Гора хлопнул ушами:

– Мне тоже нравится. И если ты ещё раз назовёшь меня Морти, собачка, я растопчу тебя, – прибавил он с усмешкой.

Гизмо подскочила рядом с Максом и прокричала:

– Ура! Молодчина, Крепыш!

Макс и Гизмо встали между таксом и свиньёй.

– Если язык подвешен, то с кем угодно договоришься, верно? – усмехнулся Макс.

Крепыш улыбнулся:

– Я просто подцепил несколько приёмов у Гизмо в зоопарке. Уговорить гориллу или слона – невелика разница.

Гора прочистил горло.

– Я, между прочим, всё слышу, – напомнил слон. И поморгал, будто впервые заметив перевёрнутый грузовик и Дольфа, который так и лежал без сознания у стены. – А куда подевались волки? Надеюсь, они не были вашими друзьями?

– Мы с ними нисколько не дружны, – успокоил слона Макс.

– К моему стыду, – прибавила Гизмо, – ведь обычно мне удаётся подружиться со всеми. Просто в последнее время нам попадались одни только плохие люди и звери, и… ой! – Поставив уши торчком, она отчаянными глазами уставилась на Макса. – Мы же забыли! Эти плохие люди! Корабль!

Макс тут же напрягся. Образы машин с набитыми канистрами с бензином и динамитом багажниками мигом всплыли в голове. Плохие люди собирались поджечь плавучий дом собак.

– Ты обещала нам показать короткий путь к реке, – сказал пёс, оборачиваясь к Гертруде. – Ты ведь не обманывала нас, а?

– Нет, не обманывала. И мне бы хотелось как-то загладить свою вину перед вами. Не судите меня строго. Я пыталась помочь вам… по-своему.

– Не сомневаемся в этом, кубышечка, – улыбнулся Крепыш. – Считай, что мы тебя простили. Ну что, ты покажешь нам короткий путь или как?

Гертруда с трудом поднялась на ноги:

– Это близко. Но сперва я кое-что вам скажу.

Пушистые ушки Гизмо поникли.

– Ой, ну что там ещё?

Свинья не обратила на неё внимания, протопала к краю парковки, наскребла полное копытце грязи с земли, а потом подошла прямо к покрытой граффити стене рядом с Максом. Собаки и Гора неотрывно следили за ней.

Водя копытцем по белым кирпичам и создавая рисунок, она говорила:

– Старая женщина, которую вы ищете, – та, с фотографии, верно? Вы найдёте её ниже по реке. И, насколько мне известно, она сама разыскивает таких, как вы, собак.

– Это здорово, – заметил Крепыш. Он вразвалочку приблизился к стене и осторожно принюхался. – Но что ты делаешь?

Гертруда, хрюкнув, оттолкнула таксика мордой, потом отступила назад:

– Вот.

Максу загораживала обзор широкая спина Гертруды. Он сделал несколько шагов вперёд. На стене обнаружился грубо нарисованный грязью знак – круг с косым крестом посредине.

– Маячок, – пробормотал Гора за спиной у Макса.

– Что такое маячок? – спросил лабрадор.

– У лаборатории есть план действий на случай непредвиденных ситуаций. И я уверена, что люди сочли эту ситуацию самой непредвиденной и опасной из всех. – Не отрывая взгляда от Макса, Гертруда указала копытцем на круг с крестом. – Женщина, которую вы ищете, должна оставлять за собой по пути такие сигнальные знаки, по два наверху маленьких бело-оранжевых барьеров. Маячки будут пластиковые и будут гореть оранжевым светом. Вы ведь знаете, что такое оранжевый, да?

– Конечно! – тявкнул Крепыш. – Это цвет такого круглого фрукта, который едят люди. Кажется, он называется… ух… апп… Нет, гру… Так и вертится на языке…

Гизмо, хихикая, ткнула его носом в бок:

– Он называется апельсин!

Крепыш задрал нос:

– Я и сам знал.

Гертруда вздохнула и покачала похожей на луковицу головой:

– Отлично, очень хорошо, вы знаете, что такое оранжевый цвет. Эти маячки подают сигнал, но вы его не услышите. Так что по пути глядите в оба – маячки приведут вас к хозяйке Мадам Кюри.

– Спасибо, что сказала нам, – поблагодарил Макс. – Это нам очень поможет. Хоть ты и хотела поджарить нас, но что-то хорошее в тебе всё же есть.

– Пока не за что благодарить. – Свинья хрюкнула и потрусила прочь. – Идите за мной, я покажу вам короткий путь.

Свинья провела их вдоль забрызганной краской стены главного здания, мимо выбитых ворот под сияющим голубым знаком к краю парковки, где начинались заросли деревьев.

Бетон сменился травой и гладкими камнями – Макс, уже привычный к шероховатым дорогам, то и дело оскальзывался. Уши пса снова уловили звук быстро текущей воды и урчание каких-то механизмов. Эти звуки он уже слышал, когда только ступил на эту площадку. Только тогда звук был громче.

В темноте позади здания, полускрытый за деревьями, стоял бетонный блок размером со школьный автобус. Механический звук доносился оттуда, из него же сильным потоком вырывалась белая от пены вода. Она водопадом обрушивалась в бетонный ров шириной с главную улицу города, стенки его казались очень высокими, но Макс не мог точно определить, насколько он глубок. Тёмная вода наполняла ров почти до верха и срывалась вниз по уступу в реку. Холодные брызги взлетали в воздух, усеивали собачьи шкуры, и три пса дрожали.

– Вот этим путём вы доберётесь, куда надо, – прокричала Гертруда. Её голос едва был слышен сквозь рёв воды.

– Этим путём?! – не поверила своим ушам Гизмо.

– Да, и на чём же мы поедем? – спросил Крепыш. – Что-то я не вижу тут лодок!

– Их тут и нет! – крикнула Гертруда. – Вам придётся добираться вплавь. Вы же умеете плавать по-собачьи, верно?

Крепыш боязливо попятился от края буйной рукотворной реки.

– Я не люблю мокнуть. И я не уверен, что смогу плыть так долго!

Свинья как будто пожала плечами:

– Я не могу заставить вас прыгать в воду, но так вы доберётесь до нужного места очень быстро.

Максу только это и было нужно.

– Пошли, ребята, – скомандовал он и зашагал по траве к обросшему мхом бетонному бортику. Туман над тёмной водой сгустился в ледяное облако. Волны отражали лунный свет и огни с парковочной площадки, и всё равно было непонятно, насколько глубока вода.

– Ну ладно, собаки, – сказала Гертруда и потрусила назад. – Приятного времяпровождения!

Макс пристально вглядывался в бегущий водяной поток. Крепыш и Гизмо стояли по бокам от него.

– Ох, мне это не нравится, – простонал такс.

– У нас нет выбора. – Макс ткнул друга носом в бок. – Прости, дружище, скоро всё закончится.

Гизмо шустро подскочила и завиляла коротким хвостиком:

– Может, это будет весело! Мы не узнаем, пока не попробуем.

Макс хмыкнул: