По случаю наступающего Нового 1954 года руководство Особого отдела МВД СССР по Белорусскому военному округу получило приветственную телеграмму от министра внутренних дел БССР как старшего оперативного начальника в республике генерал-майора Баскакова Михаила Ивановича. В ней он стандартно поздравлял армейских чекистов с наступающим Новым годом и желал здоровья и успехов в службе.

А из Управления особых отделов МВД СССР в январе 1954 года пришла шифровка. Ведомственная депеша оказалась приятной для заместителя начальника Особого отдела округа. В ней указывалось, что генерал-майор Кравченко Николай Григорьевич назначается начальником Особого отдела МВД СССР по Прикарпатскому военному округу с предписанием до 23 января убыть для прохождения дальнейшей службы в город Львов.

Не знал Николай Григорьевич, что это будет его последняя должность в роли руководителя Особого отдела округа и его, как человека-злодея начнут шпынять прокурорские мракобесы по заданию новых хозяев истерзанной страны. Под видом поиска виновников в репрессиях начнется «охота на ведьм». Показать мокрую спину власти хотели все: и следователи, и прокуроры, и судьи. Власть науськивала, подстрекала, натравливала их на тех, кто работал со Сталиным, Берией, Абакумовым и другими выброшенными руководителями чекистских коллективов за борт событий нового времени, хотя сама же эта власть, вернее, ее тогдашние «наперстники разврата» в одинаковой степени отметились в лакейском сотрудничестве с высокотронными личностями, ставшими очередными врагами народа.

В России народ привык жить молча, власть столетиями учила его безмолвствовать перед открытым, показным злом, творимым верхами, ползать на карачках перед власть имущими и через глупую толпу громить и слабых, и сильных, только низвергнутых. И каждая новая власть привыкла топтаться на могилах отверженных или выбрасывать останки их из склепов, в том числе и исторических.

О, эти человечки, пообтершиеся в окружении «великих», намагничиваются почему-то только отрицательной энергией вождизма! Переняв пороки своих предшественников, они пытаются им подражать, а потому способны только на малые дела, обманом загипнотизировать толпу. Вещь, даже не постыдная, становится постыдной, когда ее прославляет толпа. Подражатель обрекает себя на безнадежную посредственность.

Так было, так есть и так будет.

В январе 1954 года на должность начальника Особого отдела МВД СССР по Прикарпатскому военному округу прибыл из Минска генерал-майор Николай Григорьевич Кравченко. Он сменил на этом посту генерал-лейтенанта Владимира Ивановича Бударева, взявшего, по утверждению его сослуживцев, на себя вину следственного отдела за арест нескольких сионистов — антисоветски настроенных офицеров еврейской национальности.

— Да, я санкционировал их арест, потому что они подрывали боеготовность армии, — смело заявил он прокурору. — Они призывали к непослушанию, невыполнению приказов командования. Это даже не националисты, а анархисты — это буйные парни, которые хотят непременно начальствовать под предлогом того, что они неспособны повиноваться настоящим командирам. В армии анархии не должно быть. Она порождает хаос…

С учетом того что Хрущев со смертью Сталина открыл охоту на сотрудников госбезопасности, работавших при старом режиме, стало ясно, что толковому генералу, высокому профессионалу, участнику войны бессмысленно защищаться — не отстанут, пока не заклюют.

Он оказался прав.

Вскоре новые органы госбезопасности в лице созданного КГБ при СМ СССР, усиленные партийными назначенцами, стали работать выполняя желания мстительного и недалекого партократа. Видя возникшую ситуацию, Владимир Иванович Бударев поспешно ретировался, поняв, что защитить себя от напраслин сверху у него не получится. Он написал рапорт и достойно ушел со службы, устроившись в областном Совете депутатов трудящихся руководить отделом, занимающимся коммунальным хозяйством.

По воспоминаниям генерал-майора В.Е. Грачева, длительное время прослужившего во Львове, бывший главный военный чекист ПрикВО показал себя с лучшей стороны и на гражданке. Он с энтузиазмом взялся за новое, неизвестное порученное ему дело. Но талантливые люди талантливы во всем, и главный признак таланта — это когда человек знает, чего он хочет, и добивается реализации задуманного.

Владимир Иванович знал, чего хотел! А хотел он не разворовывать, не пилить, не присваивать выделяемые государством деньги, а честно, все до копеечки, вложить и потратить на благоустройство города.

И он завоевал такое уважение, улучшив коммунальные услуги населению, обеспечив чистоту дворов и улиц, восстановив разрушенные здания, в первую очередь жилищный фонд и культурные объекты, поэтому местные жители считали его чуть ли не выше секретаря обкома партии.

Когда спустя много лет проходил многолюдный митинг по случаю его похорон, то в слезных прощальных речах львовяне его называли отцом города. Не первый секретарь обкома партии, не председатель Горсовета, а он — Владимир Иванович Бударев — военный контрразведчик был назван таким почетным именем!

Это было время так называемой хрущевской оттепели, как вспоминал ветеран-контрразведчик, участник Великой Отечественной войны генерал-майор Вадим Николаевич Удилов, когда партийная элита решила покрепче привязать к себе этот грозный орган. На руководящие посты теперь уже КГБ назначались видные партийные и комсомольские деятели: Шелепин, Семичастный, Андропов, Чебриков, Крючков. За ними тянулись десятки партийных и комсомольских работников рангом пониже на должности заместителей или начальников управлений: Пирожков, Агеев, Гоцеридзе, Цинев, Волков, Алидин, Карпещенко, Светличный, Тупченко, Лаптев…

Они создавали угодный партийной верхушке режим и в конце концов добились того, что в положении об органах государственной безопасности говорилось: «КГБ — это инструмент КПСС».

Во времена Брежнева вместо подбора кадров по деловым качествам возобладали родственные связи или действовал принцип личной преданности. Видимо, так было надежнее! А то, не дай бог, вновь возникнет антипартийная группа, как в 1957 году, или неуправляемые лидеры типа Горбачева, Ельцина.

В правоохранительные органы были направлены личные друзья Брежнева. В КГБ — Цвигун и Цинев, в МВД — Щелоков и зять Брежнева Чурбанов…

И так везде! В органах КГБ, особенно во внешней разведке, собралось видимо-невидимо сынков именитых отцов. Появились клановость и своеобразное соперничество между ними. Что же делили в это время руководители и сотрудники КГБ — чистые профессионалы? Тех, кто критически оценивал обстановку и имел свое собственное мнение, под различными предлогами, подчас надуманными, увольняли с работы.

С приходом Ельцина все повторилось снова…

* * *