никому нет дела.

СУЁН. А где Хаюн сейчас?

ХЯНСИМ. Я отдала ее в приют. Потом пошла в участок сдаваться.

ЁНУ. Разве нельзя было отдать ее в приют пять лет назад?

ХЯНСИМ. Если бы я оставила ее тогда, Хаюн бы меня забыла. Она ведь была совсем малышкой. Но сейчас ей семь лет, и, когда я вернусь за ней, она будет знать, что я ее мама.

Ёну удивлена.

ЁНУ. Вы скрывались, потому что хотели быть с дочерью, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы вас помнить?

ХЯНСИМ. Да. А теперь Хаюн нужно отправлять в школу, и я не могу продолжать жить в бегах. Мне нужно быстренько отплатить за свою ошибку и вернуться к ней.

ЁНУ (сама с собой). Прямо как мама-китиха.

ХЯНСИМ. Что?

ЁНУ. Китихи известны своей самоотверженностью. У них нет другого выбора. В море мало безопасных мест для выращивания потомства.

Ёну погружена в мысли о китах.

История Хянсим запала ей в душу, но из-за того, что она не умеет выражать эмоции, ее истинные чувства не раскрываются.

СУЁН. Как вы жили в бегах? Ведь вы не могли получать субсидии все это время, и работу в такой ситуации найти было сложно.

ХЯНСИМ. Я устроилась уборщицей в мотель, а жили мы с Хаюн в свободной комнате. Как подумаю об этом, на сердце становится тяжело. Другие дети ходят в детский сад, но Хаюн пришлось из-за меня целый день сидеть в комнате мотеля… Ох…

ЁНУ (удивленно). Все равно она была счастлива, ведь она была вместе с мамой.

ХЯНСИМ. Счастлива? Думаешь?

ЁНУ (уверенно). Да.

Хянсим сложно подобрать слова для ответа.

ХЯНСИМ. Если мне, как и Чонхи, дадут четыре года… Может быть, у вас найдется время привезти на встречу Хаюн… Вы, наверное, очень заняты, но хотя бы один раз…

ЁНУ. Не говорите так! Какие еще четыре года!

Хянсим и Суён удивлены внезапной решимостью Ёну.

СЦЕНА 10. Кабинет Мёнсока (внутри / день)

ЁНУ. Ке Хянсим должна получить условный срок!

СУЁН. Мы сделаем все возможное, чтобы обвиняемая получила условный срок!

Ёну и Суён стоят бок о бок у стола Мёнсока и смотрят на него горящими глазами.

Глядя на теперь уже двух «слишком уж вовлеченных адвокатов», Мёнсок вздыхает.

МЁНСОК. Эта обвиняемая что, умеет людей привораживать? Почему вы все ведете себя так после встречи с ней? А как же твое задание? Охладить пыл, помнишь? Пш-ш-ш?

Мёнсок смотрит на Ёну.

Как и всегда, Ёну не понимает намеков Мёнсока.

МЁНСОК. Для юриста представлять обвиняемого по делу о грабеже так же сложно, как в деле об убийстве. Почему?

СУЁН. Хм… Из-за суровости наказания?

МЁНСОК. Верно. Какое наказание предусмотрено законом за грабеж?

СУЁН. Пожизненное лишение свободы или лишение свободы на срок от семи лет.

МЁНСОК. Другими словами, минимум семь лет. Сколько составляет срок, до которого приговор может быть сокращен по решению судьи?

ЁНУ. Приговор не может составлять меньше, чем половину, от установленного законом минимального срока наказания, то есть по решению судьи он может быть сокращен максимально до трех лет шести месяцев.

МЁНСОК. А для того чтобы получить условный срок, наказание должно составлять менее трех лет. То есть, если вы не найдете законных оснований для сокращения срока и смягчения приговора, условного срока вам не видать. Потому-то люди и говорят, что за грабеж обязательно придется отсидеть. Кроме того, обвиняемая сбежала. Поэтому вместо смягчения приговора ей светит ужесточение наказания.

Ёну и Суён вздыхают.

Мёнсок просматривает материалы дела.

МЁНСОК (словно сам с собой). Этот случай очень своеобразный. Мы еще даже не начали, но у нас уже есть ответ. Можно считать, что ее уже осудили.

ЁНУ. Это из-за того, что у нее была сообщница?

МЁНСОК. Да. Дела Ке Хянсим и Ким Чонхи практически идентичны. Во время первого суда над Ким Чонхи адвокаты пытались оспорить все, что было можно, но суд все отклонил. Ответ – четыре года лишения свободы.

