Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подобрался к комнате совещаний вовремя. Как раз разговор шел о моей персоне. Выступала Формула.
— Он становится невыносим, — щебетала она. — И оказывает дурное влияние на остальных особей.
Ах, подумал я, как они избегают слова «животное»!
— Конкретнее, — сказал доктор Вамп.
Если выделять из числа людей наиболее положительных «особей», то доктор, безусловно, относится к таковым. Может, потому, что он ведает лечебницей и зачастую выступает против излишне жестоких экспериментов — он лишь лечит, и у него добрые руки.
— Сегодня к нам поступила новая самочка, — сказала Формула.
И перед моими глазами возник сладостный образ девушки, пугливо прижимающейся к ногам детины из управления заповедников.
— Я попросила Джона помочь мне.
— Джон не вызывает во мне доверия, — сказал Батя, директор института.
— Но он очень развитое «существо», — сказала Формула. — И часто нам помогает. Обезьянка очень боялась. Наверное, мы вдвоем справились бы с ней, но тут из кустов выскакивает этот Лидер и бросается на животное. По-моему, он хотел надругаться над зверушкой.
Формула была близка к слезам. Черт побери, подумал я, за какое чудовище она меня принимает!
Неожиданно Формула получила подкрепление от Скрыпника, заведующего хозяйством.
— Он становится диким зверем, — сказал толстый Скрыпник. — Он вчера забрался на склад и распотрошил половину запасов. Я не представляю, как мы будем устраивать банкет.
Я внутренне улыбнулся. Операцию на складе проводили мы с Дзиттой и двумя молодыми ребятами. На первое время нам будут нужны сгущенное молоко, кое-какие консервы. Но похищение пришлось обставить в форме бандитского налета. Иначе бы оно вызвало подозрение.
— Пора его отдавать в зоопарк, — сказала Формула. — Если он и мутант, то регрессивный. Обыкновенная обезьяна. Опасность для большого эксперимента.
— А что вы скажете, доктор? — спросил директор.
— Я воздержусь от выводов, — сказал доктор. — По моим наблюдениям, Лидер — здоровый индивидуум, обладает авторитетом в стае.
— Вот именно — в стае, а мы стремимся создать общество! — воскликнула Формула.
— А что вы думаете? — директор обратился к заведующему контрольно-измерительной лабораторией — моему главному противнику, которого мы не без успеха водили за нос, зная, когда нужно изгнать из головы все мысли, кроме мыслей о еде.
— Уровень интеллекта невысок… — Контрольщик углубился в свои записки, извлекая их из карманов, раскладывая на столе, путая мои данные с данными других гомо-шимпов, и в результате запутал все настолько, что директор остановил его. Затем он спросил мнение других специалистов. Все были единодушны. Я хулиган, плохо влияю на молодежь, и от меня надо избавиться.
С одной стороны, мне все это было приятно слушать, потому что это значило — я их провел. С другой — любому разумному существу обидно, когда его хотят отправить в зоопарк.
— Подытоживаю, — сказал директор. — Лидера готовить к отправке. В полной тайне. Созвонитесь с зоопарком в Сухуми, оттуда есть запрос. Полагаю, что лучше всего это сделать нынче ночью. Теперь перейдем к другим заботам. Во сколько прилетает рейсовый с гостями?
— В семнадцать тридцать, — сказал Скрыпник. — Мы его паркуем на запасном поле, машина большая.
Об этом флаере я знал. Он прилетит из Австралии. Остальные гости будут слетаться на малых машинах. Нам нужен именно этот флаер.
Ну что ж, мне можно было уходить. Я узнал две важные вещи.
Во-первых, время не терпит. Если мы сегодня вечером не сделаем задуманного, ночью меня тайком, подло, предательски люди отправят в зоопарк. Второе — нужная нам машина с половины шестого будет стоять на запасном поле — удивительная удача! Запасное поле окружено лесом, и подходы к машине скрыты зеленью.
Я спустился в сад.
С некоторой грустью я смотрел на пруд, на спортивную площадку, на классные комнаты. Никогда я уже не увижу этого мира, в котором я вырос, осознал себя и свой долг перед расой.
Ну что ж, всему на свете бывает конец, вспомнил я чьи-то слова. Даже сказке бывает конец.
В спальне меня ждали.
— Все в порядке, — сказал я. — Флаер прилетает в семнадцать тридцать. Стоит на запасном поле.
Моя информация была встречена возгласами радости.
О решении отослать меня в зоопарк я говорить не стал. Недоброжелатели, а их немало даже в маленьком сообществе, сочтут меня эгоистом, спасающим свою шкуру.
Мы наблюдали сверху, как съезжались гости. Так как уже наступал вечер, а юбилейные торжества состоятся лишь завтра, то с гомо-шимпами гости пока не должны были встречаться. Лишь идиот Джонни, конечно, шастал между приезжими, фотографировался с ними и говорил банальности, которые поражали гостей, как поражает заявление попугая: «Попка дурак, сам дурак».
Еще засветло с большими предосторожностями мы перетащили из лесных тайников поближе к флаеру некоторую часть грузов. Мы не намеревались в Большом лесу, на берегах Конго, становиться дикими животными. Мы забирали с собой и учебные микрофильмы для детей, и запас голокассет, кое-какие приборы и инструменты — в общем, начиналось великое переселение маленького народца. Народца, которому надоело быть подопытным кроликом. И который обрел вождя в моем лице.
Вечером в саду зажгли иллюминацию. Подъезжали все новые гости, под яблонями Скрыпник поставил длинные столы с закусками. Перед сном к гостям вывели малышей, которые хором спели песню «В лесу родилась елочка, в лесу она росла». Гости умилялись.
Я тайком проверил, все ли нужные замки сломаны.
Темнело. Все было готово.
Хорошо бы они не догадались оставить стражу у большого флаера.
Флаер мне понравился. Он был в самом деле велик, я на таком еще не летал, никто из наших не летал. Но мы знали, как работает автоматика. Мы полетим низко, они хватятся, когда мы будем уже над Африкой.
Луна была ущербной, так что мы двигались свободно, почти не прячась. По крайней мере, здесь люди с нами не могут сравниться.
Все стихло. Лишь из окон гостиницы и дома сотрудников, отданного гостям, доносились голоса и песни. Тем лучше, пускай веселятся. Завтра их ждет большое разочарование. Некого им будет демонстрировать.
— Слушай, — спросил я мудрую Дзитту, — мы берем Джонни или оставляем?
— А ты как думаешь?
— Я бы его оставил людям в утешение.
— Я с тобой согласна. Тем более что с нами он не будет счастлив. Он привык к комфорту, а мы от него отказываемся.
Третий привел детей. Детей сопровождали матери, дети были сонные и капризничали.
Мы быстро посадили их во флаер. Как хорошо, что люди столь самоуверенны, что даже не оставили у него никакой охраны, даже запереть его толком не сумели.
Дзитта пересчитала
