И в этот миг гнусавым гласом с небес обличающе грянуло:

– Ты что это делать собрался?! Извращенец!

Ни на Земле, ни здесь я более гнусного голоса никогда не слышал – за единственным исключением. Так что не стал испуганно хвататься за Штучку, хотя от неожиданности едва заикой не остался. Облегченно переведя дух, для начала оправдался:

– Зеленый, это вовсе не то, о чем ты подумал. Побегать по лесу пришлось, вот и обтрепались штаны – каждый куст так и норовит клок оторвать. Дыра на дыре – ноги от сквозняков мерзнуть начали, вот и решил обновить гардероб. И вообще: откуда ты здесь взялся? Ты же должен овес в клетке клевать и вино клянчить. Не подумай плохого – я тебе рад ужасно, но и удивлен. Сбежал, что ли?

– Если красивая девица крепко запирает двери, то не грех воспользоваться окном, – с намеком ответил попугай и слетел с ветки на рухнувшее в каньон дерево, вызвав очередной локальный снегопад.

Расселся с видом короля на троне, уставился на меня, будто на кишечного паразита, брезгливо заметил:

– Так и знал, что без папочки последних штанов лишишься. У всех дети как дети, а у меня хрен знает что. Такого грязнулю, как ты, даже свинья ночевать не пустит.

– Повидай с мое – станешь не Зеленым, а Коричневым. И зубы мне не заговаривай! Тоже мне расселся! Владыка курятника! Сбежал?!

– Сам петух, – нагрубил попугай и неожиданно по-доброму добавил: – Я так счастлив, что вижу ваше прекрасное лицо.

– Подлизываешься? Значит, точно сбежал.

В стороне что-то просвистело, стукнуло с тем непередаваемым звуком, который на всю жизнь запоминают те, кто слышал, как сталь входит в тело. Резко обернулся, отскакивая к стенке каньона и вскидывая взведенный арбалет.

Из-за края обрыва выглядывал Амед. Тот самый хеск, который в свое время меня едва не придушил, а после стал верно служить, отрабатывая долг крови. Вид у него был самый невозмутимый – даже не скажешь, что только что убил человека. Небось злорадствует в душе – ведь я его только сейчас заметил.

Проклятый каньон – не будь нужды, никогда бы не стал спускаться в такое опасное место. И вообще – надо срочно научиться шестому чувству и жизни в лесу, а то когда-нибудь заработаю инфаркт из-за непрекращающихся попыток подкрасться ко мне бесшумно. Причем успешных.

Тело разговорчивого дема корчилось в агонии – увесистый нож вонзился ему в шею. Похоже, перерезанным горлом не обошлось – между позвонками засел.

Хески умеют убивать.

– Ты зачем это сделал? Я не успел его допросить.

– Он хотел вас убить, – спокойно ответил Амед. – За ножом тянулся.

– Чего это вдруг? Мы с ним мило общались, он уговаривал вытащить его. Очень боялся здесь остаться ночевать.

Хеск указал на попугая:

– Увидел птицу и понял, кто вы такой. Со стражами демы не разговаривают.

– Если это так и было, то не думай, что спас меня.

– Я и не думаю. Просто не хотел, чтобы вы отвлеклись от мудрой беседы с птицей. Птица, кстати, никуда не сбегала.

По Амеду никогда не поймешь – всерьез говорит или издевается, но я уже давно привык к такой манере общения.

– Ты Зеленого выпустил, что ли?

Хеск ответил неопределенно:

– Птица стража всегда знает, где находится ее страж, и летит к нему кратчайшей дорогой. Но мы договорились, что пойдем вместе. Вам ведь могла понадобиться помощь, а Зеленый, несмотря на мудрость, всего лишь попугай.

У меня на языке вертелось четыре тысячи вопросов, но нельзя забывать, что время не резиновое и до темноты надо успеть сделать многое.

– Амед, помоги разрубить все эти трупы на куски. Нельзя их бросать. Потом надо уйти подальше – за демами рано или поздно пошлют других. Скоро стемнеет, хорошо бы устроить нормальный лагерь с парой костров – я уже замерз до льда на позвоночнике, а уж как есть охота… Надеюсь, у тебя припасов хватает?

– При себе ничего нет, – ответил хеск.

– Не скажу, что рад таким новостям…

Даже не верится, что еще не так давно меня мутило при виде крови. Сейчас хоть и неприятно было, но желудок даже не вздрогнул. Работа как работа, лишь бы нравиться не начала. Сбрендившим фанатам подобных развлечений в этом мире туго приходится – бензопилы здесь ни за какие деньги не купишь.

После того как закончили внизу, Амед отправился заниматься арбалетчиком на другом берегу, а я вскарабкался наверх и поработал над телом ловкача Скью. Не прошло и часа с тех пор, как он призраком скользил по снегу вслед за обреченной, как он думал, добычей, а теперь руки-ноги отдельно, да и голова тоже. Судьба – дама переменчивая…

Осмотрел собаку. Пес как пес, только здоровый очень и коренастый. Да и шерсть какая-то крысиная – небось нежарко ему зимой. Тогда почему их называют гримами? Наверное, просто порода такая. Вспоминается земное разнообразие – иной раз не понимал, как собаки вообще друг друга опознают. Ведь совершенно не похожи, но радуются друг другу, обнюхивают, облизывают. Так что эти «телята» в пределах нормы, на мой неискушенный взгляд.

Мне нужна пища, и желательно много. Прорва желудка способна быстро и без проблем перерабатывать в энергию огромные объемы белков и протеинов, вот только перерабатывать нечего: у разгильдяев-демов не оказалось припасов, у Амеда тоже пусто.

Корейцы выращивают собак на фермах – даже специальную породу деликатесную вывели для этих целей. В Китае собачье мясо дороже свинины. Да и мои соотечественники им не брезгуют – на Севере это обычное дело.

В общем, долго себя уговаривать не пришлось. Немного поработав Штучкой, легко отделил упитанную ляжку. Одной, пожалуй, маловато будет – дорога до замка неблизкая. К тому же хеск наверняка тоже не будет против собачатинки.

Амед появился, когда я возился со второй лапой: отхватить одним ударом невозможно – слишком много мясца надо прихватить вместе с ней, чтобы вышел полноценный окорок. Увидев, как я связываю кровавые трофеи, готовя к транспортировке, он настороженно уточнил:

– Что это вы делаете?

– Мясо забираю. Поджарим на углях – выйдет объедение.

– Фу, – брезгливо выдал Зеленый, а на лице хеска я впервые увидел что-то похожее на признаки изумления.

– Вы собрались есть грима?!

– А почему бы и нет? Мясо как мясо, а я голоден. Да и тебе не помешает.

– Но это же грим!

– И что?

– Есть грима! Да я лучше из уборной похлебаю, чем к погани прикоснусь! Верная погибель души!

– Грим – не погань, это просто собака.

– Погань! Собака с демами жить не будет. Тьма с псами сотворила что-то непотребное. Гримы днем нюх теряют и охотятся лишь ночами. Это погань!