– Куда ты прешься, – завопил я, забыв, что меня не слышат. – Влево давай.

Сообразив, что действую неправильно, я наклонился к открытому люку и крикнул Яковлеву, что стреляют справа. Но хотя обзор из башни у него и был плохим, но он уже и сам догадался, что огонь ведется со стороны села, и наш «Мурзик» уже объезжал подбитую машину слева, чтобы прикрыться ее корпусом от обстрела. Если бы мы ехали в чистом поле, то единственным выходом было бы развернуть танки к вражеской позиции, понадеявшись на толстую лобовую броню. Но тут совсем рядом начинался лес, и было больше шансов сохранить машины, проскочив обстреливаемый участок на большой скорости.

Оглянувшись назад, я заметил, что ЗСУшка остановилась и ведет прицельный огонь из своего пулемета по вражеской батарее, стараясь выбить расчеты пушек. Кажется, это подействовало, так как выстрелы орудий ненадолго стихли. За это время машины набрали скорость и на полном ходу въехали в безопасный лес. Впрочем, не все. За какую-то минуту мы успели потерять не только «тридцатьчетверку», но и нашу единственную ЗСУ, которая теперь вовсю пылала. Раздраженные ее неожиданным сопротивлением, немцы перенесли на нее весь огонь и быстро подбили.

Теперь мы можем ехать дальше, однако у подбитой машины осталась волокуша, в которой лежат ящики с патронами и гранатами. Оставлять такое сокровище жалко, ведь в тылу врага разжиться боеприпасами будет проблематично. Надо только придумать, как нейтрализовать вражескую батарею, вернее артвзвод. После внимательного осмотра немецких позиций выяснилось, что пушек у них только две.

Как вариант, можно вывести танки на прямую наводку и уничтожить орудия. Теоретически усиленная лобовая броня «тридцатьчетверок» не по зубам пятидесятимиллиметровым пушкам. Но когда машин осталось так мало, рисковать не стоит, тем более что ходовая часть и люк механика-водителя удара снаряда точно не выдержат. Поэтому мы с Яковлевым решили положиться на минометчиков.

Полевой телефон и катушку с проводом мы с собой, правда, не прихватили, но вопрос, как корректировать огонь, не стоял. Младший сержант, командующий минометчиками, залез с биноклем на дерево и оттуда начал подавать команды голосом, точнее криком. Уже после нескольких залпов мины легли рядом с пушками, которые даже не были замаскированы. Видимо, времени на подготовку встречи с нами у немцев было мало. Подавлены орудия полностью или нет, сказать трудно, но стрелять немцы больше не пытались, а именно это нам и нужно.

Время от времени минометчики посылали немцам гостинцы, напоминая о том, что подходить к пушкам не стоит. Фрицы намек прекрасно поняли и сидели тихо, так что наш танк, посланный за волокушей, благополучно вернулся. Привез он и экипаж зенитной самоходки, который дал остальным возможность спастись. Танкисты отделались только легкими ранениями, и их посадили на Громобой, где еще оставались свободные места для десантников. Их коллега – командир самоходки, принял гостей и начал нахваливать свою машину:

– Места тут много, сидеть удобно. А гаубицы не опасайтесь, тут все сделано по уму. Мы когда проводили испытания самоходки, то вместе с нами была еще одна. С таким же калибром, но вот только у нее еще дульный тормоз был. Как только орудие стреляет, так дульные газы назад отбрасываются. И мало того что все смотровые приборы сразу снегом засыпает, так ведь еще и расчет может отравиться, и все, кто на броне сидит. А у нас не так. Шумновато, конечно, но вам танкистам не привыкать.

