– Ну что? Первый бой мы провели удачно. Что показывают твои мухи?

– Стрекозы. Говорят, что к нам движется еще одна стая.

– И кто у нас там?

– Мыши. Очень похожи на мышей. И их очень много, с полсотни, наверное. Погонщика нет.

– Ну так это очень хорошо! Смотри, здесь каменные столбы, не знаю, как их точно называют. Засядем там и этих мышей будем бить, как в тире.

Мы залезли на эти каменные пальцы, вроде останцы их называют. И, не используя тяжелое оружие, начали выбивать этих мышей. Пятнадцать минут, и стая кончилась. Это была самая легкая часть нашего задания. Пока мы расправлялись с мышами, почти стемнело, мы выбрали каменный палец, где наверху было более просторно, и заночевали там. Рассчитывая утром продолжить охоту.

Ночью я очень плохо спал. Постоянно в голову вторгались какие-то непонятные образы, рождавшие в спящем мозгу причудливые сны. Но сигналка, поставленная с вечера, не была потревоженной, да и вообще ощущения угрозы не было. Поэтому я не просыпался, игнорируя эти сигналы.

Утро встретило нас совершенно дикой картиной. Туман, наполненный движением, в молочной пелене передвигалась масса животных. Вернее, тварей. Было ощущение, что они собрались со всей округи, я, изрядно струхнув, прислушался к пространству – ощущения присутствия разумных не было. Уже хорошо! Я толкнул Чачу, пора и ему проснуться, полюбоваться нашими соседями. Да и стрекоз выпустить, как бы такое скопление не привлекло внимания более опасных врагов, чем эти неразумные создания Темных храмов. Проснувшись и обозрев окрестности, он обалдел.

– Вик, но как, их же здесь тысячи!

– Ну, тысячи, не больше трех. Погонщиков нет, что уже хорошо. Запускай своих стрекоз, пусть контролируют окружающее пространство. Кстати, твари нас не чувствуют, они вообще здесь собрались не ради нас!

– А на кой тогда?

– Вот туман разойдется, узнаем, что их сюда привлекло. Пока ничего не понятно. Свяжись с командиром, доложи о том, как мы попались. И не дрейфь, мы пока живы, разберемся и с этим стадом, если никто нам не помешает!

Чача связался с базой, командира не было, доложил Таросу. Тот, узнав о нашем положении, сначала помянул Темных богов, потом расспросил о том, что делали вчера.

– Да! Нет, конечно, дебилами вас назвать сложно, хотя хочется! В будущем от места стычки нужно удаляться, хотя бы на пару километров! Все ясно? Феромоны. Короче, такие химические вещества, которые привлекают к себе всяких тварей… нет, конечно, не совсем так, но важное – эти ваши мышки выделяли запахи, которые для других тварей как приманка. Вот у вас и собралась толпа поклонников. Как они ведут себя?

Я глянул вниз. Твари не пытались достать нас, они терлись своей шкурой о скалы, они растоптали останки бедных мышек и бились за возможность потереться о кровавое пятно, оставшееся от них. Внизу постоянно вспыхивали стычки среди тварей, которые хотели прикоснуться, понюхать это пропитанное биологической приманкой место.

– Пытаются пробиться к месту, где мы мышек убили. Даже атакуют друг друга иногда. Некоторые катаются в пыли, другие просто нюхают, на нас внимания не обращают. Кстати, пришли данные со стрекоз…

– Я сам вижу, вам пока везет, никого вблизи. Что могу сказать? Бейте их. Старайтесь в голову. Одна пуля – один труп. Боеприпасов много?

– Почти полный комплект.

– Будете расходовать аккуратно – пробьетесь. Я за вами слежу, так что работайте не отвлекаясь. Если будут проблемы, сообщу. Конец связи.

Я посмотрел на Чачу, он был бледноват, но улыбался.

– Теперь мы оба стрелки. Я в эту кашу с мечом не полезу! Огонь?

– Огонь! – ответил мне боец.

Мы приникли к прицелам и начали изводить тварей.