ЁНУ. Госпожа Ке Хянсим рассказала, что схватила пострадавшую за одежду и несколько раз ударила ее. Мы можем заявить, что такие действия не могут юридически рассматриваться как «нанесение увечий».

Мёнсок просматривает документы и находит фотографии травм Сунён. Черные синяки и ссадины производят серьезное впечатление.

МЁНСОК. О чем ты говоришь? У нее такие серьезные травмы…

СУЁН. Хм… Действительно, не слишком ли она серьезно ранена?

Суён полна энтузиазма.

СУЁН. Обвиняемая небольшого роста. Конечно, сообщница могла иметь более крупное телосложение, но в любом случае ведь потерпевшую били две невооруженные женщины. Полиция схватила их почти сразу после того, как они вошли в дом жертвы. Как они могли нанести ей такие травмы за такое короткое время?

МЁНСОК. Ладно. Выясните, что случилось.

СУЁН. Хорошо. Мы также планируем встретиться с адвокатом, который защищал госпожу Ким Чонхи. Нужно выяснить, вдруг он что-то упустил во время слушаний по ее делу.

МЁНСОК. Что ж, неплохая идея… (Серьезно.) Время – самый важный ресурс для юриста. Помните об этом и не тратьте слишком много времени на одно дело.

СУЁН. Хорошо. Спасибо.

ЁНУ. Хорошо. Спасибо.

СЦЕНА 11. Гостиная в доме Чунхо и Мину (внутри / вечер)

Чунхо и Мину сидят на полу в гостиной, выпивают и едят рамён. Оба выглядят изрядно опьяневшими.

ЧУНХО. Допустим, есть одна девушка… И она думает, что мне не нравится. Я сделал так, что она так думает…

МИНУ. А она тебе нравится?

ЧУНХО (помедлив с ответом). Да.

МИНУ. Ну тогда скажи ей, что она тебе нравится.

ЧУНХО. Это… Это не так просто.

МИНУ. Почему? (Немного подумав.) Неужели служебный роман?

Проницательность пьяного Мину лишает Чунхо дара речи.

МИНУ. О чем тебе вообще волноваться? Просто раздай своим поклонницам номерки и встречайся со всеми по очереди!

ЧУНХО. Да что ты несешь! Всё, больше ни слова!

МИНУ. Это кто-то из адвокатов?

ЧУНХО. Какая разница! Мы просто часто видимся.

МИНУ. Ага! Наш отдел! Хм… Ну, это точно не У Ёну, значит…

ЧУНХО (вздрогнув от упоминания Ёну). Ты идиот, я все равно не скажу, кто это.

Чунхо внезапно ложится на пол.

МИНУ. Да нет, я же хочу помочь! А для этого мне надо знать, кто это!

Мину больше не может удерживаться в вертикальном положении и тоже ложится. Он засыпает почти сразу. В отличие от него, Чунхо не спит. Он лежит и о чем-то думает.

СЦЕНА 12. Коридор перед залом судебных заседаний (внутри / день)

Коридор перед залом суда, где только что завершилось слушание.

Государственный адвокат КВОН ЧУХО (40 с лишним лет / мужчина) и ОБВИНЯЕМЫЙ (50 с лишним лет / мужчина) выходят из двери. Проходящие мимо люди морщатся от зловония, исходящего от бездомного подсудимого. Суён и Ёну подходят к Чухо.

ЧУХО. Вы слышали, что судья сказал ранее? Вы должны приехать сюда снова через две недели.

ОБВИНЯЕМЫЙ. У вас есть мелочь? Дайте немного, мне не хватает до дома доехать.

ЧУХО. Опять начинается! У вас даже дома нет, куда вы собираетесь ехать? Идите уже.

Чухо похлопывает подсудимого по плечу. Тот ворчит, но денег больше не просит и уходит.

СУЁН. Здравствуйте, господин Квон Чухо? Я Чхве Суён, я вам звонила. (Указывая на Ёну.) Это адвокат У Ёну.

ЧУХО. О, «Ханбада»?

СУЁН. Да. Я связалась с вами по делу Ким Чонхи и Ке Хянсим, которые пять лет назад были вашими подзащитными.

ЧУХО. Мне нужно на следующее заседание. Поговорим на ходу?

Чухо, Суён и Ёну идут рядом.

ЧУХО. Ке Хянсим нашли? Тогда она