски примерно на два равных лагеря[45].