Учитель сказал, что открыл ей это потому, что увидел в Элис то величие, которое может когда-нибудь помочь ей стать одним из таких уникальных бойцов.

Благодаря вмешательству «Амбреллы» Элис стала даже лучше.

До этой ночи Элис однажды близко подошла к состоянию транса: на кладбище за церковью на Дилмор-Плэйс, когда ожившие мертвецы начали вставать из своих могил.

Сейчас это случилось снова.

Элис двигалась.

Она совершенно не замечала, какие повреждения наносятся при этом площади, хотя представляла, что они должны быть огромными. Немезис был могуч, и каждый его удар, который не попадал в нее, разрушал статую, или машину, или мостовую, или киоск.

Девушка абсолютно не обращала внимания на зрителей, хотя те, возможно, подозревали, что она проигрывает, так как ей все чаще приходилось защищаться.

Немезис прижал ее к стене.

Загнал в угол.

Огромный кулак опускался прямо ей на голову.

В последнюю секунду Элис уклонилась от него, потом взбежала по груди Немезиса и нанесла ему удар ногой в лицо, опрокинув его на землю.

У любого человека сломалась бы шея.

Немезис, однако, был не «любой» и не человек.

Оглушенный, он схватил десятифутовый металлический штырь. Несмотря на всю свою сосредоточенность, Элис не заметила, откуда он появился — поддерживающая балка, кусок статуи, обломок машины или что-то еще.

Главное, что Немезис пользовался им как мечом.

Элис отскочила, и первый удар миновал ее буквально на дюйм.

Второй удар был нацелен ей на голову, когда она только вставала на ноги.

Обеими руками девушка обхватила железяку и остановила ее прямо над головой.

Ее сила не дала ему нанести смертельный удар.

Но его сила не дала ей воткнуть этот импровизированный меч ему в грудь.

Все сначала.

Элис утратила часть сосредоточенности, которой учил ее сэнсэй, но у нее осталась ее собственная злость.

С тех пор как она вышла обнаженная из душа в особняке, который вел в «Улей», она видела слишком много смертей. Лиза Броуард. Рейн Мелендес. Барт Каплан. Терри Моралес. Пейтон Уэллс. Чарлз Эшфорд.

Она собрала весь гнев на несправедливость мира, который позволяет таким хорошим людям, как Лиза, Рейн, Каплан, Уэллс и другие, умереть, а негодяю Тимоти Кейну жить, и обратила его в силу удара.

И у нее получилось.

Немезис отшатнулся, десятифутовый кусок металла воткнулся ему в грудь.

Не давая ему опомниться, Элис начала наносить мощные удары, и каждый удар был местью за Каплана, за Рейн, за Уэллса и за сотни других, кого она не знала и кто умер просто потому, что «Амбрелле» понадобилось иметь супервирус, потому что Спенсу понадобилось устроить день расплаты, а потом… а потом она встретилась глазами с Немезисом.

Элис поняла, почему они были ей так знакомы.

— Мэтт!

Мэттью Эддисон часами пытался взять верх над Немезисом.

Программирование «Амбреллы» было превосходным. Им удалось подавить личность Мэтта, но совсем избавиться от нее они не могли.

Но все попытки вернуть контроль над своим собственным «я» ничем не увенчались.

Когда они прибыли к мэрии и Немезис снова увидел Элис, его настроение упало. Он знал, что его главной задачей было найти и уничтожить Элис. Однажды он уже попытался это сделать, и только изобретательность Элис и ее маленькое тело спасли жертву.

На этот раз Мэтт собирался попробовать кое-что еще.

Воспоминания.

Немезис знал только свою программу, но Мэтт знал, откуда взялась эта программа.

Он попытался загнать образы из своего собственного мозга в мозг Немезиса.

Он вспоминал свои посещения «Амбреллы» во время пребывания в Службе судебных исполнителей США.

Свое растущее раздражение тем, что он не мог поймать их на незаконной деятельности.

То, как Аарон Вриселла вовлек его в тайную организацию, целью которой было разрушить «Амбреллу».

Годы разочарований, когда их с Аароном группе не удавалось ничего предпринять, в то время как мощь и влияние «Амбреллы» росли.

Свое предложение использовать родную сестру Лизу, у которой были свои счеты с корпорацией «Амбрелла», для проникновения в компанию и поиска необходимых улик.

Разрушение «Улья» в тот самый день, когда Лиза должна была передать Мэтту улики, из-за жадности этого сукиного сына по имени Спенс Паркс.

Пребывание Мэтта в разрушенном «Улье», сначала как пленника наемников «Амбреллы», потом как одного из тех немногих, кто выжил среди пятисот оживших мертвецов.

Нападение лизуна, который ранил его и запустил процесс мутации.

Свой обморок в вестибюле особняка и то, как он попал в руки докторам «Амбреллы» в защитных костюмах.

Эксперименты, проводимые над ним человеком по имени Сэм Айзекс, руководителем программы «Возмездие», и его начальником, последней сволочью по имени Тимоти Кейн.

Исследование и перекодирование его ДНК, крайне болезненный процесс, еще более тяжелый из-за невозможности закричать.

Подавление своих собственных мыслей серией программ-инструкций, написанных Айзексом под руководством Кейна, заставляющих его воспринимать их в качестве хозяев.

Осознание того, что корпорация, с которой он всю жизнь боролся, превратила его в свое совершенное оружие.

И совсем рядом с ним во время всех этих процессов была Элис, над которой проводили те же эксперименты.

Но если Мэтта Айзекс превратил в чудовище Франкенштейна, то Элис осталась собой. Физически она не изменилась, по крайней мере, снаружи.

В конце концов Мэтту удалось это сделать.

Немезис ослаб.

Как тогда, когда Элис ударила его в грудь.

И тут Элис поняла наконец, с кем она боролась все это время.

С тем же самым выражением агонии, которое Мэтт видел на ее лице, когда Рейн попросила ее убить, если она начнет мутировать, Элис прошептала:

— Прости, Мэтт.

— Добей его. — Немезис знал этот голос как голос хозяина, но Мэтт понимал, что это Кейн.

— Нет. — Элис поднялась и сделала шаг по направлению к хозяину.

«К Кейну. Не к хозяину. Ты — Мэтт Эддисон, не Немезис!»

Несколько головорезов хозяина — Кейна — подняли оружие, но Кейн махнул, чтобы они его опустили.

— Нет, нет, все в порядке. — Он посмотрел на Элис. — Как ты не понимаешь, насколько ты важна для нас? Это существо — одно дело, но ты? Ты нечто совсем, совсем особенное. Ты каким-то образом восприняла Т-вирус на клеточном уровне. Ты адаптировала его, ты изменила его. Ты стала чем-то уникальным.