Президент посмотрел на часы.

— Ладно, Эдуард Амвросиевич, вам, наверно, уже пора, — нетерпеливо сказал он.

Старик встал, опираясь на трость.

— Эх, Мишо, Мишо, — он с упреком посмотрел на преемника. — Галстуков на тебя не напасешься.

Постукивая тростью по полу, старик зашаркал к двери.

Молодой поморщился. Эти постоянные напоминания об изжеванном галстуке выводили его из себя.

* * *

Такого ливня Зубровский давно не видел. Тучи разверзлись, сплошным потоком хлынула вода. Ветер швырял ее в лицо, в рот…

Майор лежал в луже, думая, что хуже некуда, но дождь все усиливался. Молнии вспыхивали ярко, как искры, выхватывая из темноты черные набухшие вершины гор…

Он прикрыл рукой глаза. Каютин лежал рядом лицом вверх, с открытым ртом. «Как бы не захлебнулся, — подумал Зубровский. — Рот наполнится водой, и он захлебнется как волной при вдохе».

Прищурясь, Зубровский посмотрел на остальных. Все тоже были по колено в воде. Черт! Утонуть может не только Каютин. Место, где они все оказались, стало руслом полноводного ручья. Вода стремительно сбегала по склону, перехлестывала через край и мчалась дальше к ущелью. Хоть он и не видел края обрыва, — видимости не стало, — он мог себе представить, что там за водопад. А если польет еще сильней, их всех туда смоет.

Он схватил капитана за ноги.

— Алексей! Помоги! — закричал он Кузнецову. — Хватай его за руки! Уходим!

— А баба? — отозвался кто-то невидимый в темноте, и его слова смешались с громом.

— Она нас сейчас не видит!

— Но она же там!

— Ерунда! Надо уходить!

— Я взялся! — крикнул Кузнецов. — Давай!

Вытащив Каютина из воды, они поволокли его наверх. Дождь еще усилился, хотя, казалось бы, куда сильней. Поскользнувшись, Зубровский сильно ударился плечом о землю и выронил капитана в бурный поток. Потом попытался ухватиться за Каютина, но снова поскользнулся, и с головой уйдя под воду, от растерянности сделал вдох. Вода хлынула в рот и нос. Кашляя и задыхаясь, он судорожно рванул наверх. Намокшая одежда сковывала движения, тянула вниз. Вынырнув и глотнув воздуха, он вновь ушел под воду. Кто-то крепко схватил его. Это был Кузнецов.

— Нет, — закричал майор, — не меня! Каютина! Хватай его!

Но капитан исчез. Неужели смыло?

— Сюда! — крикнул кто-то. — Я держу его.

Вода доходила почти до пояса. С трудом переставляя ноги, Зубровский побрел туда, где кто-то удерживал над поверхностью воды голову Каютина.

— Его несло течением! — Это был Уточкин, который с трудом удерживал капитана. — Чуть не проплыл мимо. Хорошо, что наткнулся на меня!

— Оба хватайте!

Вместе с Кузнецовым они оттащили Каютина на склон. Здесь Зубровский понял, почему вода прибывает так быстро. В склоне было множество глубоких ложбин, и по ним стекали сверху десятки ручьев, соединяясь в один бурный поток.

— Надо взять еще повыше! — сказал Кузнецов. — Там будет полегче!

Он пошел первым, пятясь в наклонном положении. Держа Каютина за плечи, Зубровский и Уточкин следовали за ним, тоже полусогнувшись и стараясь взять на себя большую часть веса Каютина. Бешеный поток буквально сбивал с ног.

— А где остальные? — спросил Зубровский. — Почему не помогают, черт возьми?

Никто ему не ответил. От усталости он едва переставлял ноги, ныла поясница, руки болели в суставах. Он не сможет больше удерживать капитана, это ясно.

Вдруг Уточкин, поскользнувшись, упал, и Зубровский чуть не выронил Каютина. Течение протащило их на несколько метров вниз, но капитана они не выпустили и опять устремились вверх.

Кузнецов, вдруг вскрикнув, упал на Зубровского и ударился ему головою в грудь.

— Что? Что ты?

Все покатились назад, выпустив Каютина. Майору удалось остановиться уже у самого края. Вытянувшись во всю длину, он лежал на спине наполовину в воде, тяжело дыша и постанывая.

— П-поскользнулся! — прокричал Кузнецов. — Камень под ногами!

— Каютина уносит!

Заставив себя подняться, Зубровский побежал к ущелью, опасаясь подходить близко к краю — такое сильное было течение.

В яркой вспышке молнии, как в замедленном кадре немого, кино он отчетливо увидел, как тело Каютина, переваливаясь через край, падает с обрыва. Горячие слезы, смешиваясь с холодным дождем, потекли по лицу Зубровского. Ничего не видя, ничего не слыша, он заплакал и закричал одновременно.

— Сволочи! Почему не помогли?

Рядом возник Кузнецов.

— Ему уже не поможешь…

Толкнув его плечом, Зубровский пошел наверх и, хватаясь за все, что попало, выбрался на гребень. Там было еще хуже: в полной темноте стоял оглушительный шум, ветер пригибал деревья, ломал ветви. Совсем рядом молния ударила в дерево.

— Товарищ майор! — крикнул кто-то. — Сюда!

Он не заметил, кто это крикнул. Он видел только чью-то скрюченную фигуру у дерева.

— Сюда, товарищ майор! — человек махнул рукой.

Рванувшись к нему, Зубровский схватил его за рубашку и узнал Милешкина.

— Вы что? — в испуге закричал старшина. — Что с вами?

— Он сорвался! — прохрипел Зубровский и, размахнувшись, сильно ударил Милешкина кулаком в зубы так, что тот глухо стукнулся затылком о дерево.

— Да вы что? — пробормотал Милешкин, тряхнув головой и схватившись за окровавленный рот. — Что вы делаете? — Он застонал. — За что? Все убежали! Все! А я остался!

39

…Когда Шеварднадзе вышел, президент долго сидел за письменным столом, уставясь на портрет Сталина. А может, старик прав? Что если помочь Закаеву в реализации его грандиозного замысла? Ведь американцы тоже должны быть заинтересованы в этом. Это же отличный предлог для бойкота Олимпиады. Мол, безопасность не обеспечена, и власть не управляет ситуацией. Они же должны понимать, что если бойкот Московской олимпиады привел в конечном итоге к распаду СССР, то бойкот Сочинской может привести к долгожданному распаду России…

Оторвав взгляд от портрета, он сцепил перед собой пальцы в воздухе.

«Сможет ли этот бесноватый чеченский эмиссар осуществить задуманное? Что-то о его деятельности давно ничего не слышно. А террористка?» — тут же вспомнил Михаил. То, какую грандиозную операцию по ее поимке проводят русские, говорит о том, что чеченский эмиссар не шутит. Он вышел на тропу войны с серьезными целями. Что если действительно ему помочь? Вместе они смогут оказаться достойными противниками для России.

Президент закурил и снова взвесил все за и против. Что ж, вздохнул он, за неимением лучших вариантов можно попробовать и с Закаевым. И, конечно, первым делом надо помочь террористке. Это будет должным образом воспринято чеченцами.

В этот момент на столе зазвонил телефон. Президент снял трубку.

— С вами хочет поговорить Ахмед Агжиевич Закаев, — сказала секретарь.

* * *

Буря бушевала так долго и яростно, что майор и его ребята не стали бы пережидать ее на открытой