Поправив платье Алехандры, Люсьен прижал ее к себе и, с трудом переводя дыхание, произнес:

– Когда мы поженимся, доведем до конца то, что начали сегодня. Хочу, чтобы мы сочетались узами брака в часовне Линден-парка. Венчание состоится, как только о нашем бракосочетании будет объявлено официально. Ну и, конечно, когда будет готово платье.

– Платье?

– Надеюсь, любовь моя, тебя не смущает, что мы поженимся в англиканской церкви, а не в католической. Ведь главное, чтобы мы заключили брачный союз перед лицом Господа, и не важно, где и как это произойдет. Обещаю – на этот раз все у нас будет правильно.

Ужин в лондонской резиденции Россов получился весьма странным. Одни радовались, другие испытывали неловкость, третьи готовы были провалиться сквозь землю от стыда. За столом собрались два младших брата Люсьена, Кристин и графиня Росс. Алехандра сразу заметила, что та плакала. Когда Люсьен объявил о предстоящей свадьбе, его мать встретила эту новость напряженным молчанием.

Кристин же пришла в полный восторг и принялась весело щебетать о платье, которое уже начала придумывать для невесты. Почти захлебываясь от восторга, Кристин рассказывала, как видела на картинке красивую женщину из Бостона, одетую по последней моде, и заявила, что именно в таком наряде Алехандра должна идти к алтарю. Мальчики же искоса поглядывали на невесту брата, а когда случайно встречались с ней взглядом, смущенно краснели. За все время ужина оба произнесли два-три слова. Люсьен потянулся, взял ее за руку и крепко сжал.

– Поженимся в Линден-парке, в нашей часовне. Слишком пышной церемонии не хотим, но обязательно надо пригласить Уайлдов, Хьюзов и Фрэнсиса Сент-Картмейла. Ну и, конечно, всех тетушек.

– А как же другие наши родственники? Бигли, Хэлберги? И Кингстонов тоже придется позвать, иначе они очень огорчатся, – возразила Кристин.

Потом она принялась перечислять остальных, о ком не упомянул Люсьен. В результате список гостей становился все больше и больше, пока старший брат не перебил ее.

– Пригласим только тех, кого хотим видеть, – отрезал Люсьен.

– Нужно разместить в газете объявление.

Это были первые слова, произнесенные графиней за весь вечер.

– Обязательно. Займусь этим завтра – перед тем, как мы с Алехандрой отправимся в Линден-парк.

Графиня кивнула и принялась нервно теребить салфетку.

– Вы англиканской веры? – спросила она, обращаясь к Алехандре.

– Нет, я католичка, леди Росс. Вернее, была католичкой.

Кристин нахмурилась:

– В каком смысле – была?

– Я не ходила в церковь несколько лет.

– Отчего же? Ваша стойкость в вере недостаточно сильна? – едва слышно спросила графиня.

– Стойкость?..

Люсьен перевел для нее непонятное слово. На некоторое время в столовой повисла неловкая пауза.

– Когда-то я была очень набожной. Надеюсь, что скоро снова буду исполнять свой религиозный долг надлежащим образом.

– Подобное рвение весьма похвально, – произнесла графиня, причем абсолютно искренне.

Алехандра улыбнулась ей. Возможно, когда-нибудь отношения между ними наладятся. Во всяком случае, Алехандра очень на это рассчитывала.

После ужина Люсьен повел ее в маленький сад, разбитый на заднем дворе дома. Вечер был не по-осеннему теплый, и откуда-то доносился звон церковных колоколов. Люсьен обнял Алехандру.

– Так сильно тебя хочу, что это просто невыносимо, – признался он.

Алехандра испытывала такое же непреодолимое желание.

– Сколько еще нам придется ждать? – спросила она.

– Три недели, – ответил Люсьен. – На этой неделе вынужден буду уехать на север на несколько дней. Очень долго я был в отъезде, и за это время накопились дела, требующие моего внимания.

– Понимаю.

– Впрочем, так даже лучше.

– Хочешь от меня избавиться?

– Не от тебя, а от соблазна, – возразил Люсьен и порывисто, страстно поцеловал ее, затем поспешно отстранился.

– Значит, будем венчаться в церкви? – спросила она. – Я не уверена, что имею право приходить в дом Господень и тем более произносить обеты.

Люсьен только посмеялся над ее сомнениями.

– Мама обманула меня самым худшим, недостойным образом, а ходит в церковь почти каждый день. Кристин пожертвовала своей непорочностью, разделив ложе с мужчиной, за которого собиралась выйти замуж, однако он погиб на войне и брак так и не состоялся. Ну, а я убил столько народу, что даже не могу назвать точное число, и все же нас ничто не смущает. Что такого ужасного ты натворила Алехандра?

– Моя вера оказалась слишком слабой и не выдержала испытаний. Я предала Господа, – ответила она.

– И все же Он счел нужным привести меня к тебе и подарить тебе великий дар любви. Господь не так строго судит проявления простой человеческой слабости, как тебе кажется.

– Люсьен…

– Да?

– Пожалуйста, никогда не покидай меня.

– Ни за что, любимая.

Все церковные скамьи украшали белые розы, обвязанные синими и желтыми лентами, возле аналоя стояли высокие вазы с цветами. Алехандра поправила пышный подол платья из нежно-голубого шелка, расшитого цветами. В ее волосах красовался венок из свежих белых бутонов роз. Но Алехандра любовалась Люсьеном. Он стоял возле алтаря бок о бок с Дэниелом Уайлдом. Высокий, статный, одетый с ног до головы в черное, отчего золотистые волосы казались еще светлее, Люсьен был невероятно красив. Когда Алехандра шла к нему по проходу между скамьями, в глазах его читалось предвкушение. Она приблизилась к нему, и он протянул ей руку. Как раз в этот момент солнце заглянуло в часовню сквозь украшенные витражами окна. Церковь озарили яркие разноцветные лучи, и тут орган заиграл гимн, который Алехандра знала и любила. В этот момент Алехандра, со всех сторон окруженная любовью и радостью добрых друзей, ощутила, как ее сердце, словно по волшебству, снова согрело тепло истинной веры. Это было настоящее божественное чудо. Алехандра чувствовала присутствие всех своих погибших близких – Розалию, отца, Марию, Томеу, Адана и даже Росса. Все они незримо присутствовали здесь, чтобы порадоваться за нее. Люсьен крепко сжал ее руку. Взгляд его светился любовью.

Алехандра знала, что никогда не забудет этого момента. В ее жизнь снова пришли счастье и чудеса. Здесь, в Англии, Алехандра чувствовала себя дома. Когда музыка стихла, Алехандра посмотрела Люсьену в глаза и улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала она.

– Тебе спасибо, любовь моя.

Наконец-то. Как долго она этого ждала! Повернувшись к священнику, Алехандра поприветствовала его и замерла в ожидании начала церемонии.