Разговаривал накиб, естественно, по-арабски, и волкодавы его не понимали.

Тем временем операторы обеих «Нерехт» закончили работу. Волкодавам пора было выступать, а накиб Таир Марон все разговаривал по телефону.

Через минуту он вытащил карту, взмахом руки подозвал к себе Лесничего и Иващенко и другим жестом потребовал показать место, где роботы могли бы пересечь линию окопов боевиков. Иващенко сделал это.

Марон сразу передал координаты куда следует, после чего убрал телефон и сказал:

– Сейчас ударят. Роботы возвращаются?

– Возвращаются, – подтвердил Виктор Юрьевич. – Я пока грузовую платформу подготовлю. Александр Аркадьевич, за моим ребенком тоже посматривай. Он пока не очень разумный. Там будет одно сложное место. Сам увидишь. Скорость сбрось, и он без проблем проедет. Можешь слегка направлением поиграть.

К ним подошел Редька и сказал:

– Я помогу грузовую платформу подготовить.

– А я помогу роботу благополучно домой вернуться, – проговорил Суматоха, встал и подошел к ноутбуку Иващенко.

Свой девайс он убрал в рюкзак, не рискуя оставить его на столе в доме, из которого всем вскоре предстояло убраться.

Только Кравченко, отправлявшийся с сирийским взводом на нейтральную полосу, ноутбук решил оставить здесь. Накиб Марон обещал выставить у дома часового.

Иващенко должен был свой агрегат забрать с собой. Он тоже отправлялся вместе с Кравченко на нейтральную полосу, чтобы совмещать там обязанности оператора и бойца прикрытия, которое должно запереть выходы из подземных галерей.

«Смерчи» ударили мощным залпом. Они посылали на позиции боевиков одну ракету за другой.

Ракетчики попали в линию обороны противника значительно правее того места, которое им указывали. Сказывалась неопытность личного состава расчетов реактивных установок.

Этот факт зафиксировали камеры беспилотника, которого совершенно не было видно на темном небе. Даже если он и закрывал свет звезд, то только на долю секунды. При этом невозможно было понять, в какую сторону летит этот аппарат. Размерами дрон был невелик, а высоту держал солидную. Беспилотники-разведчики всегда отличаются небольшими размерами, поэтому они малозаметны.

Другое дело – боевые беспилотники, несущие на себе значительную бомбовую нагрузку. Те увидеть несложно, особенно с помощью приборов.

Но боевых беспилотников в сирийской армии не было. Все вооружение у нее российское, а наша страна сама ощущает дефицит боевых летательных аппаратов.

Накиб Марон знал, что беспилотник-разведчик для того и запущен, чтобы корректировать стрельбу «Смерчей». Командир сирийской роты даже не стал звонить ракетчикам, чтобы сообщить им о неточности удара. Он не ошибся.

Скоро раздался новый мощный залп. Все двадцать четыре ракеты одна за другой легли точно по линии вражеских окопов. Стена высокотемпературного пламени затекала в каждую щель, в любой окоп и блиндаж.

Температура при взрыве термобарической ракеты превышает тысячу градусов. Все живое в таких условиях погибает за доли секунды.

И еще в месте взрыва полностью сгорает кислород, что нарушает баланс атмосферного давления. Это дополнительное условие, делающее выживание невозможным. Никакое укрытие не спасет человека. Воздушная взрывоопасная взвесь распространяется всюду за секунды до детонации.

– Вот теперь нам обеспечен хороший коридор, – отметил Лесничий. – Когда «Нерехты» туда доедут, уже все остынет, и ничто им не помешает. Некому будет это делать. Таир, поблагодари ракетчиков. Я бы и сам сказал им спасибо, да языка не знаю.

– Потом позвоню и поблагодарю. Сейчас выходить пора. – Накиб высунулся в дверь, посмотрел в сторону соседнего двора и сказал: – Да, идем. Моя рота уже готова. Ждет.

Переход через сирийские окопы выдался трудным. Все солдаты пехотного батальона видели эффективную стрельбу роботов, за несколько минут уничтоживших снайперов противника. Поэтому каждый боец желал что-то сказать русским спецназовцам, которые пришли им на помощь.

В окопах началось столпотворение. Солдаты бежали к тому месту, где проходили русские, и тянули к ним руки. Волкодавы пожимали их на ходу, одним касанием, чтобы не задерживаться. Накиб Марон что-то строго крикнул пехотинцам, и они неохотно рассеялись по своим позициям.

Дальше волкодавы и сирийские спецназовцы шли через нейтральную полосу, тянувшуюся между скал и высоких холмов. Там они тоже старались передвигаться скрытно, не показать себя.

Да, снайперов и минометной батареи у противника уже не было. Но где-то в стороне могли находиться люди с приборами ночного видения. Они способны были усмотреть, куда движутся сирийские спецназовцы и российские волкодавы.

Не зря же именно здесь, на этом самом участке фронта, было выставлено усиленное охранение из снайперов, ныне покойных, но не просто так, видимо, собранных тут в таком большом количестве. Русским и сирийским бойцам лучше было на глаза никому не показываться, чтобы не нарваться на засаду, устроенную противником где-нибудь в собственном тылу.

Боевую группу волкодавов в этом случае выручила бы экипировка «Ратник». Такой костюм делает бойца невидимым ни в инфракрасном, ни в тепловизионном режимах, но не имеет тропического варианта. Поэтому волкодавы шли на операцию, позаимствовав у «Ратника» только шлемы с интегрированной системой связи и сами коммуникаторы «Стрелец», которые ее обеспечивают. В том числе и внутри группы.

Значит, волкодавы оставались заметными для приборов ночного видения боевиков, хотя из-за шлемов и безголовыми. Если у противника есть вполне современные оптические прицелы, работающие в полной темноте, то куда более простые приспособления у них должны быть обязательно.

Но при переходе через нейтральную полосу Сергей Ильич Лесничий все же больше смотрел, как передвигаются бойцы сирийского спецназа, чем наблюдал за волкодавами. Он убедился в том, что скрываться сирийцы умеют, и остался доволен их действиями. Накиб Марон готовил своих людей так же тщательно, как его самого когда-то обучали в школе, созданной еще в советские времена.

В сирийских спецназовцев и волкодавов никто не стрелял. Видимо, после применения роботов и «Смерчей» в передовых рядах противника царили неразбериха и паника. Лесничему интересно было, дошли ли они до его тылов. Это обстоятельство вот-вот должно было выясниться.

Удар по противнику и в самом деле был нанесен весьма впечатляющий. Сергей Ильич даже задал себе вопрос: а зачем, собственно, они везли сюда «Нерехты» и уничтожали снайперов, если тех можно было накрыть залпами двух «Смерчей»? Но он сам себе ответил. Война здесь идет сирийская, а оружие испытывается российское.

Именно так – испытывается. Создателям робота необходимо знать, как поведет себя их детище в боевой обстановке. Именно поэтому «Нерехты» прилетели сюда. Дома их испытывать было практически негде. На Северном Кавказе использование таких машинок весьма ограничено наличием гор, часто неприступных для них.