— Кристофер, может быть, ты хочешь мне что-то сказать или о чем-нибудь меня попросить?

То же промедление с ответом. На сей раз пауза чуть более длинная.

— Да. Я здесь ради тебя и так будет всегда.

Сара молчала, взволнованная больше, чем ей бы самой хотелось.

— Ничего не говори! — бросил Кристофер. — Я чувствую, что ты готова начать признаваться в вечной любви, а на это нет времени. Я люблю тебя, дорогая. До скорого.

— Я тебя тоже люблю, мошенник.

Сара нажала на кнопку «Отбой», и легкая улыбка, на мгновение появившаяся в углах ее губ, исчезла. В этот момент ей было трудно управлять собой.

Надо было срочно разрабатывать след мачистских организаций. Но если Петер Ген действительно соучастник убийства Катрины Хагебак, то у него было достаточно времени, чтобы предупредить убийцу и его возможных союзников. Значит, ей надо решить вопрос с ним до того, как связаться со своей группой.

Едва Сара начала искать в Интернете названия норвежских организаций, борющихся за права мужчин, как пришел рапорт экспертной группы, занимавшейся исследованием грота Катрины Хагебак. Они только что закончили отлов змей и начинали осмотр. Но Сара питала мало надежд на возможность обнаружения отпечатков пальцев или образцов ДНК убийцы. А даже если их найдут, что она станет с ними делать, если убийца не значится в полицейских картотеках? Что весьма вероятно.

Медленно тянулись часы, а Кристофер не подавал никаких признаков жизни… Около 19 часов она позвонила ему, но наткнулась на автоответчик.

Сара заставила себя сходить поесть, выбила в управлении новый мобильный, сославшись на то, что ее вышел из строя, отправила новый номер Кристоферу, и в 21.30 он, наконец, перезвонил.

По его голосу она сразу поняла, что он нашел нечто важное. Она попросила его немного подождать, надела парку и вышла из своей маленькой квартиры-кабинета, чтобы быть уверенной, что ее не прослушивают. На Вардё опустилась ночь, снег падал косо под порывами ледяного ветра. Сара подняла воротник куртки и укрылась за стеной.

— Я тебя слушаю, — наконец сказала она.

— О’кей, не знаю, зачем ты попросила меня произвести эти розыски, но то, что я нарыл, тебе точно не понравится.

Положив ладонь на лоб, Сара ждала, пока он продолжит.

— Значит так. Я откопал одну статью за январь 1997 года о некоем разведенном мужчине, который забрался на башенный кран и объявил там забастовку, требуя оставить его детей с ним. Ассоциация «Один против женщин» выступила в его поддержку и сделала заявление от его имени. Эти парни фотографировались перед краном. Все лица мне незнакомы, кроме одного: худого мужчины с высоким лбом.

— Петер Ген…

— Он самый, только на двадцать лет моложе.

— Ты уверен, что это он?

— Я был уверен, но все-таки решил дополнительно проверить. Я стал искать все об этой группе, вбившей себе в голову идею защищать мужской пол от женщин с их привилегиями. Нашел ее устав от 1995 года и имена учредителей. Петер Ген фигурирует в их числе как казначей ассоциации.

Сара ничего не сказала, но внутри у нее все кипело.

— Эй, Сара, ты здесь?

— Да, я тебя слушаю, — выговорила она между двумя вдохами.

— Проблема в том, что, читая устав, я наткнулся еще на одно знакомое тебе имя. Вернее, знакомое всем.

На долю секунды Сара чуть не спросила себя, а хочет ли она, чтобы Кристофер назвал это имя.

— Кто? — наконец выговорила она.

— В то время генеральным секретарем ассоциации «Один против женщин» был Йенс Берг, нынешний министр внутренних дел. Короче, тот, кто хотел заменить тебя Петером Геном.

Сара попыталась ответить, но из горла не вышло ни одного звука.

Вернувшись к себе, Сара, потрясенная находками Кристофера, стала ходить из угла в угол. Она никогда бы не подумала, что верхнее звено цепочки, одним из звеньев которой она была, манипулировало всем с самого начала.

Секунда за секундой формулировались выводы: вот почему убийца проник в пещеру в тот самый момент, когда она там находилась. Это не было случайностью. Очевидно, Петер Ген слышал, как она вызывала по рации катер береговой охраны. Он решил, что если она отправляется на остров посреди ночи, то, значит, поняла нечто важное. Он предупредил убийцу, который в свою очередь отправился на Хорнойю, чтобы завладеть ее открытием и убрать ее саму вдали от посторонних глаз.

Прояснилась и история с нападением так называемых русских националистов и поспешность, с какой Йенс Берг принял эту версию. Весьма вероятно, что он сам и организовал эту суматошную атаку после того, как убедился, что Сара ступила на след, по которому может выйти на него самого. Иначе как объяснить, что часовые не заметили прибытия катера с наемниками, хотя, рассуждая логически, все должны были быть предельно внимательными?

Впрочем, этот эпизод говорил о нестыковке в планах противников. Если Йенс Берг и Петер Ген не хотели, чтобы следствие вышло на них, им следовало с самого начала представить убийство Катрины делом рук русских националистов. Зачем вся эта мизансцена с непонятным символизмом?

Сара видела этому только одно объяснение: убийца Катрины действовал не так, как было предусмотрено. Йенс Берг потерял контроль над ситуацией, и все, что происходило после того, как на место преступления прибыла Сара, было гонкой против времени с целью вновь взять ситуацию в руки. От имитации нападения русских террористов до авторитарного назначения руководителем расследования Петера Гена.

Оставалось понять мотив убийства премьер-министра. Может быть, Йенс Берг рассчитывал занять ее место? Или хотел помешать ей принять меры, которые вредили мужскому господству? Или просто пытался выяснить, что она готовит в таком секрете совместно с таинственными Адой и Людмилой?

Сара спрашивала себя, как далеко распространился заговор. Единственное, в чем можно быть уверенной, — Геральд Мадкин и Ингрид Вик к нему непричастны. А начальник полиции Вардё Николай Хауг? А медэксперт Иоахим Триммер? А начальник службы безопасности?

Сара вдруг ощутила приступ удушающей тревоги. Ей пришлось сесть и положить руку на живот, чтобы попытаться успокоиться. Приступ не проходил. Дрожащей рукой она стала искать в кармане маленький белый пузырек, чтобы достать из него таблетку и положить ее под язык, туда, откуда полая вена унесет лекарство прямо к сердцу. Но пузырька в кармане больше не было с тех пор, как она решила, что приступы прекратились и она чувствует себя лучше.

И вот сейчас, когда ей казалось, что все ее тело жаждет транквилизатора, как наркоман во время ломки жаждет своего зелья, ей перезвонил Кристофер.

Выйдя из дома и закрыв за собой дверь, Сара ответила на звонок.

— Сара… что ты собираешься делать?