* * *

Недовольные тем, что немцы остались почти безнаказанными, бойцы заняли свои места, и колонна ушла от негостеприимного села. Ага, вот еще одна жертва попалась под горячую руку разгневанных десантников – большой грузовик, который, как зайцы лодку деда Мазая, облепили фрицы. А позади машины двигались два мотоцикла, выглядевших не менее экзотично из-за огромных тюков, над которыми торчит только голова мотоциклиста. Ай-яй-яй, не хватает на всех немцев транспорта, а уехать всем хочется. Тут мы даже не стали останавливаться. Выстрел головного танка, несколько коротких очередей, и все дела.

Дальше мы ехали практически без приключений, если не считать встречи с полицаями, которые выбрали не самый удачный день для поездки. Полицаев без лишних разговоров пристрелили, а их кошевка присоединяется к нашему отряду. В нее перегрузили раненых из волокуш. Хотя они и лежали в закрытой броневолокуше, но все равно им порядком доставалось от выхлопных газов танковых двигателей.

* * *

С востока до нас доносилась нечастая канонада и заглушенный расстоянием треск выстрелов, заставляя прибавить ходу. Где-то, не так далеко отсюда, окруженные части ведут бой, и наверняка боеприпасы у них на исходе. Но, несмотря на спешку, приходится делать еще одну остановку для техосмотра. Тяжелые машины не могут долго ехать без профилактики, тем более что «тридцатьчетверки» машины все еще сыроватые.

На привале больше всего хлопот досталось Яковлеву. Вместо того чтобы как подобает командиру, чинно сидеть с картой и рисовать в ней стрелочки, он поспешил на помощь своему экипажу. Дел у танкистов хватало. Они подтягивали гусеницу, мерили уровень масла, копошились в моторе, так что еще одна пара рук была совсем не лишней. Вынырнув из люка, ротный танкистов смачно выругался в адрес тыловых служб и в сердцах сплюнул:

– Левая тяга фрикциона, будь она неладна, – пояснил старлей, доставая промасленными руками папиросы. – Уже второй раз сегодня меняем. Запасной-то нет, приходится проволокой прикручивать, а она долго не держит. Хорошо еще во время марша не лопнула.

Пока танкисты возились с техникой, махра, так прозвали пехоту, чистила оружие.

Здесь же, в большой воронке мы похоронили наших погибших, которых до сих пор везли с собой, не решаясь оставить на занятой врагом территории. Короткая речь, простые слова, сказанные командирами, тихий залп из пистолетов, вот и вся прощальная церемония. Но на войне жизнь и смерть всегда ходят рядом. Похоронив товарищей, мы успели и немного перекусить, заодно помянув погибших.

* * *

Прокрутив мысленно все сегодняшние события, я начал потихоньку подозревать, что мне это что-то напоминает. Ну конечно, теперь вспомнил. Давным-давно, еще в детстве, я читал книгу про танкистов, и в ней рассказывалось о таком же рейде на помощь нашей окруженной группировке. Все было, как и здесь. Там тоже дело происходило зимой, в походе участвовало десять танков, и даже окруженные части тоже были из армии генерала Масленникова. Я хорошо запомнил эту фамилию, которая тогда показалась мне смешной. Вот только чем там все закончилось? Но как раз самого главного я и не помню. Впрочем, если рассуждать логически, то автор книги должен был выжить, раз смог потом написать мемуары.

Нам пора бы уже двигаться в путь, но мы никак не могли связаться с окруженной группой. Как радисты ни выкрикивали свои позывные на разных частотах, но никто им не отвечал. Ну ладно, мы знаем, что окруженцев следует искать в районе села Глухая Горушка, туда мы и направимся. К тому же прямой путь на восток, откуда доносятся звуки боя, перекрыт болотом.

* * *

Теперь конечная цель нашего похода была совсем близко. Хотя дорога замысловато петляла, старательно удлиняя нам путь, но через полчаса мы были на месте. Как оказалось, название село получило совсем не случайно. Здесь, среди болот, везде виднелись ровные открытые пространства, покрытые редколесьем. А небольшая возвышенность, на которой располагалось село, была со всех сторон окружена густым лесом.