– Давай уж помогу тебе, а то еще кровью истечешь. Похоже, серьезно тебя порвали эти минотавры!

– Да нет, царапины, шкура – штука прочная, даже такая, как у меня. Хотя доспех бы не помешал, но где уж его тут взять. Может, в музей заглянуть?

– Ты, конечно, тот еще отморозок – на такую толпу со своей ковырялкой бросаться. Отбились бы и из автоматов, а так, когда ты там мечешься как сумасшедший, стрелять страшно, боялся тебя задеть.

– Не отбились бы. Железно тебе говорю – затоптали бы нас. Твари быстрые и живучие. Да ты не бойся, наматывай бинт, почти небольно, медпена уже все заморозила. Да и кровотечение остановила, если бы не переход к лагерю, можно было бы не бинтоваться. Язон!

– Да, здесь я.

– Что скажешь о тварях? Генная инженерия?

– Не, даже не пахнет, а вот храмовым воздействием – просто воняет. Перероды это, непонятно из кого делали жрецы, как бы не из обычных коров.

– Но скорость?

– А что скорость, наверняка видел, как двигаются? Скорость есть, координации – нуль. Извини, не в обиду, не понимаю, как ты им так подставлялся.

– Э… что тут сказать… привык к доспеху. Опять же, щита не хватает, постоянно не знал, куда левую руку девать. Если застряну здесь – хоть мастери щит из подручных материалов.

– Щит – оно хорошо, наверняка на базе есть, из чего сделать. Может, и в плане доспеха что-то командир подскажет. Спроси.

– Сделаю.

Пока меня бинтовали, народ расслабился, сходил полюбопытствовал на трупы минотавров. Один из бойцов, пользуясь боевым ножом, ловко отчекрыжил верхнюю лапу у одной из тварей, уж очень ловко – или мясник, или хирург. Или маньяк, что более похоже. Я объявил привал, нужно было прийти в себя после резкого выброса энергии, полежал минут пять, потом достал из ранца энергетический батончик, схомячил, запивая тоником, – организм требовал возместить затраченную энергию.

– Вик, – сказал Язон, – ты со своей трансформой народ предупредил бы заранее. А то личико у тебя было! Удивлен, что никто не высадил в тебя полмагазина со страху.

– Что, так жутко?

– Да нет, неожиданно. Хотя и страшно, да. Только был обычный парень, а тут даже не знаю что. Существо, морда, грубо вырубленная из гранита. Я, хоть и знал про ваши хаосские штучки, струхнул сначала. Что ребята подумали – ума не приложу. Кстати, Заур… Обрати на парня внимание, умеет держать себя в руках, соображает хорошо, никто к тебе подойти не решился, а он смог.

– Спасибо, прав, недодумал я – быстро дергаться надо было, они бы нас иначе точно порвали. Хоть координация у них и никакая, но скорость! Не успели бы из автоматов положить – добежали бы и когтями… сам понимаешь, в общем.

Спустя пятнадцать минут я поднял группу, вытер меч перед тем, как вложить в ножны, и повел ее на базу. Не до разведки сегодня уже. По дороге подозвал Заура, спросил, что он видел, о чем думал, почему решил ко мне подойти после боя. Ответ был странным: «Понимаешь, когда ты рубил этих зверей, было ощущение, что ты на них не остановишься. Что пойдешь махать мечом дальше, что тебе мало будет этих зверей. Ведь они тебе всего на один удар». Я был крайне удивлен, но свел все это к шутке. А парень и впрямь крепок. Нужно командиру рассказать, такие люди не должны в рядовых засиживаться.

Начало лета. Степь, перемежающаяся рощами, кустарник, все еще пока свежее, зеленое, уже подсушенная, но не выгоревшая трава. Стрекочут цикады? Или кузнечики? Припекает, спина под комбезом мокрая, тянут раны от когтей. Нужно поскорее добраться до базы, вымотала меня эта наша вылазка. И вот что странно, не почувствовал я этих тварей, пока не стало поздно, пока мы не столкнулись с ними нос к носу. Защита у них стояла? Или мозговая деятельность на уровне насекомого, которое живет навеки прописанной биологической программой? Трудно сказать. Но об этом тоже нужно сказать командиру, чтобы не стало фатальной неожиданностью. Не всегда мой сканер работает с тварями. И нужно подумать о дополнительной защите, на всякий случай.

