— Позови ко мне Сару, — откидываю голову на спинку кресла и смотрю в потолок.

От женщин одни проблемы. Жаль, что нельзя без них совсем обойтись.

Фаворитка заходит бесшумно, как кошка устраивается у меня на коленях.

— Встань, Сара, — холодно говорю женщине.

Смотрю снизу вверх в чёрные глаза. В них досада и никакого раскаяния.

— Если в моё отсутствие кто-нибудь из девушек пострадает. Кого-нибудь укусит змея, например, контракт с тобой будет расторгнут. Все, можешь идти.

Надо уезжать домой. Хочу увидеть Латифу.

Глава 51. Мутава

День идет по накатанному сценарию. Я сижу в своем кабинете. Читаю мемуары какого-то датчанина о пребывании в Саудовской Аравии. Без стука в комнату врывается Шакира. Выглядит необычно для себя взбудораженной.

— Госпожа, у охраны столпились люди из мутавы. Требуют выдать вас для суда.

Некоторое время выплываю из книги и не понимаю смысла сказанного. После осмысления вся подбираюсь и уточняю смысл услышанного.

— Я ничего не понимаю, Шакира. Какого суда? По какому поводу?

— Мутава — это религиозная полиция. Они следят за соблюдением морали. Им поступила жалоба от анонима, что вы нарушаете заветы пророка. Оголяете свое тело перед посторонними мужчинами.

Впадаю в состояние близкое к панике. Мало мне было плена, осталось попасть в руки религиозных фанатиков.

— И что я должна делать? — обреченно интересуюсь у женщины.

— Пока ничего. Сейчас к ним выйдет младший сын матери господина. Он живет с ней в первом доме и решает дела семьи, когда нет хозяина. Он проведет переговоры с представителями мутавы.

— Он меня выдаст? — уточняю я.

— Не знаю, госпожа, но вряд ли он самостоятельно примет такое решение. Самое страшное может случиться потом, — Шакира хватается за сердце и переводит дыхание, — если они вас не получат сейчас, могут собрать толпу возмущенно настроенных верующих. Они придут толпой и возьмут ворота штурмом.

Ну, что же. Вот и определился смысл моего нахождения в данном месте. Я должна героически умереть. Если они придут сюда с толпой, я должна буду выйти за ворота, чтобы больше никто не пострадал.

Внутренне готовлюсь повторить подвиг Зои Космодемьянской. Умереть гордо и произнести прощальную речь.

Встаю из-за стола, выхожу в коридор и направляюсь к окнам, выходящим на пункт охраны. Территория слишком большая, отсюда ничего не видно. На внутренней территории дома пока все тихо.

Возвращаюсь к себе, надеваю никаб и отправляюсь на выход из дома.

— Я не выпущу вас, госпожа, — встает на моем пути Шакира.

— Мы совершаем поступки и должны нести за них ответственность, — спокойно произношу в лицо экономке, — я ни о чем не жалею, Шакира. Даже, если бы знала о последствиях, я все-равно плавала бы в заливе.

Отодвигаю женщину в сторону и выхожу из дома. Сердце разгоняет кровь до скорости гоночного болида. Быстрым шагом иду по дорожкам по направлению к большим воротам. Калитка закрыта. Нахожу щель и пытаюсь что-то рассмотреть. Взгляд упирается в дальний забор. Пункт охраны сильно левее и мне его отсюда не видно.

Моя клетка защищает от любого порыва. Даже подвиг не включается в условия заключения.

***

Мансур

Подъезжаем к резиденции. Напрягаю зрение, чтобы рассмотреть делегацию, толпящуюся у главных ворот. Выцепляю суровых мужчин с солидными бородами и понимаю, что это мутава. Что они забыли на моей территории? Все инстинкты кричат, что дело в Латифе.

Останавливаемся перед воротами. Выхожу на улицу, из машины сопровождения вылезает охрана и встает за моей спиной.

— Ас-саляму алейкум, уважаемые! Чем обязан визитом?

Замечаю в толпе брата, на лице которого читается радостное облегчение.

— Алейкум ас-салам! — отвечает один из бородачей, — нам поступил сигнал о нарушении нравственности на территории этого дома. Одна из женщин оголяет свое тело на глазах посторонних мужчин. Испытывает их нравственность и вводит во искушение. Мы хотим получить ее для шариатского суда.

Смериваю взглядом бородача. На лбу синяя шишка. Очень тяжёлый случай. Такие бывают у особо рьяных мусульман. Очень активно бьются о пол во время молитвы.

— Мой дом не является публичным местом, все происходящее на его территории сугубо личное дело, — не вникая в суть произошедшего, сразу обламываю представителей мутавы.

— Тем не менее, правоверные мусульмане видят, что там происходит. Следовательно, место является публичным.

— Я опекун своих женщин. Только я в своем доме буду судить и выносить наказание. — ставлю точку в этом споре, — кстати, от кого поступил сигнал?

— Мы не сообщаем наши источники, — хмурится бородач.

— Но на суде вам бы пришлось его предъявить, — ухмыляюсь я.

— Нет суда, нет свидетеля, — угрюмо сообщает представитель мутавы, — мы надеемся, наказание будет адекватным проступку, шейх.

— Не сомневайтесь, — согласно киваю.

— Я бы развелся с такой женщиной, — мужчина пронизывает голос презрением.

— Я учту ваше мнение, — еле сдерживаю сочащийся сарказм — ис-саламу алеком, уважаемые!

Делаю пару шагов лицом к делегации и разворачиваясь сажусь в машину. Толпа отходит немного в сторону, и мы проезжаем в открывшиеся ворота. Прошу притормозить и подхожу к брату, который ожидает меня на внутренней территории.

Пожимаем друг другу руки, потираемся носами. Узнаю у него подробности происшествия. Латифа все-таки меня ослушалась и купалась в заливе полуобнаженная. Прошу брата сохранять молчание и со всеми вопросами посылать ко мне.

Отпускаю машину в гараж, который расположен на общей территории, сам пешком иду к дому третьей жены. Открываю калитку и упираюсь взглядом в Латифу.

Девушка смотрит на меня большими глазами, в которых застыли непролитые слезы. Делаю шаг вперед и прижимаю испуганную женщину к своей груди.

Жена не сопротивляется. Тихо всхлипывает, чувствую, как тоба пропитывается влагой.

— Латифа, говорят, ты была плохой девочкой? — успокаивающе глажу ладонями спину.

— Ты выдашь меня этим людям? — поднимает на меня заплаканное лицо.

— Предпочитаю самостоятельно наказывать своих женщин. Будешь всю ночь выполнять мои пожелания. Это моя цена за защиту, Латифа. Ты согласна на мои условия?

Дожидаюсь хмурого кивка и тихого «да», обнимаю девушку за талию и веду в наш дом.

Глава 52. Песок

Я лежу на груди Мансура. По телу разливается усталость удовлетворения. Провожу пальцем по рельефной груди. Я уже не понимаю, что хорошо, а что плохо. Что правильно, а что неправильно. Мне сейчас хорошо. Это правильно или неправильно?