Подойдя к Норе, Билли обнял ее. Их отношения никогда не были равными. Рэпп был режиссером, а Нора – его музой. Она появилась в двух фильмах – «Поезд в Бостон» и «Невидимые следы», но уже никогда не сыграет в его новом фильме «Цирк “Звездный свет”». Главную роль он отдал Джейн Маккене. Холстед не стал скрывать эту новость, но Билли пока не догадывался, что Нора все знает. Ей стало интересно, как он расскажет. Будет ли честен? Признается ли, что променял ее на Джейн Маккену? Расскажет ли о причинах? Будет ли винить Холстеда?

На Норе было мандариновое платье без рукавов с завязкой на шее. Она подняла глаза. Было всего два часа дня, но казалось, солнце уже садится. В отличие от остальных, Нора всегда считала калифорнийский закат печальным зрелищем – одно из последних мест на земле, где еще можно полюбоваться солнцем уходящего дня. Его прощальным поклоном.

Нора и Билли отправились под руку в клуб, где их поприветствовали несколько пар. Нора привыкла к тому, что ее узнают, хотя и не была настоящей звездой. Она провела на экране меньше пяти минут, сыграв роль жертвы в фильме «Поезд в Бостон», а затем пятнадцать минут во втором, «Невидимые следы», сыграв первую жену главного героя, визгливую манипуляторшу. Обе роли были небольшими, но очень запомнились зрителю. Шесть месяцев назад Норе повысили гонорары, что позволило ей купить новый дом в испанском стиле на извилистой улице недалеко от недавно сооруженного концертного зала «Голливуд-боул»[32]. Из окон, где-то вдалеке, была видна гора Маунт Ли с видимой частью «Голли…» от всей вывески «Голливуд». Новые дома в городе росли как грибы после дождя, и когда окна были открыты, уже ранним утром раздавался стук молотков. Дом Норы представлял собой новое испанское бунгало с округлыми дверями, соборными потолками и деревянными балками. Снаружи мощная пальма соседствовала с хилой сосной, словно «Лорел и Харди» Хэла Роуча[33]. У закругленной двери на бежевой оштукатуренной стене горели два фонаря. Там же стояли два лепных вазона, из которых лезли во все стороны неухоженные растения. Над коричневыми воротами гаража с такими же коричневыми балками виднелся типичный «балкон Джульетты». Словом, то был романтический дом с гаражом на три машины, хотя Нора обходилась одной – черным «Крайслером Родстером» 1931 года с белой крышей, который она купила в автосалоне на Сансет. Внутри дом был забит одеждой и книгами. У Норы было все, но единственное, чего она не могла получить, – это Билли Рэпп.

Во время первой работы с Билли над фильмом «Поезд в Бостон» она молча за ним наблюдала, пока режиссер наконец ее не позвал. И хотя на роль потребовалось всего два дня, Нора Уилер стала неожиданной находкой. Она сыграла еще одну небольшую роль подружки гангстера в другом фильме и с другим режиссером. Это была совсем не комедийная роль одной из тех девиц, которые прославили Джин Харлоу[34], а трагическая, роль искалеченной героини. В этом фильме Нора снова произвела неожиданный фурор. Тогда-то Билли Рэпп и пригласил ее в «Невидимые следы» на роль первой жены. Вторая съемка заняла неделю. Билли никогда не разговаривал с Норой вне съемочной площадки, даже если она проходила мимо из гримерки в студию. Поначалу Рэпп пугал Нору: он быстро впадал в ярость, отличался резкостью и порывистостью движений. Но то, что он делал, намного опередило свое время, и все в «Монументал» об этом знали. Как режиссер Билли был настоящим провидцем, хотя это частенько затрудняло его общение с обычными сотрудниками студии. Холстед, идущий со съемочной площадки к кабинету Рэппа, чтобы охладить режиссерский пыл, был почти повседневным зрелищем.

Голос Норы тоже оказался полезен. В 1927 году, после выхода на экраны музыкального фильма «Певец джаза», нескольким актрисам, которые сделали прибыльную карьеру в немом кино, не удалось осуществить переход к озвученным фильмам. И вот тогда навыки Норы пришлись кстати. За все годы уроков пения, которые она брала в Акроне, голос ее обрел низкое, страстное звучание. Он оказался слишком чувственным для инженю, поэтому Нора играла либо роковых женщин, либо «плохих девчонок». Что касается характеров героинь, Нора была хамелеоном, умело сочетая драматическое и комедийное. За последние восемнадцать месяцев Нора достаточно близко подобралась к заветным вершинам успеха, вот только главной роли так и не получила. Когда в 1933 году ее обошли «молодые звезды WAMPA»[35], она решила, что с вечным ожиданием пора заканчивать. Тогда Нора отправилась к Холстеду и начала умолять о лучшей участи. Гарольд вручил ей карточку с адресом и велел, чтобы она приходила туда к шести часам вечера и выглядела на все сто.

Четыре часа спустя Нора прибыла на вечеринку в Беверли-Хиллз, но когда вошла в дверь, то поняла, на какой «праздник» ее пригласили. Все гости мужского пола были либо режиссерами «Монументала», либо избранными театральными руководителями со всей страны. А женщины – все молодые – находились здесь явно с одной целью: их развлекать. Жен нигде не было видно, и Нора заметила, что обслуживающий персонал без передышки разносил напитки. Лицо Норы залилось краской. Так вот, значит, как все происходит? Она надеялась, что Холстед не относился к разряду таких людей, но, похоже, ему было плевать на ее мнение о своей персоне.

Поскольку дома еда закончилась, Нора решила перекусить. С бокалом шампанского и тарелкой фаршированных яиц она нашла тихий уголок и опустилась в кресло.

– Разве вы не должны сиять где-то там?

– Для этого существует солнце. – Нора откусила восхитительное яйцо, готовая отшить любого, кто бы перед ней ни стоял.

Однако, подняв глаза, она увидела высокого мужчину. В его голосе послышалось что-то знакомое.

– Думаю, меня пригласили сюда по ошибке.

Когда мужчина опустился на стул, Нора разглядела за солнечными очками Билли Рэппа, чьи волнистые волосы были испачканы помадой. Также Нора заметила намек на солнечный ожог на лбу.

Билли наклонился к ней.

– Не думаю, чтобы это была ошибка.

Уязвленная, Нора опустила глаза.

– Я не хотел обидеть, – признался Билли, точно уловив ее эмоции. – Лишь хотел сказать, что Холстед точно знает, кого сюда приглашает… и только.

Нора перевела взгляд на двух молоденьких девушек, которых лапали потные воротилы шоу-бизнеса.

– И все же я обижена! – выпалили она, встав со стула. – Холстед меня оскорбил.

– Уходить нельзя. – Билли потянул ее за руку. – Если уйдешь, тебе этого никогда не забудут.