Облегченно вздохнув, девушка принялась излагать подробности своего разговора с начальником, его намеки на премию и повышение оклада, если она останется в компании, какие-то тонкости общения с очередным заказчиком эскизов… Илья слушал ее, поглядывал в окно, кивал, улыбался… И вдруг поймал себя на мысли, что уже давно вот так ни с кем не разговаривал. Вернее, давно с таким интересом никого не слушал. Даже если бы собеседница рассказывала ему о погоде в Ямало-Ненецком автономном округе, он бы внимал ей с таким же удовольствием.

Он неосознанно следил за движениями ее рук — как она поправляет тщательно уложенные и все же непослушные короткие вихры, как дотрагивается до сережки, когда на мгновение задумывается, как прикрывает ладошкой рот, когда смеется. Илья, привыкший к тому, что все собеседницы так или иначе пытаются его очаровать, подсознательно пытался выискать в жестах симпатичной блондинки фальшь или наигрыш — не нашел. Татьяна была такой настоящей и легкой, что Илья постепенно расслабился. Позволил себе поверить, что хорошенькая художница — и вправду такая открытая и естественная, какой кажется.

Интересно, она бы продала талант Скупщику?

Эта мысль резанула его так неожиданно, что Илья скривился и тут же деланно закашлялся, чтобы скрыть гримасу.

Милая девушка в уютном голубом свитере, которая так увлекательно рассказывает ему о своих творческих буднях и рисует прекрасные портреты — в какую сумму она бы оценила свой дар Божий?

Всех в этом мире можно продать и купить. Вопрос в цене.

А вдруг не всех?

— Скажите, вы давно рисуете? — перебил он ее неожиданно.

Татьяна задумалась.

— Лет с девяти… Папа хотел, чтобы я стала пианисткой, но после второго класса музыкальной школы я с истериками отказалась осваивать инструмент. А потом мама очень удачно подсунула мне акварельные краски…

— И правда удачно… — сказал Илья. — Повезло вам с мамой. Вы, главное, не бросайте рисовать, хорошо?

Татьяна внимательно посмотрела на него, кивнула.

К счастью, появился официант, и внимание можно было переключить на принесенную еду. Илья жевал свой стейк, щедро поливал его соусом, хрустел свежими овощами, словно пытался перебить неприятное послевкусие. Вечно он напридумывает себе черт знает что и сам же по этому поводу напрягается. Все хорошо. Все отлично. Он опередил Скупщика, и пусть художница не будет считаться первым клиентом, которого он отговорил от сделки, Илья может позволить себе делать добрые дела просто так. Без личной выгоды.

Хотя, учитывая, что сидящая напротив девушка нравится ему все сильнее, его желание помочь Татьяне было продиктовано в первую очередь личными мотивами.

Интересно, у нее есть мужчина? А то он тут сидит, пялится на ее руки и губы, а у нее, может быть, парочка малолетних отпрысков и ипотека на пару с мужем в каком-нибудь подмосковном Ново-Хренославске. Надо как-то аккуратно узнать про ее личную жизнь. Позвонить Роману, пробить ее адрес и подробности биографии…

Так! Стоп! Никакого Романа. За художницей Илья шпионить не будет.

Просто спросит ее напрямую, есть ли у нее кто-то…

В следующий раз. Не сегодня. Он ведь и сам, технически, в отношениях…

И кстати, еще не ясно, нравится ли Татьяне он сам или ей приглянулась его галерея, дорогие часы и «Bentley Continental Supersports»?

Илья снова скривился. Вот бы в мозгу был тумблер, отключающий паранойю!

Наконец, дело дошло до сладкого. Илья, блуждая взглядом в перечне десертов, решил сосредоточиться исключительно на штруделе с яблоками.

Пили чай, снова говорили о грядущей выставке. Татьяна, вдохновленная возможностью выставляться в одной из самых значимых галерей Москвы, не скрывала своего ошеломления и радости, и Илья снова почувствовал себя Копперфильдом московского разлива. Легко делать чудеса, когда тебе это ничего не стоит!..

Неожиданно к нему на тарелку упала фисташка.

Илья удивленно огляделся. Ресторан был практически пуст.

Шлеп! — еще один орех прилетел откуда-то сбоку и угодил ровно в середину тарелки.

Татьяна недоуменно улыбнулась. Илья привстал, чтобы точнее определить точку обстрела. Из-за спинки соседнего дивана показались два любопытных глаза. За соседним столом, забравшись на диван в ботинках, скрывался вероломный карапуз, обстреливающий их столик орехами.

Сообразив, что его застукали и прятаться больше нет смысла, пацаненок слез с дивана и подошел к их столику. Ему было не больше шести — смешной вихрастый шкет с черными глазами-виноградинами.

— Дядя Илья! — неожиданно сказал парень. — А вы еще долго?

Илья едва не уронил чашку чая, которую держал в руках. Это еще кто?

— Вы знакомы? — удивилась художница.

— Это мой дядя! — сообщил Татьяне гордо неизвестный пацан. — Он меня сегодня обещал в зоопарк сводить, но забыл, наверное!

И паренек, обернувшись, хитро уставился на Илью.

Тот осторожно поставил чашку на стол. Потрясенно оглядел мелкого хулигана. Только сейчас он увидел, что материализовавшийся неизвестно откуда ребенок одет в широкие штаны-шаровары и куртку с капюшоном.

«Кончай баб клеить, дело есть!» — произнес в его голове звонкий мальчишеский голос.

Илья прикрыл на мгновение глаза.

— Я прошу прощения, что вас задерживаю! — мгновенно засобиралась Татьяна. — Мы и так засиделись! И мне уже давно пора…

— Эмм… Ерунда, это моя вина! Забыл, действительно забыл! — дико переигрывая, сообщил Илья, глянув на мелкого адского засранца. Тот, сунув руки в карманы, стоял у стола с независимым видом и нагло рассматривал улыбающуюся ему Татьяну.

Пришлось немедленно звать официанта, расплачиваться и блеять что-то про двоюродную сестру, которая отправилась к врачу и оставила