Они почти ведь не общались и не виделись перед тем, как он навсегда ушел из дома. А если доводилось вдруг в неурочный час пересечься, то она тут же уходила в свою спальню и запиралась там изнутри. Как вот сейчас.

Это что же… Что же, ничего не поменялось, так?! И все так же, как и раньше?!

Он что-то пытается ей доказать. Она уходит в глухую оппозицию, не желая ничего с ним обсуждать и…

Ни черта у него с ней не выйдет, вдруг понял Писарев отчетливо. Не просто же так он ушел тогда. Не просто так копилось и разрасталось день за днем общее недовольство друг другом. И непереносимость эта, когда на сто двадцати квадратных метрах вдруг тесно становится. На что он надеялся, собственно, вернувшись?! На то, что она или он стали за годы, проведенные врозь, другими?!

Нет, господин Писарев. Так не бывает. Чудесного перерождения сразу и вдруг не случается. И коли уж сподобила судьба им разбежаться через столько совместно прожитых лет, значит… Значит, так тому и быть. Тарелка щей ведь ничего сама по себе не меняет, так вот…

Писарев выбрался из-за стола. Прошел в прихожую и в раздражении принялся вновь одеваться. Короткая дубленка на плечи, любимая меховая кепка на голову, ботинки он по старой привычке не снимал. И чего снимать, коли снег на улице, где запачкаться-то успел.

— Тань! — позвал он громко и прислушался. — Я ухожу, Тань!

Тишина в ответ.

Глупо, конечно, получилось. Григорий Иванович недовольно сморщился своему отражению в семейном зеркале.

Чего было этот балаган затевать? Зачем ее позвал? Поддался минутной слабости? Почувствовал себя слабым, всеми покинутыми? Пень старый…

А-аа, ну и ладно! С кем не бывает! Зато теперь будет знать, что назад пути никакого нет. Что их совместная жизнь с Танькой обречена.

А с Ленкой…

Вот про Ленку следовало бы поосторожнее думать. Тут все мутно как-то, без прогнозов. Разбираться еще и разбираться. Ладно, времени навалом.

Сейчас позвонит домой из машины. Если она дома, говорить с ней не станет. А если нету ее, что же… Придется сначала заехать в ювелирный магазин, работающий круглосуточно, а потом уже к теще. Хотя, какая она к черту теща, если моложе его почти на десять лет. Запросто могла бы дочь свою заменить в его постели, кабы не была такой стервозиной…

— Тань! — снова прогорланил Писарев, поправляя перед зеркалом седые виски, взъерошенные кепкой. — Тань, я ухожу!

— Это я уже слышала, — тихо обронила бывшая жена от двери в гостиную, заставив его вздрогнуть от неожиданности. — Слышала несколько лет назад, Гриша. И смогла с этим смириться. И переболела вроде. Зачем же ты сегодня снова, а, Гриша?!

— Ладно… Ты это… Тань, зла на меня, дурака старого, не держи… — Писарев повернулся к ней и виновато улыбнулся. — Сама же знаешь, что у нас с тобой не получилось бы… Так я пойду, а?

— Ступай, Гриша, ступай, дорогой, — повернулась и, не дожидаясь, когда за ним закроется входная дверь, снова ушла к себе.

С явным облегчением покидал он сегодня свой бывший дом. С куда большим облегчением, чем тогда, когда уходил отсюда впервые. Получается, что не зря ушел…

Григорий Иванович медленной походкой подошел к своей машине, но садиться в нее не спешил. Несколько минут стоял возле, рассматривая светящиеся окна своей бывшей квартиры, и к радости своей ничего, кроме облегчения, не чувствовал. Потом полез в карман за мобильным телефоном. Надо бы уже и определиться с Ленкой-то, где ее черти носят, когда муж ее законный едва с ней не развелся. Она ведь даже и не подозревает ни о чем таком, сидит небось у мамочки в диванных подушках и ревет, распухая лицом. Ревет и ругает его, и оплакивает свою загубленную молодость. Дуреха! Куда он от нее денется…

Он не успел ей позвонить. Телефон засвистел в руке, запел и запрыгал. Звонил Володя.

— Да, Володя, слушаю тебя, — откликнулся Писарев спокойно и по-деловому.

Кто бы мог подумать, что незапланированный визит к бывшей жене моментально поставит его на ноги. А всего каких-то пару часов назад чувствовал себя ну просто настоящей развалиной.

— Григорий Иванович, вы где?! — голос охранника показался сильно встревоженным.

— Так… Решил прокатиться немного. А что случилось?

— Она снова звонила! И требует теперь куда большую сумму. Обнаглела совершенно!

Сморщившись, словно от зубной боли, Писарев замотал головой из стороны в сторону.

Ну что ему делать с этой шантажисткой, а?! Как же она его достала!!! Ведь найдет же! Все равно найдет ее и на кусочки мелкие порежет собственноручно…

— Разберемся, Володя, ты не гневайся так, — стараясь говорить спокойно, ответил Писарев. — Ленка не звонила? Как она там?

— Она не звонила, — несколько удивленно пробормотал Володя. — Она дома давно. Ужин готовит… при свечах. И все волнуется и спрашивает, когда вы будете дома.

Ну вот, собственно, и все! Он тут горевал, даже потратиться собирался на подарки. А жена ему вон сюрприз готовит. Ладно, подарок все равно следует купить. Ударил же ни за что. Просто за то, что слишком сексуальной и молодой показалась.

Чего уж тут лукавить перед самим собой, Григорий Иванович?! Ревнуешь же втихаря? Ревнуешь! И еще как! Боишься, что сила твоя мужская из тебя раньше времени уйдет, а она вместе с тобой не успеет состариться? Боишься!

Так вот… Тогда и взбрыкивать нечего. Нужно просто поехать и купить колечко какое-нибудь или серьги. Пускай потешится, чем бы дите, как говорится…

— Володя, — спохватился вдруг Писарев. — Удалось что-нибудь узнать об убиенной? И о том, где могла оказаться без присмотра моя машина в день ее убийства?

— Все узнал, Григорий Иванович, — порадовал его начальник службы безопасности хотя бы этим. — Все узнал и… растерялся, если честно. Какая-то ерунда получается…

— Ладно, сейчас приеду, обмозгуем вместе, что там и как, — на окна своей бывшей квартиры он больше не смотрел. — Ужин, говоришь?.. При свечах?

— Ага! Тихая такая вся, волнуется. Ждет.

— Ну, ну… — Писарев удовлетворенно улыбнулся, втискивая свое большое грузное тело на водительское сиденье. — Не зря болтает народ, Володя, не зря.

— О чем, Григорий Иванович? — не понял его Володя.

— О том, что баба без звиздюлей, как без пряников!..

Ее вечно взбалмошный дружок Дэн, как всегда, оказался прав! Слежка, которую он вел за Садиковым в течение двух последних дней, не дала никаких положительных результатов.

Как раз наоборот!

Почувствовав неладное, Сима Садиков исчез!

Он просто как в воду канул. Не было его дома. Не было на работе, в его модной фотостудии. Не появлялся он ни в каком-либо другом месте.