– Она попросила меня… отвезти… к матери, в гости, понимаешь, амиго? Это Альмано, городок на севере Сургана… там хорошо, чистый воздух, добрые люди… Ее мать попросила меня привезти мяса, вина, зелени. Меня не было три часа, амиго! Всего три часа! О, шени деда[1], я убил бы их всех! Они забрали мою девочку, мою доченьку… И оставили записку… Вот…

Эль Гарро с трудом попал рукой в карман, вытащил смятый лист бумаги, бросил на стол. Комок покатился, едва не попал в лужу дистиллята – капитан пил какую-то жутко крепкую выгонку из винограда – и остановился перед Олегом. Развернув листок, Сотников пробежался глазами по ровным строчкам… и ничего не понял. Это был не русский, не испанский, не английский язык. Он вообще не знал таких букв – какие-то закорючки, черточки и петельки, похожие на узоры.

Отложив записку, Сотников посмотрел на несчастного Эль Гарро.

– Вашу дочь похитили, да? И вы знаете кто, так?

– Знаю, амиго, знаю, шени деда! – Капитан заскрипел зубами. – У-у-у, когда найду – кишки выпущу! Давай выпьем…

– Да погодите вы пить, вам уже достаточно. – Сотников решительно убрал со столика бутылку. – Надо срочно принимать меры!

– Какие меры, какие меры… Девочка моя… – опять завыл Эль Гарро.

– Так! – Олег хлопнул ладонью по столу. – Давайте по порядку. Это ведь Норвегия? Цивилизованная страна, член Европейского союза. Нужно обратиться в полицию, в службу безопасности, сообщить о похищении человека. Потом – вы ведь испанец? Свяжитесь с консулом…

– Вии?![2]Вии, кле бозишвили![3]Какой испанец? Кто испанец?! – закричал Эль Гарро, вскакивая и потрясая огромными руками. – Я грузин! Я из Тбилиси, с Авлабара! Ме мквиа[4]Эльдар Анчурия. Девочка моя…

И тут Сотников понял, кого ему напоминает этот человек. Выдающийся вперед подбородок, усы, брови, улыбка, крупные зубы – капитан Эль Гарро был удивительно похож на актера, игравшего главного героя в советском фильме «Мимино», только ростом повыше.

– Ну, какая разница, – несколько опешив, пробормотал Олег. – Норвежская полиция…

– Дурак! – рявкнул Эль Гарро, выпучив пьяные глаза. – Это не Норвегия! Это вообще не Земля! Это – Центрум.

Щелк! – в голове Сотникова словно включили лампочку, и она осветила множество вещей, которые в темноте казались совсем не тем, чем были на самом деле. «Это вообще не Земля». Разноцветные кусочки сложились в мозаику, изображение обрело целостность.

Перемещение в пустыню, дирижабль с «арфой», Долина Шепотов, скальный дом, удивительный насос, искровые светильники, мартыши, записка на неизвестном языке…

– Центрум… – прошептал Олег, словно попробовав название на вкус.

– Да, шени деда, Центрум! – Эль Гарро резко выпрямился, покачнулся, но оперся на спинку кресла и удержался на ногах. – Здесь все не так, как ты привык.

– А как? – задал дурацкий, но в общем-то логичный вопрос Олег.

– Иди за мной! – Расставив руки, чтобы сохранить равновесие, Эль Гарро отправился в кабинет. Там он взял со стола несколько скрепленных обычной канцелярской скрепкой листов бумаги, небрежно сунул Сотникову. – Читай, амиго. Ты все поймешь.

Олег ожидал опять увидеть странные закорючки, но текст оказался на русском языке. В левом верхнем углу синел штамп: «Главный Штаб Пограничной Охраны». Заглавие гласило: «Памятка для прибывающих». Далее шли пункты. Сотников прочел первый, затем второй – и почувствовал, что ему стало жарко. Перед Олегом вдруг раскрылся целый мир, огромный, бескрайний, со своими сложными законами и правилами, а главное – это действительно была другая планета, на которой жили люди.

И не люди.

– Ух ты… – пробормотал он, дойдя до второй странички. – И что, сюда может попасть каждый?

– Да… – вяло ответил Эль Гарро. – Амиго, пойдем на кухню. Я хочу есть.

Олег с трудом заставил себя оторваться от чтения и последовал за капитаном, сжимая свернутую «Памятку…» в кулаке.

На кухне было пусто – мартыши сложили грязную посуду в мойку, убрали со стола остатки вчерашней трапезы Сотникова и спрятались в каморке.

Олег сел на стул, развернул «Памятку…», но тут Эль Гарро вдруг сгреб его за шиворот и развернул лицом к окну.

– Это что такое? – сурово спросил он, указывая серебряным ножом на рисунок на стене. – Ты что, бозишвили, видел Нию?!

– Ее зовут Ния? – спросил Сотников и расплылся в довольной улыбке. Прекрасная незнакомка обрела имя, и какое!

Ни-ия… Это было как капелька росы, повисшая на краю травинки летним утром – чистая и искрящаяся под лучами утреннего солнца.

– Ния… – повторил Олег.

– Заткнись! – заорал Эль Гарро. – Скотина, сволочь! Я тебя убью…

Он начал лапать кобуру на боку, но Олег ловко высвободился и нырнул под стол.

Грохнул выстрел, затем второй, третий. Запахло порохом и гарью. Эль Гарро палил в столешницу, но девятимиллиметровые пули застревали в толстых брусьях, из которых она была сработана.

– Выслушайте меня! – крикнул Сотников в перерыве между выстрелами. – Вы же взрослый человек!

Бах! Бах!

– Вы же тоже любили!

Бах!

– Я люблю ее! – крикнул Олег в очередной раз. – Я все для нее сделаю!

– Да не любишь, не любишь! – застонал Эль Гарро и рухнул на жалобно заскрипевший под его весом стул. – Ты что, не дочитал до пятнадцатого пункта? Все, кто в первый раз прибывает в Центрум, получают… «особые способности к овладению какими-либо навыками», так, кажется. Ты можешь выучить другой язык за три дня, стать кузнецом или стеклодувом, научиться метко стрелять или драться, как Брюс Ли. А ты… увидел мою Ниичку – и научился любить ее, понял, ты, дурной бозишвили?

– А что в этом плохого? – с вызовом поинтересовался из-под стола Сотников, который на самом деле ничего не понял.

– Может, и ничего… – пьяно вздохнул Эль Гарро. – Однажды что-то подобное все равно должно было случиться… Красивая дочь – беда для отца. Вылезай, амиго. Давай выпьем. Как там тебя зовут?

– Олег, – сказал Сотников, выбираясь из своего убежища. К его удивлению, на столе уже стояла та самая бутылка зеленого стекла, стаканчики и тарелка с сыром. В дверях замерли два вездесущих мартыша.

– Ты что, и правда художник? – спросил Эль Гарро, разливая остро пахнущий напиток.

– Да, – коротко ответил Олег и в свою очередь поинтересовался: – Это что, самогон?

– Это чача! – В глазах капитана блеснула гордость. – Настоящая, мне из Марнеули привозят. Это около Тбилиси, там такие виноградники – вах!