внутреннего дворца. Если план строительства города был утвержден давно, то планировка дворцовой территории не была определена до последних дней. Теперь в проект надо было вписать санаторий для омег, намного больший, чем планировалось сначала, и сделать большее количество лечебных корпусов. А это значило новый план строительства.

Омеговозка с трудом проезжала по узким улочкам дворцовых переходов. А омеги с любопытством и печалью разглядывали с высоты своего транспорта поверженные колонны и следы кострищ на некогда безупречном мраморе внутренних дворов. Ощущения были очень тягостные, и все с радостью выдохнули, когда омеговозка наконец выбралась за крепостные стены внутренних укреплений. Сразу на улицах появились женщины, да и некоторые мужчины, услышав, что в город приехал Ошая, побросали свои дела и теперь кричали «Ошая, Ошая» и тянули к омеговозке руки за благословением от муджаддида.

Слуги стали кидать в толпу конфеты и золотые монеты, а альфы оттеснять толпу, чтобы обеспечить проезд для омеговозки. Альби даже пожалел о своем приказе поднять ткань стенок. Теперь все видели, где сидит Ошая, и люди едва не штурмовали дорогу, пытаясь добраться до нового святого. Люди просили благословения, и Теодор сдался и попросил место, где бы он мог спеть для людей. Альфы сообщили людям, что Ошая будет петь с крепостной стены, и все люди бросились вперед омеговозки, чтобы успеть занять лучшие места.

Вскоре омеговозка доехала до привратной башни и омеги стали подниматься по лестнице без перил. Айдан сразу стал рассказывать, что лестница, построенная против часовой стрелки, позволяет защитникам башни свободно размахивать мечом, в то время как нападавшим движение ограничивает стена. Альби бывал только на стенах, которые были между внутренним двором дворца и городом, и теперь сравнивал их с городскими стенами, которые защищали сам эмират. Укрепления были более мощные и высокие и давали хороший обзор на палаточный город и на пустыню.

Теодор хотел встать в проеме, откуда ночные сторожа осматривали пустыню, но вперед него скользнул воин в песочной форме и сел на самом краю, страхуя Теодора от падения. Люди заволновались, когда увидели чужого воина, который сидел, свесив ноги и рассматривая толпу, но стоило за его спиной появится фигуре в белом, как все люди опять стали скандировать Ошая, позабыв обо всех тревогах.

Ошая поднял руку, призывая к тишине, и когда наконец стало тихо, снял край шейлы с лица и запел.

Теодор пел что-то на итальянском языке, Альби не понимал ни слова, и даже не пытался прислушиваться, чтобы вычленить слова, он просто наслаждался звуком красивого голоса, который лился, как сильная река, унося с собой все тревоги, и оставляя тихую радость на душе. Вскоре песня подошла к концу и Теодор взял особо высокую ноту в конце, потянувшись, казалось, через каждое сердце прямо к свету.

Стоило ему замолчать, как вдруг в пустыне начали бить сильные струи воды прямо из песка, высокие, как фонтаны. Это было так неожиданно, что Альби сам едва не вывалился в щель между зубцов для лучников в попытке рассмотреть, что происходит. Толпа ломанулась туда, крича, что Ошая благословил город и пустыню вокруг нее. А Теодор недовольно развернулся к растерянным людям, замершим вокруг него.

- И зачем вы это сделали?! - Теодор был явно разгневан и смущен, - вам так надо было очередное чудо от Ошая? И потом, что это такое? Вам не кажется, что вы несколько перегнули палку?

Но в ответ было только растерянное молчание. Теодор недовольно закрыл лицо и первым пошел на выход, зло сверкая глазами и бурча про истинно восточное жульничество и коварство. Айдан даже обиделся от таких слов и недовольно подобрал подол, когда рядом проходил Ошая, но потом взял себя в руки и пошел следом. Слуги помогли омегам спуститься по неудобной лестнице без перил и подсадили их обратно в омеговозку. После этого все тронулись в обратный путь.

Слуги к тому времени опустили тряпичные стенки и стали предлагать омегам попить и подкрепиться. Альби прислушивался к связи с мужем, оттуда тоже доносилось удивление пополам с восторгом, но, похоже, Ран решил задержаться в городе, по крайней мере, Альби чувствовал, как отдаляется от мужа. Он перекусил пирожком и выпил немного воды из фляги, волшебный голос все еще звучал в ушах и разговаривать совершенно не хотелось. Обратно они ехали молча. Альби посмотрел на раскинувшийся с одной стороны палаточный город, на молодые пальмы с другой стороны, а потом спустился по сиденью ниже, намереваясь подремать, но тут почувствовал, что приближается Ран, который очень решительно настроен.

Вскоре несколько маленьких одноместных альфьих машинок догнало омеговозку, и та стала притормаживать. Альби сел повыше, намереваясь не пропустить ни слова из предстоящего разговора. Вскоре возле остановившийся омеговозки нерешительно переминались эмир Маджид и Ран. И если эмир улыбался, то Ран выглядел скорее виноватым. Он обратился к опущенным стенкам омеговозки, прося Ошая выслушать его.

- Вначале объясните, зачем вы это сделали? - Теодор и не думал вставать с места и, похоже, до сих пор злился, - если вам нужны такие дурацкие трюки, то могли бы хотя бы предупредить, чтобы я не чувствовал себя ярмарочным клоуном, показывающим фокусы.

- Ошая! Простите! - Ран комкал руками край одежды и выглядел, как наказанный ребенок, - мы этого не планировали! Я даю слово чести, это и для нас было неожиданностью! Это техники водоснабжения вместо того, чтобы выключить подачу воды, пока по песку топчется много народу, перекрутили регулятор и вместо нуля поставили на максимум. Вода набралась во время вашего пения, а потом заглушки повырывало напором воды по всей линии будущих посадок и получились фонтаны. Поверьте, мы не планировали ничего подобного! Мы же не знали, что вы захотите петь, и нам даже в голову не пришло сделать такое.

- Хорошо, - вздохнул Теодор и наконец опустил окаменевшие плечи, - я принимаю ваши извинения. Я знаю, что порой случаются неожиданности, которые потом каждый может трактовать, как угодно.

- Как чудо от Ошая, - мурлыкнул Айдан и довольно прикрыл глаза, - все видели, как муджаддид пел, и в пустыне появилась вода. Настоящее благословление Ошая и начало легенды о новом эмирате. Теперь никто не будет сомневаться в правильности стройки и переезда, теперь все будут счастливы в новом эмирате, который благословил муджаддид.

Теодор пожал плечами и, наконец расслабившись, согласился перекусить, все же, время обеда уже миновало. А Альби приложил руку к груди, где танцевало счастливое сердечко. Ран был счастлив. Ошая простил и не сердится, но главное –