Одиночными, аккуратно, не спеша. Одна пуля – один труп не получилось, на некоторых приходилось изводить чуть ли не десяток выстрелов, но плазму я решил пока не трогать. Это наш последний козырь.

Вы можете представить себе, что такое – просто сделать три тысячи выстрелов? Одиночными? Тварей было поменьше, но ненамного, кроме того, иногда приходилось одну дырявить раз за разом, или череп у них был слишком твердый, или мозг слишком маленький. Я старался бить тех, что собрались на месте максимальной концентрации феромонов, иногда твари решали, что это их жалят соседи, и накидывались на них, помогая нам сокращать численность этого стада. Я говорил, что мне понравилось стрелять? Так вот, беру свои слова обратно! Прицелился – выстрел, прицелился – выстрел, и так раз за разом. Я перестал различать виды тварей, удивляться их разнообразию. Слишком много мяса, которое здесь нужно упокоить. Ситуация иная, но, по сути, наша с Чачей работа ничем не отличалась от забоя Ночных охотников в том ангаре. Тела, кровь и постоянная стрельба, хотя там нас было много больше, и закончили мы все гораздо быстрее. В голове постоянно билась мысль: если рядом пролетит флаер врага, эта операция может закончиться для нас очень плохо. Просто плазменный плевок по вершине останца, и мы здесь поджаримся до идеальной корочки. Но пока планшет молчал, а мы сосредоточенно выбивали тварей, которые столпились внизу. Подумав, я не стал брать плазму в руки, когда попадались существа с особо крепким черепом, быстрее получится, если мы будем пока бить обычных, а плазмой поработаем уже в конце. Крепкие твари могут потрепать других – нам меньше работы. И постоянно менять оружие нетехнологично, что ли. Больше времени на все это уйдет.

– Могли бы и гранатами их, все не такое занудство, – выдал Чача, стянув капюшон комбеза и вытирая пот с лица.

Я уже давно снял доспех, лето, слишком жарко на солнце, и некуда спрятаться в тень, на вершине этого каменного пальца. Так нас скорее убьет жара и обезвоживание, чем вражеские летающие машины.

– Гранат маловато. Прибережем. Да и не думаю, что это эффективно. Пока будем бить из штурмовых винтовок.

– А может, передохнем, хотя бы минут пять – десять?

В принципе время обеда. Неприятно, конечно, есть среди этого мясокомбината, но нужно передохнуть, переключить мозги. А то так и с ума сойти можно.

Мы прекратили огонь, достали пайки и принялись трапезничать, слушая возню, рычания и вопли тварей. Закончив с едой, посмотрели вниз.

– Дерьмовые твари! Бьем их уже более пяти часов, а внизу еще куча!

– Брось, осталось не более пятисот. А скорее меньше. Сейчас выбьем тех, что попроще. Самых твердолобых я приголублю плазмой. И побежим домой. Пять дней выхода закончим за сутки – кому еще такое по силам? Мы, как ты там говоришь, дерьмовые герои!

– Вот именно что дерьмовые!

– Ладно, взялись.

Прицелился – выстрелил. Прицелился – выстрелил. Я сменил уже четыре обоймы, целых осталось пять. Чача проворнее меня, он отстрелял шесть.

Так мы упражнялись еще полтора часа – под конец остались крепкие твари, которых из автомата не положить. Сначала пытались выбить их короткими очередями, потом я взялся за плазму. Израсходовав три четверти боезапаса, положил практически всех – некоторые имели панцирь, который отражал плазменные удары. Пора было решаться. Оставив все лишнее на вершине скалы, начали спускаться, благо твари на нас не обращали внимания, они дурели не только от запаха мышек, но и от огромного количества дармового мяса, которое мы им заготовили. Чача и я спустились по склону, где этих существ практически не было, и, оскальзываясь на кровавых лужах, лавируя в лабиринте мертвого мяса, отправились в сторону нашего лагеря. Очутившись внизу, я понял, что мы могли бы скрыться и пораньше, увидеть нас в этом месиве мертвых тварей было непросто. А уж почуять абсолютно невозможно. Перебдели. Но уж лучше так, тем более что сверху нас никто не засек.