Но, выслушав ее рассказ и вдоволь поупражнявшись в словоблудии, Дэн снова заартачился.

— Я не могу отпустить тебя одну на такое важное и ответственное задание, — заявил он важно и, заметив, как сузились от тихого бешенства ее глаза, паскудно улыбнулся. — И можешь не возмущаться. Ты — мой самый лучший друг. И ты знаешь, что я всегда мечтал, чтобы наши отношения переросли в нечто большее. Но… Коли уж так случилось… Коли довелось тебе влюбиться в уголовника!

— Он не уголовник! — возмутилась Олеся и с силой ударила друга по плечу. — Зря я все же обратилась к тебе за помощью. Нужно было просто походить за этим Садиковым и не просить тебя ни о каком одолжении. Раз уж ты такой жлоб. И жалеешь свою рухлядь…

— Ага! Походить! — Дэн дурашливо рассмеялся, приложился к пивной кружке, оставив над верхней губой ровную полоску пены, и снова рассмеялся, замотав головой. — Представляю картину! Олеся Данилец крадется по сугробам за фотографом Серафимом Садиковым. Прячется за стволами деревьев. Имитирует детский грибок посреди песочницы… Не смеши, дорогая! Это несовременно и глупо. К тому же он моментально обнаружит слежку.

— Так я и хочу, чтобы обнаружил, — воскликнула она, покусывая губы от неловкости, ну что за нелепость, правда, придумала. — Мне и нужно, чтобы он занервничал. Занервничал и начал трусить. Он же трус, этот Садиков! Трус и мерзавец! И вот когда бы он занервничал, я бы к нему и подкатила с просьбой обратиться в органы и рассказать им всю правду. Сначала бы попугала его как следует, а потом предложила бы помощь. Хальченков, он бы только обрадовался новым обстоятельствам в этом запутанном деле.

— Не думаю, что твой Хальченков так бы уж обрадовался. Ты бы ему еще больше все запутала, Данила! Правду она захотела услышать из уст Садикова! Правду о чем? — иронично протянул Дэн, подливая себе еще пива, предложил и ей, но Олеся отказалась. — Какую правду, дорогая? Что ты мелешь? Это же бред, прости, сивой кобылы! Твой Садиков пошлет тебя, куда подальше. Это в лучшем случае.

— А в худшем? — Олеся насупилась недовольно, но не признать его правоты не могла.

Дэн, невзирая на всю имеющуюся у него в запасниках души экстравагантность, швыряющую его то в горы, то в пустыню с археологами, то в институт, то в хоспес, мог иногда быть толковым парнем.

— А в худшем, Данила, он просто смоется. Почувствует твое жаркое дыхание вот здесь вот, — он со звонким шлепком опустил ладонь себе на затылок. — И тут же смоется. Нет, здесь надобно деликатно. Просто понаблюдать за ним и все.

— А для чего же тогда наблюдать, если не говорить ему ни о чем и не приставать к нему с просьбами?! Тогда эта затея изначально глупая! И значит…

— Да ничего это не значит! Все нормально, Данил! — Дэна уже изрядно повело от пенного напитка. — Для чего обычно ведется наблюдение, а? Для того чтобы определить круг знакомств объекта, его род занятий и вообще узнать, чем он дышит…

— Дышит Садиков подлостью! — запальчиво выкрикнула Олеся. — Она из него просто сочится, понимаешь! Когда увидел эту сцена за ангарами, тут же за фотоаппарат схватился. Подонок!

— Тут ты не права, — Дэн сегодня, кажется, решил весь вечер ставить каждое ее слово под сомнение. — Это его работа, Данила! Это хлеб насущный. Другой вопрос, как он этим может распорядиться… Если снимал для удовольствия, это еще куда ни шло. А вот если для шантажа…

— О, господи! — ахнула она невольно. — Ты думаешь, что такое возможно?!

