– Ну, ты эту бумагу мне перешлешь, я рассмотрю и, как положено, твоему правдоискателю ответим в установленные Законом сроки. – Заглавная буква в слове «Закон» явственно ощущалась даже на слух. – Небось увидел, как со складов продукты выносят в неположенное время или в части что-то украли, а с ним не поделились? Жаба задушила?

– Знаешь, полковник, пожалуй, не буду я тебе никакую бумагу пересылать. Вопрос серьезный, а ты плаваешь мелковато. Пусть она завтра ляжет на стол твоего начальника в Североморске. Там с большей эффективностью сумеют отличить вопросы о безопасности государства от складских хищений.

– Товарищ контр-адмирал, вот не поверите: только-только перед вашим звонком лично хотел заехать к вам. Вопросов достаточно накопилось, опять же прием граждан… Даже машина уже перед дверью «под парами» стоит. Через семь минут буду!

Кулебяка ухмыльнулся в прокуренные усы: один-ноль в его пользу. Завертятся жернова Закона. Теперь в этом можно не сомневаться. А для ускорения он еще подпустит таинственности, секретности и политической значимости. Последнее особенно на прокурора подействует: он же спит и видит себя в Москве, в Центральном аппарате при генеральских эполетах. Землю грызть будет, если жареное унюхает.

Еще один вопрос требовал немедленного разрешения. Кулебяка связался с оперативным дежурным и приказал, как можно быстрее, найти ему капитана второго ранга Корсунова «на службе, дома, у любовницы, на толчке, в конце концов!» и доставить к нему лично в любом виде немедленно!

«Нет, Сергей Редин, не оставлю я тебя одного. Будет тебе надежная поддержка, помощь и, может быть, защита, если потребуется!»

До клизмы дело не дошло. Хотя доктор и внес предложение, что если Сергей желает… Предложение было категорически отклонено, да на нем особо и не настаивали. Сергей употребил пригоршню таблеток, получил два укола и полстакана микстуры. Затем был двухчасовой сон. Именно сон, а не провал в небытие. Освежающий и оздоравливающий. Со вполне приятными сновидениями, которые Редин не запомнил в деталях, но ощущение спокойствия и уверенности осталось при нем и после пробуждения.

На этот раз Сергей уже безбоязненно поднялся на ноги и прошелся по каюте. Слабости и головокружения не было. Правда, голова побаливала, и не всегда сразу удавалось сфокусировать зрение на новых предметах при поворотах головы. Но доктор обещал, что еще через два-три часа эти явления постепенно пройдут, как и упорное нежелание указательного пальца при закрытых глазах находить кончик носа. Это были несущественные мелочи.

Сергей поинтересовался у Дронова, где сейчас все члены комиссии.

– Да, пластами лежат в каютах. И дамочки, и иностранец. Один только шастает по кораблю. В ходовой рубке сейчас, наверное.

Кем бы на самом деле ни являлся каждый из них, с выходом в море надежды на благополучное завершение операции существенно возросли. Можно позволить себе и поблевать, хотя качка была едва ощутимой, и произвести эффект могла разве что на абсолютно сухопутных людей. Взвесив все «за и против», Сергей решил, что начать нужно со встречи с Корсуновым и серьезного разговора с Лехой Сердюком.

Лучше даже, если проделать это одновременно. Поэтому он, не вдаваясь в подробности, дал Дронову задание предупредить начальника мастерской, что через двадцать минут к нему в каюту для серьезного разговора зайдет Редин. Потом найти Корсунова и пригласить к Сердюку. Затем точно проследить, где находится и что делает помощник командира. К тому времени, когда Иван все это организует, Редин будет вымыт, выбрит, одет и во всеоружии.

Старшина вернулся через пятнадцать минут и доложил, что все предупреждены, а помощник несет вахту в ходовой рубке.

– Отлично! Двинулись, Ваня. Иди чуть впереди. Я не хочу неожиданных встреч ни с кем. – И они вдвоем начали подниматься на верхнюю палубу.

В каюту начальника мастерской Редин проскользнул быстро и незаметно, сразу же закрыв дверь изнутри на щеколду. Сидящий за письменный столом Сердюк на шум обернулся на вращающемся стуле. С дивана навстречу Сергею поднялся моложавый мужчина лет тридцати пяти со смуглым узким лицом восточного типа и стройной мускулистой фигурой. В коротко стриженных темных волосах были заметны серебристые нити первой седины. Тонкие франтоватые усики необычайно шли ему, и придавали красивому лицу залихватский вид веселого гусара.

– Привет, Серега!

– Капитан Немо собственной персоной! Правда, к «капитану» теперь добавляем «второго ранга», но имя-отчество-то без изменений? Николай Николаевич, Ник-Ник, Немо. Так все происходило, а?

– Изумлен до безграничия стойкостью вашей памяти, энциклопедической глубиной знаний, широтой кругозора, точностью и краткостью определений!

Они похлопали друг друга по плечам и, может быть, продолжили бы краткий курс воспоминаний, но вмешался бас Сердюка:

– Водку, конечно, можно и нужно пьянствовать, но чтобы так нажираться – это, Серега, форменное свинство! Еще и по «Приготовлению к отходу» корабля…

– Умоляю! Только ни слова больше о свиньях! И приглуши громкость, тебя же в ходовой рубке слышно небось. Пьянство здесь ни при чем. Медицинское объяснение ты можешь у Корчинского получить, а у меня совсем другая сейчас задача. Все, Леха, гораздо серьезнее.

Ты думаешь, что капитан второго ранга здесь, чтобы механика нашего никудышного дублировать, его работу выполнять и говно за ним разгребать?! У него тоже совсем другая задача, – в знак согласия Николай кивнул, но все-таки заметил:

– Официально-то я как раз за этим здесь. Между прочим, считается, что механик-электрик я совсем неплохой!

– Откуда, Николай, в тебе столько восточной горячности и гордости? Ведь русский человек. Хотя вот, внешность… Да и фамилия что-то навевает из далекого татаро-монгольского прошлого.

– Ну, моей «гинекологией» мы и раньше занимались. Давай сейчас о деле. Кажется, я попал в разгар каких-то новых событий.

Сергей продолжил, обращаясь на этот раз к Сердюку:

– А с тобой нам надо вернуться к недавнему разговору в этой каюте. Помнишь? Нет, именно с этого мы начнем! Откладывать дальше уже некуда. Тебе придется принять решение.

Впрочем, оно должно быть однозначным. Я вам коротко изложу события последних суток, Немо от себя кое-что добавит, а ты поймешь, где твое место.

Редин действительно коротко описал свой разговор с заместителем Командующего и последующие ночные перипетии. Корсунов добавил только, что прибыл по прямому приказу Кулебяки в помощь, если понадобится, Сергею. А также, что контр-адмирал вышел на военного прокурора уже вчера вечером, и дело закрутилось. Со знакомыми в Москве, о которых он говорил с Рединым, Кулебяка свяжется, точнее, уже теперь связался, сегодня утром. Его слова были: «Там будет легче, чем с этими судейскими крючкотворами».

Сергей понимающе кивнул. Алексей же был просто ошарашен.

– Собственно, ты, Леха, делал свою работу. Тем более, как всегда, по письменному приказу своего