Спрятав телефон в карман куртки, Алиса побрела к озеру и по дороге нашла большой белый гриб (словно он тут ее дожидался, чтобы порадовать!); она втянула этот ни с чем не сравнимый прелый грибной дух и зажмурилась от счастья – хорошо!

На озере было тихо. Солнце тонуло в зеркальной водной глади. Это небольшое озеро невероятной красоты прочно ассоциировалось у Алисы с родиной. Если бы Алису спросили, что первым ей приходит на ум, когда она думает о России, то она бы представила длинную, вдоль которой сосны, как стражи, дорогу из Комарова в сторону сельского кладбища (а на могиле Анны Андреевны всегда зажжены свечи!), и дальше – в сторону заповедника Щучьего озера. Родина – любимое, бесконечно дорогое сердцу место, зимой здесь воздух звенит и снег сверкает на солнце, осенью – грибы и ягоды, летом можно купаться и ездить на велосипеде, а в любое время года и жизни – быть счастливым.

Яблони и груши в саду осыпались, подули холодные ветра, и небо теперь все чаще было свинцовым, а не лазурным; и однажды время грибов и золотых листьев закончилось. В последний вечер на даче в Комарове (наутро они с бабушкой собирались вернуться в город), Алиса долго гуляла по саду. Поеживаясь от холода, зябко кутаясь в вязаное пальто, она мерила шагами садовые дорожки, с грустью замечая, что еще недавно населявшие сад деловитые муравьи, жуки, шустрые стрекозы и спешившие жить бабочки теперь куда-то попрятались, – вокруг тихо и холодно. Ей припомнились строки Ахматовой «кто-то маленький жить собрался, зеленел, пушился, старался завтра в новом блеснуть плаще», и ее пронзило острое чувство жалости к мурашам, для которых закончились лето и жизнь.

Утром они с бабушкой уехали в город.

В Петербурге, перед тем как сесть в ночной поезд до Москвы, Алиса долго гуляла по городу. Ноги сами привели ее на Дворцовую площадь. Подходя к Александрийскому ангелу, Алиса заволновалась – у нее вдруг возникло настойчивое ощущение, что вот сейчас у колонны она увидит Данилу – они встретятся, и она скажет ему, как ей его не хватает.

«Знаешь, мне очень тебя не хватает», – шепнула она в пустоту, увидев, что у колонны никого нет.

Вместе с осенью пришла густая, отчаянная хандра – ничем не унять, не разбавить. Уже и кинематографические шедевры перестали интересовать Данилу, и мужская дружба не спасала (тем более что у Сани с Женей была насыщенная личная жизнь, и встречались они теперь редко). В общем, Данила с головой нырнул в одиночество, а если сказать честно и коротко – засел дома и пил по-черному.

Как-то к нему в гости заехал Женя. Увидев батарею пустых бутылок вместо ваз украшавших холостяцкую берлогу Данилы, Женя печально поинтересовался, чем занимается его приятель.

– Книги читаю, – хмуро бросил Данила.

Женя кивнул:

– Понятно. Начитанным, наверное, стал, страсть? Слушай, а тебе не все равно, где читать книги? Хочешь пожить у меня на даче? Весь дом в твоем распоряжении, у отца солидная библиотека – книг не счесть, в погребе соленья-варенья, ну, ты знаешь, вокруг дома – поля бескрайние… А?

Данила улыбнулся:

– Поля, говоришь, бескрайние? А что, возьму с собой ящик водки, съем все соленые огурцы в твоем погребе, потом уйду в бескрайние поля и буду искать…

– Кого? – испугался Женя, грешным делом подумав, что, может, Данила того самого… окончательно и бесповоротно!

– Смысл, – пожал плечами Данила, опровергая худшие подозрения приятеля.

– Ну, для поисков смысла – все условия: осень, одиночество, – хмыкнул Женя. – Глядишь – найдешь.

На следующий день Данила поселился на даче Никитиных. Выгрузив из багажника стратегический запас – ящик водки, он с первого же дня усиленно стал искать смысл.

На завтрак – яичница, водка и соленый огурец (это очень бодрит с утра); после завтрака – променад по бескрайним полям (Женька не соврал – они на самом деле оказались такими); и вот Данила целыми днями бродил по полям, где только ветер, и еще эти… всякие суслики и полевые мыши. Вечером – домой, где тишина такая, что может раздавить. И телефон молчит. То, что надо, когда не надо вообще ничего.

Десять дней Данила прожил на Жениной даче примерно в таком режиме, а на одиннадцатый вдруг понял, что пить больше не может. Ну не может, и все. И хорошо, что он это понял, когда в заветном ящике оставалось еще больше половины водочных бутылок, потому что при таком раскладе он все же мог себя уважать – водка еще есть, но хватило ума и воли от нее отказаться! Оставшиеся бутылки Данила снес в погреб и заставил ими зияющие провалы с соленьями – может, кому пригодится.

А вместо водки – горячий чай – хо-ро-шо! И за чаем читать тома классиков из библиотеки Женькиного отца. Эх, закрыться бы тут года на два, прочитать все эти умные прекрасные книги и стать другим…

За чаем и чтением прошло две недели. Как-то утром в середине октября Данила взглянул на себя в зеркало и сам поразился – осунувшееся небритое лицо, мятая рубашка. В это утро он понял, что пора возвращаться в Москву.

Вернувшись в город, Данила первым делом заехал к Жене в его офис, чтобы отдать ему ключи от дачи.

– Ну как, помогло? – спросил Женя.

– Да, – серьезно сказал Данила, – оказалось, что посидеть в тишине и честно поговорить с самим собой – весьма полезное занятие. Во всяком случае, пить я бросил.

– Я на это и рассчитывал! – кивнул Женя. – А теперь что? Продолжишь снимать на свадьбах?

– Нет. С этим покончено. Говорю же – пить бросил, а на свадьбах все мои съемки заканчивались сам знаешь чем.

– А давай ты пока поработаешь у меня в конторе, поснимаешь рекламные ролики? Надо же тебе на что-то жить… А потом, глядишь, найдешь что-нибудь получше?!

– Спасибо, я подумаю.

– Слушай, я тут на днях читал занятную книгу и решил, что тебя это может заинтересовать. – Женя взял со своего стола книгу и протянул Даниле. – Возьми, почитаешь на досуге.

Книга, в которой автор весьма своеобразно трактовал теорию вероятностей, и впрямь оказалась занятной. В особенности Данилу заинтересовали авторские рассуждения о том, что нужно внимательно относиться к любой информации. Числа, события, знаки – все имеет значение, особенно если воспринимать их как некие сигналы, которые нам посылает судьба. В итоге Данила решил внимательно прислушиваться и присматриваться к тому, что происходит вокруг, короче говоря, «считывать информацию» и потом использовать ее в поисках Алисы. Правда, он не очень понимал, как это делать, а посему решил положиться на интуицию. Вечером, спустившись к своему почтовому ящику, он достал оттуда обычный ворох рекламного мусора, но не выбросил буклеты, как обычно, а внимательно изучил тот, что первым попался на глаза – это был рекламный проспект какой-то фирмы со схемой московского метро на оборотной стороне. «Ага, – щелкнуло у Данилы в голове, – метро! Первый знак!» Он тут же собрался и двинулся к метро.

На станции метрополитена он получил второй знак, увидев рекламный плакат некоего ТЦ «Алиса». Надо ли говорить, что Данила тут же решил ехать по указанному адресу, хотя путь предстоял не близкий – торговый центр находился в Бутове. «Для бешеной собаки и Бутово не крюк!» – хмыкнул Данила и поехал на поиски возлюбленной.