Мара Фласир оказалась на редкость информированным человеком. В госпиталь стекались раненые почти со всего центра, а вместе с ними стекалась и информация. А Мара была таким человеком, который получает искреннее удовольствие, делясь информацией, кто-то мог бы сказать, что она просто очень болтливая скучающая старушка, но в лице Алекса она обрела очень внимательного слушателя. За полчаса беспрерывного монолога, прерываемого только местным, похожим на траву чаем, он выяснил следующее.

Над талланской революцией дамокловым мечом висела «крепость Форизет». Главная база секторного флота и армии. Проще говоря, почти два миллиона стволов, не считая тяжёлой техники. И этого, конечно, было более чем достаточно, чтобы разогнать всё восстание. Проблема была лишь в том, что эти самые два миллиона мужиков никак не могли добраться до Талланы. Нет, у них были необходимые транспортные шаттлы и баржи, но этого было недостаточно. Пока восставшие контролировали транзитные станции и их навигационные компьютеры, к планете можно было прорваться только чудом. Навигационная система не выдавала корректных векторов посадки сквозь мешанину транзитного потока. А силовые захваты транзитных станций перехватывали тех, кто был готов рискнуть. Нет, при определённом везении прорваться можно было, но одному, ну пусть двум малым судам, но о полномасштабной высадке в таких условиях можно было и не мечтать. Поэтому нужно было ждать, пока вернётся флот, неудачно ушедший к Алире, захватит станции, вернёт под контроль поток и обеспечит десантирование армии.

— И когда ожидается возвращение флота? — поинтересовался Алекс, переварив информацию.

— Да кто его знает, — пожала плечами старушка. — Говорят, дней пять ещё.

— А что, эта самая крепость Форизет не может просто уничтожить мешающие станции и высаживать всё, что хочет?

— Так ну… — Она замолчала, задумавшись. — Может, наверно, но это ж сколько людей-то… да и стоит она, не… Обломки ещё… — Её глаза расширились от ужаса. — Это ж что будет, ой не приведи заступница. — Ужас в глазах постепенно пропал, вытесненный острым желанием поделиться идеей. Она достала из кармана нечто до боли напоминающее раскладной сотовый телефон и быстро набрала номер:

— Ойя? Ты как, говорить можешь? Что? Да брось ты эту чепуху, я тут что узнала…

Поняв, что источник информации он временно потерял, Алекс тяжко вздохнул и погрузился в собственные мысли.

«Стало быть, это лишь вопрос времени или политической воли. Как правильно говорил Крайн, всё восстание было изначально обречено. И когда через пять дней вернётся флот, тут будет та ещё веселуха, возможно даже с бомбёжками. Так что свалить отсюда надо прямо в ближайшее время».

Вскоре из операционной появились парящие носилки с Крайном, в сопровождении двух дроидов и бородатого дядьки в мешковатом зелёном комбинезоне — хирурга. Повстанец, судя по всему, был под наркозом, вместо одежды на нём было что-то вроде накидки из блестящей фольги, а раненая нога была забрана в жёсткий футляр из светлого пластика, начинавшийся у колена и доходивший до щиколотки.

— Ну? Как результаты? — несколько волнуясь, спросил Алекс у врача.

— Да тени с вами, какие результаты, — отмахнулся хирург, расстёгивая застёжки у локтя и стягивая длиннющие перчатки. — Ранение простое, даже примитивное. Абсолютно предсказуемая операция, и дроиды бы справились. Только с костью повозиться пришлось.

— То есть всё в порядке? — уточнил Алекс.

— Да, конечно, — кивнул хирург и жестом приказал дроидам двигать носилки в сторону лифтов. — Сейчас ещё буквально три-четыре часа полежит ваш товарищ под кристаллоидным раствором, заодно выведем все продукты катоболизма, и всё, забирайте его куда хотите, хоть на баррикады.

— То есть он уже сможет ходить?

— Нет. Ногу пока лучше не нагружать, но хромать сможет.

Двери лифта открылись с тихим перезвоном, и дроиды аккуратно вытолкали гравиносилки, направившись в сторону обещанной «вип-палаты».

Безликие белые стены однотипных коридоров клиники сменились на отделку деревянными панелями, в освещении появилась претензия на стиль, а потолок просто отсутствовал, стены просто исчезали на высоте двух метров, уступая место безбрежному голубому небу с редкими завитками белых облачков. Тёплый ветерок лёгким дуновением касался лица, где-то далеко шумела листва.

Алекс несколько мгновений ошалело пялился на открывшееся зрелище, но потом вспомнил, как на самом деле выглядит крыша клиники, и понял, что это, похоже, какая-то продвинутая голограмма или что-то в этом роде.

Носилки остановились возле широких раздвижных дверей одной из палат, рядом на небольшой кушетке скучал парень в узнаваемой ПВДшной куртке.

— Эй, а это ещё кто? — возмущённо воскликнул он, увидев, что носилки с Крайном начали заносить в палату.

— А это ваш брат революционер, — ответил ему хирург, — тоже чрезвычайный уполномоченный или как там вас правильно.

— Да какой ещё брат… — начал было парень, но заткнулся, когда Алекс продемонстрировал ему карточку «чрезвычайного комитета».

— Кто это? И что он делает в палате с моим человеком? — не менее возмущённо поинтересовался Алекс, когда вошёл в палату и увидел там ещё одни носилки, на которых лежал опутанный светящимися трубками субъект, которому для комплекта явно не хватало двух ног и одной руки.

Врач в ответ прижал палец к губам, призывая Алекса к тишине, и показал на дверь в коридор:

— Не шумите так, ради всего святого. Разбудите, — призвал он Алекса, когда они вышли, оставив дроидов возиться с какими-то трубочками и тюбиками, подключаемыми к Крайну. — Я же сказал, такой же революционер.

— Член чрезвычайного комитета, между прочим, — вставил парень в ПВДшной куртке.

— И что он тут делает?

— Ждёт начала операции, разумеется! А что вы хотите? У нас люди в коридорах. Да и в любом случае это ненадолго, через четыре часа освободится регенерационный бак, и мы начнём восстанавливать этому бедняге конечности.

— Вы сказали не шуметь, разве Крайн может проснуться в ближайшее время?

— Нет, ваш товарищ проспит ещё минимум три часа, а вот представитель чрезвычайного комитета, он периодически приходит в сознание, и надо сказать, что несмотря на болеподавители, это достаточно болезненный процесс.

Алекс с подозрением покосился на ПВДшника и, отведя хирурга в сторону, поинтересовался:

— Вы сказали, представитель чрезвычайного комитета?

— Ну да… Ах, я забыл, вы же тоже… — Он страдальчески возвёл глаза к небу. — Ну мне, если честно, не называли его имя, может быть, вы его узнаете… Но могу вас заверить, что его жизнь вне опасности, дней через шесть мы закончим восстанавливать ему конечности, и ещё где-то через месяц он сможет полноценно двигаться. — Сказав это, врач учтиво кивнул на прощание и уже собрался было уходить, но был пойман за рукав Алексом.

— Простите, конечно, я не специалист, но… — Он ещё раз демонстративно оглянулся. — Я не вижу здесь никакого персонала, что если кому-то из них станет плохо?