Возвращение на базу после тяжелой, по крайней мере для меня, стычки – особый случай. Кажется, что все, круговерть боя закончилась, мы победили, хочется расслабиться, ведь уже все, враг повержен – идем домой! Хочется, но нельзя, вбитые преподавателями, соперниками на полигонах и боевыми стажировками рефлексы настраивают – все кончится только тогда, когда ты пришел в расположение, вокруг свои, стоят на постах и готовы, в случае чего, всех поднять по тревоге. Вот тогда можно расслабиться, да и то не до конца. Полностью можно будет расслабиться, когда закончится все вообще. Пока ты на войне, расслабиться можно только в глубоком тылу. Да и там иногда убивают, но тут уж никуда не деться, быть постоянно в готовности невозможно, перегоришь. А на этой войне тыла у нас нет, база условно безопасное место, хотя, благодаря разветвленной системе запасных выходов, даже в самой тяжелой ситуации можно утечь.

С такими мыслями я вел свою группу домой, привычно сканируя окружающее, комбез сдох – полной экранировки нет, так что на чутье можно надеяться. Бойцы было попытались двигаться на расслабоне, пришлось на них шикнуть, объяснить, что кругом враги и что именно так, возвращаясь на базу, проще простого, потеряв бдительность, влететь в большие неприятности. Вот эту часть психологии войны ни занятия за прошедшее время, ни гипноиндукторы в их головы вложить не смогут, это приходит с опытом, не обязательно боевым – достаточно жесткой стажировки. Старшекурсники любят подлавливать молодых именно в такие моменты – сам так делал. Отучает совершать глупости. Но вот такое возвращение и постоянная борьба с собой изматывают неимоверно. Путь обратно становится длиннее в несколько раз.

Наконец мы добрались до расположения отряда, прошли через внешние посты и спустились вглубь базы. Чжэн был на месте, не убежал с очередной группой, удалось быстро его выловить и доложить о прошедшем бое, с кем столкнулись, как действовали и какие выводы сделали. По поводу прокола со сканированием он отреагировал спокойно, как будто догадывался о такой возможности. Идею со щитом забраковал с ходу, а по поводу дополнительной защиты пообещал подумать. Возможно, в запасах базы что-нибудь найдется. То, что минотавры меня подрали, его расстроило. По крайней мере, мне так показалось. На его непроницаемом лице прочитать что-либо было невозможно, а мои эмпатические способности при общении с ним не работали. Защита, скорее всего. Все-таки не малый чин в СОП, могли ему поставить соответствующие мыслеблоки, в отличие от того же капитана Тароса. В итоге он отправил меня отдыхать, приказав перед этим сходить к медбрату, который нас пользовал в отсутствие нормального медика. Тот осмотрел мои «ранения», залил их еще раз пеной, перевязал уже по телу, не поверх комбинезона, дал несколько таблеток. Успокоительное или антибиотик, подумал я. Ни то, ни другое мне особо не нужно, но почему бы не выпить, если хороший человек просит, особенно с таким глубокомысленным видом? После него зашел на склад за новым комбезом и бельем. Отправляясь в душ, беззлобно ругнулся, нужно было сначала сходить в него, а потом перевязываться. Пришлось ложиться спать так. Кстати, командир отменил для меня гипноиндуктор на ближайшие дни, до распоряжения. Я, конечно, маньяк в плане роста своего боевого мастерства и готов тратить на это все свое свободное время, но это вторжение в мои сны – как-то слишком. Поворочался, пытаясь найти удобное положение. Никогда не имел проблем со сном во время боевых операций! Да и вообще только перед важными экзаменами, но не так – после сложной, опасной, почти смертельной (а не загнул ли я?) операции. Раны тянули, побаливали. Мышцы и связки пришли в порядок – просто запротестовали против резкой нагрузки. Спать неудобно. Покрутился еще некоторое время, потом поднялся и достал меч – он потрудился сегодня не меньше, чем я, нужно привести оружие в порядок. Он особо не пострадал, если и затупился, то совсем незаметно. Но порядок есть порядок, прошелся точильным камнем, потом полировочной пастой. Затем разобрал и почистил автомат – ему тоже потрудиться пришлось. После этого лег и уснул. Видимо, этого мне и не хватало.