— Да запросто! Такое же сплошь и рядом, милая ты моя, — скептически поджав губы, он глянул на нее, как на несмышленого ребенка. — Будто вчера родилась, я не знаю! Вдруг на этих фотках запечатлен убийца, а?! То есть я хотел сказать, что Садикову удалось заснять, после твоего ухода, тот самый момент, когда эту несчастную убивают. Это же!!! Это же бомба!.. Ну и соответственно прекрасная возможность на этом заработать.

Дэн снова оказывался прав. Такой вариант возможен. То есть именно такой вариант только и возможен. Странно, что она не подумала об этом раньше. Думала о чем угодно, но вот о шантаже не подумала.

А ведь такой человек, как Серафим Садиков, запросто мог это сделать. Пускай она не так хорошо его знает, но все же имела честь с ним общаться. И от общения этого ничего, кроме мерзкого ощущения, не поимела.

— Тогда нам нужно обо всем рассказать Хальченкову, — решительно заявила Олеся, поднялась со стула и начала сгребать со стола фисташковую шелуху в мусорный пакет. — Я имею в виду то, что Садиков фотографировал ссору за ангарами.

Дэн на этот раз размышлял достаточно долго. Морщил высокий лоб, покрытый мелкими прыщиками. Ерошил копну вечно лохматых волос. И все теребил и теребил юношеский пушок над верхней губой. Ну не желали расти у него ни усы, ни борода, что тут было делать. Потом, прерывая процесс глубокого мыслительного процесса, произнес наконец:

— Думаю, что с этим торопиться тебе тоже не следует. Успеешь еще.

— Это еще почему? Если Садикову удалось снять сцену их семейных разборок, то возможно…

— Вот! — перебил он ее, досадливо сморщившись. — Вот, Данила! То, возможно, он знает, кто убийца. А если убийца Хабаров?! Что тогда?!

— Нет! Нет, Дэн! Этого просто не может быть!!! — простонала она и снова замахнулась на лучшего друга. — Ты все время все портишь!

— Да не порчу я ничего, а предостерегаю! — обиделся он и снова потянулся к пивным бутылкам. — Делай вот после этого людям добро!.. Вот представь, ты ляпнешь Хальченкову про то, что Садиков что-то там снимал, а скажет ли тебе потом спасибо Хабаров? Это еще вопрос, Данила. Я ничего не берусь утверждать, никого не обвиняю раньше времени, но… Но пойми, дорогая, что благими намерениями вымощена дорога в ад! Ты поспешишь и сыграешь вдруг с ним злую шутку.

— Значит, ты против того, чтобы я рассказывала про Садикова следователю? Так… Ладно… Это я поняла… Но хоть проследить за этим фотографом ты мне позволишь?

— И даже более того, помогу тебе это сделать. И даже, учитывая твою занятость, могу сделать это самостоятельно. А что это ты на меня так посмотрела, Данила? Ты же на работе вечно! А я свободный художник, практически. Всегда делаю только то, что хочу. — Дэн от выпитого окончательно распоясался и полез к ней с поцелуями. — Нехорошо посмотрела, между прочим. А я вот готов! Кстати, права на управление автомобилем у меня теперь имеются. И ездить я немного научился. Так что?..

Теперь, когда затея со слежкой за Садиковым не казалась такой уж умной, Олесе и следить за ним расхотелось вовсе. Сидеть в холодном салоне, печка в машине хоть и имелась, не работала никогда. Ждать часами, когда господин Садиков соизволит выбраться на улицу. Потом медленно ехать за ним, не смея приблизиться, чтобы не засветиться и не вызвать у него подозрений…

Что ей от его времяпрепровождения? Что от круга его знакомств? Если Дэн говорит, что попытаться разговорить Симу Садикова так же глупо, как, к примеру, побеседовать с памятником Ленина на их городской площади, то… То пускай Дэн и поездит за ним, раз уж вызвался. А она тем временем…